– Также я познакомилась еще с одним интересным мужчиной. Думаю, что ему лет двадцать восемь. Как по-твоему, он уже взрослый?
Серена пропустила мимо ушей сарказм сестры.
– Вероятно, – ответила она. – Кто же он, этот джентльмен?
– Он больше, чем просто джентльмен. Он граф.
Серена насторожилась. Среди присутствовавших на прошедшем накануне приеме она знала только одного графа в возрасте двадцати восьми лет.
– Но осмелюсь заявить, что ты скорее всего посоветуешь мне еще поискать.
Феба вздохнула, но в голубых глазах так и прыгали озорные искорки.
Серена целую минуту смотрела на Фебу строго, потом все-таки решила продолжить игру, хоть и без особого желания.
– Это почему бы мне предлагать тебе продолжать поиски?
– Да хотя бы потому… ох, я таких историй о нем наслушалась вчера!
У Серены даже перехватило дыхание. Но нет, никто бы не стал рассказывать Фебе о том, что произошло у нее с Джонатаном Дейном.
– Что же это за истории? – сорвалось у нее с языка.
Феба подалась вперед и понизила голос.
– Его имя граф Стрэтфорд. Он явился на прием довольно поздно и без особых церемоний. Ты была ему представлена?
– Да, была.
– Ладно, я уверена, что ты заметила, какой он энергичный мужчина. Если не обращать особого внимания на угловатость движений и морщины на лбу, он не такой уж старообразный в свои двадцать восемь лет.
– Господи помилуй, Феба, двадцать восемь лет вовсе не старость.
Феба хмыкнула и заявила:
– Тебе легко говорить, учитывая, что твой нареченный еще старше.
– Что за чепуха! Капитан Лэнгли всего на шесть лет старше меня. Это очень хорошая разница в возрасте.
– Ему уже под тридцать. Я всегда считала, что, когда доживешь до таких преклонных лет, место тебе на полке, неважно, женщина ты или мужчина.
Серена рассмеялась и сказала:
– Небеса обетованные! С чего ты это взяла?
Устремив на Серену взгляд, который Феба, видно, сочла глубокомысленным, она шлепнула себя ладошкой по лбу, и обе они рассмеялись.
Феба сделала глоток чаю, который к этому времени совсем остыл, и заговорила:
– Я вчера вечером познакомилась с молодой леди, мисс Трампет, которая мне сказала, что лорд Стрэтфорд самый распутный повеса во всем Лондоне. Она утверждает, что, несмотря на скверную репутацию, он желанный гость на самых высоких приемах, но только потому, что граф.
– Самый распутный повеса во всем Лондоне?
Феба кивнула, преисполненная сознания собственной важности от того, что услышала сплетню столь значительную.
– Именно так. Мисс Трампет сказала, что это началось несколько лет назад, после того как он совратил молодую леди, а потом разбил ей сердце. С тех пор он оставил за собой целую дорожку из разбитых сердец по всей Англии. И… – тут голос Фебы понизился до шепота, – говорят, что пять лет назад он усыновил ребенка одной законной четы. Он воспитывает мальчика в самых роскошных условиях и, случается, использует его мать в качестве любовницы.
Серена опустила веки. Это было уже слишком. Присутствие на приеме у Лэнгли, а после этого россказни тетки довели ее до полного изнеможения… но эти новости… Она судорожно сглотнула.
У Джонатана есть ребенок.
Когда-то давно у нее появилось желание стать матерью, произвести на свет детей. Во времена большой усталости она позволяла себе грезить об этом. Все должно быть кончено между ней и графом Стрэтфордом. Ей незачем волноваться по поводу этих новостей. Такое всегда было свойственно аристократам Лондона – во всяком случае, многие из них имели незаконнорожденных детей. Джонатан повел себя точно так же, как и все его предшественники. В самом деле, ей тут вообще нечему удивляться, особенно после того, как поступил Джонатан по отношению к ней. И она поняла, на что он способен.
Взглянув на Фебу, она увидела, что сестра снова смотрит в окно.
– Что там, Феба?
– Что? О, мне показалось, будто я слышала, как подъехала карета, вот и все, – рассеянно ответила Феба.
Серена взглянула на нее и в задумчивости похлопала себя ладонью по подбородку. Феба что-то от нее скрывает, это очевидно.
– Все-таки кто из джентльменов произвел на тебя самое сильное впечатление вчера вечером? Надеюсь, не этот распутный граф.
Пряча глаза и закусив нижнюю губу, Феба явно медлила с ответом.
– Ну скажи мне, – подбодрила ее Серена.
– Как бы сказать… Ну, наверное, это мистер Харпер.
– Мистер Харпер, – протянула Серена, пытаясь припомнить, о ком идет речь.
– Да. Это младший брат одного из флотских друзей капитана Лэнгли.
– Ты с ним танцевала? – спросила Серена.
– Три раза.
– Да неужели?
Серена удивленно подняла брови.
И снова Феба отвела глаза в сторону.
– Вообще-то я должна была танцевать вальс с сэром Шеффингтоном…
– Только он, к несчастью, подвернул лодыжку.
Серена вспомнила, как бедняга вскрикивал от боли, пока лакей помогал ему дохромать до кресла, в котором тот и восседал словно принц до окончания вечера. Серена время от времени поглядывала на него, чтобы убедиться, что он по-прежнему в хорошем настроении, несмотря на постигшую его неприятность.
– Да, тогда мистер Харпер и пригласил меня на вальс.
– Как я вижу, тебя это не разочаровало, – заметила Серена.
– О нет! – Феба гримасничала с той же скоростью, с какой слова одно за другим вылетали у нее изо рта. Только раз бросила она взгляд на Серену, после чего снова сосредоточила внимание на окне. Радостным голоском она добавила: – Он был очень добр ко мне.
– И он красив?
– Да, – подтвердила Феба. – Очень красив.
Глаза их встретились, и Серена ощутила вспышку неловкости. Она и раньше нередко замечала такие же упрямые взгляды сестры. Но что оно могло означать в данной ситуации? Они лишь недавно вернулись в Лондон. И разумеется, Феба не могла бы сосредоточить все внимание только на одном джентльмене в результате единственной мимолетной встречи.
Серена заговорила в более мягком и скорее вопросительном тоне:
– Тебе стоило бы указать на него, когда встретишь мистера Харпера в следующий раз.
Феба встала и, вытянув шею, снова поглядела в окно.
– Карета остановилась перед нашим домом. Думаю, это приехал капитан Лэнгли.
– О Господи, – пробормотала Серена. – Неужели уже четыре часа?
Накануне вечером капитан Лэнгли заметил, что будущий день обещает быть погожим – а так оно и вышло, – и спросил, не согласится ли она прокатиться с ним по Гайд-парку. Она дала согласие – было бы невежливо отклонить такое предложение нареченного жениха.
