Эмбер недоверчиво взглянула на него — то ли предыдущие джентльмены, с которыми она водила знакомство, переставали ее замечать, узнав о роде занятий, то ли он сказал что-то не то. Не поймешь этих женщин.
— Я почти никого там не знаю.
— И все же, как джентльмен, я не должен позволять вам идти через поля. Наилучшим выходом было бы посадить вас в карету и довезти до дома, да вот беда — карету я отпустил. Однако я точно знаю, где она теперь находится. Прогуляетесь со мной?
— Не желаю быть вам обузой…
— Вы, судя по всему, скромница, мисс Ларк. Оставьте возражения. Я настаиваю.
Она снова улыбнулась. Ричарду понравилась эта улыбка — искренняя, непритворная. Он достаточно повидал людей, чтобы понимать, насколько они порою бывают лживы. А эта молоденькая гувернантка, неиспорченное дитя, вся насквозь видна, словно кусок стекла. Интересно, сколько ей лет? Семнадцать? Восемнадцать? Если она работает у Даусеттов, минимум восемнадцать должно быть.
Зашуршали кусты, показался Самир. Он с интересом воззрился на мисс Ларк, подбежал и обнюхал ее юбку, подойдя к вопросу весьма тщательно.
— Какой красивый!
Ричарду понравилось, что она не испугалась.
— Это ваш пес?
— Это Самир.
— Никогда таких не видела. Как называется эта порода?
— Сибирский хаски. Мне привезли его с севера России.
— Можно его погладить?
— Самир, это друг. — Пес фыркнул. — Теперь гладьте. Он запомнит ваш запах и будет защищать.
Эмбер засмеялась:
— Да у меня врагов нет; от кого меня защищать?
— От других злых собак.
Она трепала Самира за ушами, тот жмурился от удовольствия. Ричард наблюдал за действом с высоты своего роста, прищурившись.
— Не похоже, что он злой.
— Он с вами добрый. А на самом деле — ужасно свирепый зверь.
Эмбер недоверчиво покосилась на Ричарда снизу.
— Вы меня разыгрываете.
— Наполовину. Так что, идемте, мисс Ларк? Давайте я поведу вашу лошадь.
Эмбер выпрямилась, отпустив Самира, немедленно принявшегося отряхиваться.
— Хотите, я понесу вашу трость?
— Нет, спасибо, не стоит.
Левой рукой Ричард взял чалую под уздцы; хотелось бы предложить правую даме, однако так он далеко не уйдет. Впрочем, дама, похоже, не ждала такого предложения. Она спокойно шла рядом, оглядываясь по сторонам.
— Часто ездите верхом, мисс Ларк?
— Редко, потому и попала сейчас впросак, — объяснила она. — Там, где я жила раньше, возможность кататься верхом выпадала нечасто. А здесь я не так давно. И лишь вчера набралась смелости попросить у леди Даусетт позволения ездить верхом по утрам.
— Жаворонки просыпаются рано?
Она оценила шутку:
— С первыми лучами солнца. А иногда и раньше.
— Я сам люблю просыпаться на рассвете, потому и гуляю тут.
— Вы живете неподалеку, мистер Мэнли? Я не встречала вас раньше, но, как уже сказала, я тут недавно.
— Хм. Нет. Я приехал в гости.
Ричард поудобнее перехватил трость; чалая мирно плелась позади.
Эмбер не стала уточнять к кому. Видимо, и так сделала закономерный вывод, коль скоро они шли к дому Фэйрхедов.
— Маргаритка — самая смирная лошадь в конюшне. Именно поэтому мне ее оседлали. А я умудрилась сделать так, что она потеряла подкову.
— Вряд ли вы собственноручно эту подкову оторвали.
— Но Маргаритка потеряла ее, когда я ехала верхом. Значит, это на моей совести.
— Вам никогда не говорили, что вы излишне ответственны?
Эмбер пожала плечами:
— Это помогает выжить.
— А вам выживать приходилось?
Она что, не из благородных? Непохоже. Осанка, наклон головы, тонкие черты — девушка явно из знатной семьи, хотя, конечно, знавал он и благородных уродцев, и красавчиков-плебеев. Что-то в ней было, неуловимо знакомое; словно Ричард уже встречал ее однажды. Ларк, Ларк… То ли слышал эту фамилию, то ли девушку видел. Но где бы?
— Ну, я не жила в трущобах и не голодала, если вы об этом. Однако нравы в пансионе иногда оставляли желать лучшего. И следовало воспитать в себе некие качества, чтобы существовать… — Эмбер запнулась, подбирая слово, — комфортно.
— Какие ужасы вы рассказываете.
— Вы надо мной смеетесь, мистер Мэнли?
— Да нет, — сказал Ричард, в очередной раз поудобнее берясь за поводья Маргаритки и стараясь не слишком сильно опираться на трость. — Скорее, я с вами шучу.
— Со мной редко шутят.
— Что же, у вас тяжелая жизнь в Грейхилле?
— Конечно нет! — воскликнула Эмбер в ужасе. — Грейхилл просто рай, а Даусетты — чудесные люди!
— Но вам чего-то не хватает, так?
Она даже приостановилась.
— Почему вы так решили?
— Вы так непринужденно болтаете с незнакомцем, но вполовину не понимаете шуток. То ли у меня отвратительное чувство юмора, то ли вы редко участвуете в веселых беседах.
— Я же говорила вам…
— О да. Мрачные стены каземата под названием «пансион для благородных девиц». Суровая юность.
— Вы весьма циничны, мистер Мэнли, — несмело упрекнула его Эмбер.
— И практичен. Это мое предназначение.
Ричард ожидал, что она переспросит, но она не переспросила; некоторое время они шагали в молчании.
У нее было прелестное имя, перекатывающееся на языке, словно кусочек жженого сахара. И волосы, выбившиеся из-под шляпки, чрезвычайно милы, и даже это простенькое платье не портит ее — скорее, подчеркивает достоинства фигуры и оттеняет красоту. Ричард поглядывал на Эмбер, однако так и не решил — действительно она столь воспитана и неиспорченна или притворяется. Скорее первое, чем второе, но современные девицы научились играть в невинность.
Дорога вильнула, открылся вид на Фэйрхед-Мэнор. Эмбер в нерешительности замедлила шаг.
— Может быть, я все-таки пойду через поля? Мне не хочется никого утруждать.
— Мисс Ларк, вы меня весьма обяжете, если мне не придется гоняться за вами по пшенице. А я джентльмен и погонюсь, дабы выручить даму из тяжелого положения.
Это ее наконец рассмешило. Она расхохоталась, заливисто и звонко, и тут же прикрыла ладонью рот. Очень жаль: Ричард давно не слышал такого открытого и легкого смеха. Заслушавшись, он едва не поскользнулся и еле удержал равновесие, внутренне выругавшись и велев себе быть внимательнее. Не хватало еще шлепнуться в грязь на глазах у леди, гувернантка, не гувернантка, но она леди, Ричард готов был об заклад побиться.
К счастью, до дома Фэйрхедов оставалось совсем немного. Разбитая дорога перешла в весьма приличную подъездную аллею, посыпанную гравием. Ричарду стало даже немного жаль, что прогулка заканчивается, — с мисс Ларк оказалось довольно легко как говорить, так и молчать. Очень ценное качество в женщине.
