Джулия благодарно улыбнулась в ответ на догадливость Чины.
– Да, да, именно это я и имела в виду. – Прошуршав длинным белым шлейфом по плитам террасы, она подошла к Чине и взяла ее руку в свою. – Почему бы тебе не вернуться к гостям? Тилер как раз открыл новый ящик с шампанским.
Но Чина уже не слушала ее: она пристально смотрела через плечо Джулии, сама не веря своим глазам. Джулия заметила, как лицо девушки разгладилось и засветилось, и, повернувшись, увидела на ступенях террасы Этана Бладуила.
Освободившись из рук Джулии и приподняв подол своих пышных юбок, Чина бросилась с радостными криками через террасу. Солнце освещало ее яркие рыжие волосы и вспыхивало огоньками в бледно-голубых глазах Этана.
Перехватив девушку на полпути, капитан Бладуил поднял ее на руки и,– не замечая ничего вокруг, начал целовать. Губы у Чины были нежными и теплыми, дыхание учащенным, а тело ее словно плавилось в его руках. Сжав девушку еще крепче, Этан коснулся ее уст уже в долгом, затяжном поцелуе. Когда же он наконец отпустил ее и поставил на пол, Чине показалось, что она не чувствует под ногами опоры.
– У тебя такой усталый вид! – произнес Этан, осматривая ее встревожено с ног до головы. – Ты что, совсем не спала? Я велел Нэппи дать тебе капельку настойки опия.
Чина хотела было засмеяться и сказать ему, что, напротив, спала, и очень даже неплохо, но только слегка покачала головой, отрицая дурные его предположения, потому что в горле у нее образовался почему-то комок, мешавший ей говорить.
На губах Этана появилась ухмылка, когда он заметил-таки стоявшую рядом с ними новобрачную в великолепном белом одеянии, в изумлении взиравшую на них.
– Надеюсь, вы не приняли меня за привидение, миссис Крю? – спросил он. – Нэппи, наверное, рассказал вам уже о моем воскрешении из мертвых?
– Да, конечно, – с трудом проговорила Джулия. – Но я не знала, что вы и Чина... Я никогда не думала... – Ее голос замер. Она переводила удивленный взгляд с оживленного лица Чины на невозмутимое лицо капитана Бладуила и обратно. Хотя Этан уже не касался своей возлюбленной, у Джулии было такое чувство, будто эти двое, связанные накрепко невидимыми узами, по-прежнему образуют единое целое, словно Этан все еще держит Чину на руках.
– Вообще-то я слышала кое-что, – продолжала Джулия в явном замешательстве. – Но я и не предполагала... – Она покачала головой и после короткой паузы сказала с улыбкой: – Впрочем, какое это имеет значение, не правда ли? Я так счастлива, что вы вернулись назад, Этан, и, как вижу, в полном здравии, если не считать шрама на лбу. Вряд ли он исчезнет когда-нибудь. – Почувствовав, что допустила бестактность, Джулия добавила торопливо: – Однако это не так уж и страшно.
Увидев, что он больше не слушает ее и даже не глядит в ее сторону, сосредоточив все внимание только на Чине, Джулия ощутила в своем сердце легкую ревность. А затем, заметив обращенный на девушку взор Этана, едва не задохнулась: ей и в голову не приходило, что мужчина может так смотреть на женщину. До этого момента она и не догадывалась о том, сколь ловко скрывал Этан Бладуил свои чувства, взирая обычно на Чину Уоррик с беспристрастным, непроницаемым выражением лица, в котором никто бы не прочел никогда ни мыслей, ни устремлений этого человека.
Устыдившись, однако, своей ревности и вспомнив с внезапной теплотой о Тилере, Джулия промолвила весело:
– Я чувствую, что вам многое надо сказать друг другу, и посему оставлю-ка вас наедине. Чина, будь добра, поправь мне, пожалуйста, шлейф.
Чуть погодя, когда солнце зашло и воздух стал заметно прохладнее, гости высыпали в сад, чтобы поразмяться и насладиться видом цветущих прекрасных роз и тщательно ухоженных орхидей. Взяв Чину за руку, Этан повел ее по поросшей травой узкой тропинке подальше от постороннего взгляда. Обратив свой взор на нее, выглядевшую такой юной и свежей в белой муслиновой кофточке и этих несуразных фиолетовых юбках, он ощутил в сердце знакомое волнение и подумал вдруг, что редко когда видел ее не в трауре. Ему было не по себе при мысли о том, что она потеряла близких для нее людей и что, как ни тяжело это ему, он должен будет сам сообщить ей об еще одной трагедии, причинив таким образом девушке новую боль.
Чина смотрела поверх цветущих олеандров в сторону моря, которое с наступлением сумерек тускнело и из золотого постепенно становилось серебряным, а затем тускло-жемчужным. Ее профиль четко вырисовывался на фоне теплых красок заката. Мягкая линия шеи, изящный маленький носик, пушистые, очаровательно трепетавшие светлые ресницы. В рыжих локонах – золотые пряди и такие же золотые огоньки в зеленых глазах. Для Этана она была самой красивой из всех женщин, которых он когда-либо видел, и самой желанной. Вожделение накатывалось на него могучей волной, доставляя ему не только радость устремленности к ней, но и муки.
Эта ночь должна была бы стать, учитывая все обстоятельства, их свадебной ночью, и все же он не мог позволить себе отдаться своей страсти, пока ее чудесные глаза так печальны, а на лице лежит печать перенесенных ею страданий. С видимым усилием Этан отвел от нее взгляд, проклиная себя за неуместное свое желание, когда еще так много оставалось между ними недосказанного.
– Они были так добры ко мне, и Джулия, и Тилер. – Голос Чины прозвучал как отдаленный шум живительного дождя, и, услышав его, Этан ощутил облегчение. Сжатые в кулаки руки, которые он держал в карманах, разжались, свидетельствуя о том, что испытываемое им нервное напряжение спало.
Чина рассказала ему о своем разговоре с сэром Адрианом Дансмором и о попытках Нэппи и Тилера Крю спасти плантацию «Царево колесо». Этан слушал ее, не задавая вопросов. Солнечные лучи между тем тускнели над вершинами гор, и ночь, вступая в свои права, зажигала на бархатном небе бесчисленные звезды.
К тому времени, когда Чина закончила свое повествование, они дошли уже до конца возделанной части парка, где и остановились под развесистой кроной старого дуба. Ветер приподнимал юбки Чины и опутывал ими ноги Этана. Никто из них не хотел первым нарушить молчание, потому что каждый знал, что, упомяни они о некоторых вещах, и вечерняя идиллия будет тотчас нарушена. Поэтому они просто смотрели друг на друга. И так продолжалось до тех пор, пока Этан не отвернулся.
– Я очень сожалею, Чина, – произнес он хрипло, – но, наверное, ты и сама догадалась, что их обоих нет больше в живых.
Он услышал, как она всхлипнула. Однако, когда она заговорила, голос ее звучал ровно:
– Да, я знала, что так оно и будет. Нэппи сказал мне, что ты отправился на их поиски. Это было очень страшно?
– Тело Дэймона плавало в тростнике. На нем не было никаких следов от ударов или ран.
