Алекс хватила через край, и ей стало стыдно за себя. В конце концов, Уорд не виноват в том, что она находила его непривлекательным — его губы слишком узкими, глаза посаженными чересчур близко, а выражение лица постным и скучным.
— С вашего разрешения, я удаляюсь на покой, — сказала Алекс, улыбнувшись Лес и кивнув Уорду.
Алекс повернула колесо, направляясь к двери, но Уорд преградил ей путь.
— Я нахожу ваши слова странными, Алекс. Я уверен, вы помните, какая удушливая атмосфера в этом Богом забытом городишке, жители которого большей частью люди второго сорта. В конце концов, вы воспользовались первой же представившейся возможностью, чтобы покинуть это место.
Его беззастенчивое напоминание о тех обстоятельствах, при которых она оставила Клис, заставило Алекс покраснеть от раздражения. Кроме того, преградить ей путь было по меньшей мере проявлением грубости и невоспитанности. Она восприняла этот жест как личное оскорбление.
— Спокойной ночи, мистер Хэм, — сказала Алекс ледяным тоном, взглянув на Уорда так, как она привыкла смотреть на нерадивых, совершивших оплошность слуг. — Прошу вас освободить проход.
У Уорда, к счастью, хватило ума понять, что он ее обидел. Отступив в сторону, он бросил на Лес негодующий взгляд.
— Мне вам помочь, сестра?
При слове «сестра» Алекс поморщилась, как от боли.
— Нет, благодарю вас.
Несмотря на то что руки у нее устали, она с независимым видом покачала головой и налегла на колеса.
— Спокойной ночи, Лес.
— Спокойной ночи, — упавшим голосом ответила младшая сестра.
Оказавшись за дверью, вне поля зрения помолвленных, Алекс остановилась, чтобы смахнуть с бровей выступивший пот. Ну что же, как только начнется перегон, она больше не будет встречаться с мистером Хэмом. Всего-то и надо, что уговорить себя выносить его в течение нескольких коротких недель, оставшихся до начала апреля. И тогда в их отношениях смело можно будет поставить жирную точку.
— Весь город говорит о вас, идиотках, нанявших Дэла Фриско!
Алекс прислушалась.
— О чем, скажи на милость, вы думали? Если вам так хотелось, чтобы Лола заграбастала все денежки, почему бы не отдать ей их прямо сейчас? Зачем ждать?
Тон Уорда быстро менялся от подобострастного до гневного. Алекс, поколебавшись немного, все же снизошла до вульгарного подслушивания. Ей не было дела до того, о чем они говорят, но ей была небезразлична Лес.
— О, Уорд! С твоей стороны было так неосмотрительно упомянуть о побеге Алекс. Я говорила тебе, что из-за этого между ней и па возникло отчуждение, и напоминание о том давнем случае ей неприятно.
— Ты меня слушаешь? Я с тобой разговариваю!
— Прошу тебя, Уорд, мне больно!
Что он делал? Алекс страшно хотелось посмотреть, но она боялась шевельнуться из страха, что скрип колес по деревянному полу выдаст ее.
— Отвечай мне! Почему вы наняли Фриско после того, как я велел тебе не делать этого?
— Потому что больше никто не хотел браться за эту работу. Пусти, Уорд, мою руку. Мне больно!
— Больше никого не осталось, говоришь? Ты когда-нибудь пробовала употребить голову по назначению, а не просто как болванку для шляп? Твой отец был богатым человеком. Вы могли бы предложить за работу столько денег, что из трейл-боссов выстроилась бы очередь! За круглую сумму они согласились бы работать, даже если все работники до последнего были бы женского пола. Завтра же вели сестрам уволить Фриско и потратить столько, сколько нужно, чтобы нанять того, кто не потеряет половину скота, находясь в пьяном беспамятстве!
Лес сказала что-то, чего Алекс не расслышала, затем раздался звук, как от шлепка. Алекс застыла от шока, и глаза ее потемнели. Первым ее побуждением было вернуться на веранду и вызволить Лес, но потом ей пришло в голову, что не стоит торопиться с выводами.
Точно ли то был звук от удара?
На самом деле Лес была уже не ребенком, а взрослой женщиной, способной самостоятельно принимать решения и постоять за себя. Если бы Лес потребовалась ее, Алекс, помощь, ей стоило только крикнуть.
Очистив таким образом совесть, Алекс откатилась от двери, направляясь через прихожую в гостиную. Там, к стыду своему, она увидела Фредди, сидящую на безобразной софе из конского волоса. В руках у нее были какие-то записи, и голову она склонила в сторону окна, выходящего на веранду. На какое-то время взгляды их встретились. Они обе поняли, что были взаимно уличены в подслушивании. Алекс первой отвела глаза и поспешила к выходу и далее по коридору — в спальню на первом этаже.
Оказавшись у себя в спальне, она сняла шаль и, сложив ее, убрала в ящик трюмо. Ей, как никому другому, был известен смысл поговорки «Как постелешь, так и поспишь». Лес сама выбрала мистера Хэма, теперь ей и расхлебывать. У Алекс хватало своих проблем, решение которых она никому не собиралась перепоручать.
Взяв с тумбочки поваренную книгу, она положила ее на колени, затем подкатила коляску к окну и стала смотреть на землю, которую ненавидела всей душой.
Господи, как сможет она выдержать этот перегон? Во рту стоял кисловатый металлический привкус: привкус паники.
Было совершенно очевидно, что Алекс слышала то же, что и она, Фредди. Отложив в сторону исписанные листы, те, что она читала до того, как разговор на веранде привлек ее внимание, Фредди приникла ухом к окну. Жаль, что Уорд и Лес ушли с веранды и голоса их превратились в невнятный шум.
Нахмурившись, Фредди смотрела на низкие язычки пламени в камине. Интуиция подсказывала ей, что она должна найти Уорда и прогнать его с ранчо. Но Алекс не считала нужным вмешиваться, и поведение сестры заставило Фредди усомниться в том, что она правильно расценила услышанный звук. В конце концов, Лес упорно повторяла, что Уорд ее не бьет. Вполне вероятно, что кто-то из них просто прихлопнул муху или жука. И тех, и других на ранчо было в избытке.
Зачем вообще так терзаться по поводу Лес, с досадой думала Фредди. Если бы они с Лес поменялись местами и тип вроде Уорда достался Фредди, а не ей, та не стала бы так переживать.
Взяв в руки листок с заметками, Фредди попыталась сосредоточиться, но мысли упорно уходили в сторону. Жаль, что родных не выбирают. Если бы у них с Алекс не было общего отца, скорее всего они никогда бы не оказались в одной комнате. У них не было почти ничего общего, очень редко им нравились одни и те же вещи и одни и те же люди. Понятно, что они не любили друг друга.
Откинув голову на высокую спинку дивана, Фредди, закрыв глаза, в сердцах выругалась, проклиная тот день и час, когда она согласилась пожить на ранчо, пусть лишь на время подготовки к перегону. Ее раздражало то, что Алекс заняла самую просторную спальню, что Лес постоянно разыгрывает из себя хозяйку, следит за меню и дает указания домоправительнице и горничным, а потом спрашивает у всех и каждого, правильно ли она поступила. Вновь, как в детстве, Фредди чувствовала себя незаметной, бесплотной субстанцией, чье место находилось между ее величеством старшей сестрой и любимицей па — младшей.
