Поговорив с сыном, он отправился в библиотеку, но не преодолел и половины пути, как его окликнули. Оглянувшись, Хирам увидел одного из младших жрецов, который поклонился и сказал:
– Вас спрашивает какая-то женщина. Говорит по-нашему, но мне кажется, она чужестранка.
Хирам нахмурился.
– Где она?
– Вон там! – Жрец показал рукой.
Хирам прищурился. Не одна женщина, а две, и с ними мальчик. В храм приходило много людей. Возможно, это не то, о чем он подумал.
– Я поговорю с ними, – сказал он и повернул назад.
Он приближался к неподвижным фигурам, и ему чудилось, что с каждым шагом его сердце опускается все ниже и ниже. Когда Хирам понял, что не ошибся, ему показалось, будто оно резко упало к ослабевшим ногам.
Что нужно этой женщине? Зачем она явилась сюда через восемь лет? Чтобы вновь возмутить его покой?!
Он узнал Аруну, хотя она выглядела совсем не так, как тогда, когда он видел ее в последний раз. Сейчас перед ним стояла гордая, спокойная женщина, взгляд которой был полон манящей силы, но при этом удивительно мудр. Аруна была одета в египетское платье, как и стоявшая рядом с ней миловидная девушка, на вид тринадцати-четырнадцати лет, которая держала за руку мальчика, ровесника Хафры.
– Откуда ты явилась? А главное – зачем? – с болью в голосе прошептал Хирам.
– Я приехала из Мегиддо, чтобы поклониться Амону.
У жреца невольно вырвалось:
– Не лги!
Женщина усмехнулась.
– Я не лгу. Я давно не такая, какой ты меня помнишь. У меня есть дочь, и я должна подавать ей достойный пример.
– Дочь? – удивился Хирам.
– Да, – ответила Аруна и что-то сказала девушке. Та отошла вместе с мальчиком, и тогда женщина продолжила: – Приемная дочь. Есть еще сын, старший сын, он остался дома с отцом. Рахмиру пятнадцать лет, и мы верим, что из него получится талантливый воин. Мы с мужем нашли двух бездомных детишек и взяли их к себе. А еще одного, Джамхада, я родила сама.
Он смягчился.
– Я рад за тебя. Значит, твоя мечта исполнилась?
Аруна улыбнулась уголками губ, и ее глаза загадочно блеснули.
– Да. Хотя не совсем так, как я хотела.
Она будто чего-то ждала, и Хирам сказал:
– Наверное, дети устали и хотят пить. Да и ты тоже.
– Ты собираешься пригласить нас к себе?
В ее усмешке жрецу почудилась прежняя Аруна, и он нахмурился.
– Я живу не здесь. Мой дом стоит в центре Фив.
– Ты, наверное, женился? – промолвила она с любопытством, но без ревности.
– Да. На очень скромной и достойной женщине. Ее зовут Нира, и у нас трое детей. – И, не выдержав, спросил: – А ты? Ты вышла замуж за своего Джаира?
Аруна глубоко вздохнула и ответила:
– Да.
«Значит, настоящий отец Хафры жив», – подумал Хирам. Внезапно оказавшись столь близко к прошлому, он ощутил нечто болезненное, щемящее. Из глубины души поднялись чувства, о которых он предпочел бы забыть.
Он повел женщину и детей в тень, под навес, а Аруна продолжала рассказывать:
– Джаир нанялся на службу в египетское войско. Он отличился на войне, и ему была пожалована земля, на которой мы построили дом. Мой муж участвует в военных походах, а я его жду. Он нечасто бывает дома, зато каждая наша встреча напоминает первое свидание.
Хирам принес по чашке прохладного пива ей и детям и спросил:
– Стало быть, ты счастлива?
Аруна вновь усмехнулась и ответила:
– Отныне каждый новый день моей жизни лучше предыдущего. Потому что подрастают мои дети, потому что с каждой прожитой минутой моя сила крепнет и я становлюсь мудрее. Пять лет назад умерла Митта, старая колдунья. У нее не было детей, и она передала свои знания мне.
Жрец Амона насторожился.
– И какие же это знания?
Аруна опустила взгляд и расправила складки на платье.
– Когда-то мне говорили, будто Митта обладает завидным даром, умением угадывать человеческие желания и читать мысли. На самом деле все это не только великая радость, но и тяжкий гнет – воспринимать чужие беды как свои собственные и помогать людям.
– Чем ты им помогаешь? – недоверчиво осведомился Хирам.
– Говорю в лицо жестокую правду или ублажаю сладкой ложью. Лечу травами, а иногда – молитвами. Беру их сердца в руки и смываю с них отчаяние и боль, вдыхаю в их души новые силы.
– Такое подвластно только богам, – твердо произнес жрец, едва сдерживая раздражение. Минуту назад ему показалось, что эта женщина и впрямь сильно изменилась. Теперь же он видел: она осталась прежней – самоуверенной, дерзкой и при этом ограниченной, темной.
Аруна допила пиво и рассмеялась.
– Я и не спорю с богами, особенно с Амоном, ибо он уже доказал свою власть надо мной!
– Зачем ты приехала? – с тревогой в голосе повторил Хирам.
Женщина посмотрела ему в глаза.
– Ради детей. Впрочем, Матане не понадобится власть Амона, ей будет довольно власти достойного мужчины, за которого, я надеюсь, она когда-нибудь выйдет замуж. Иное дело Джамхад, – сказала она и неожиданно попросила: – Я хочу, чтобы ты мне помог.
Когда она произнесла эти слова, Хирам впервые обратил внимание на мальчика. Неужели с ним что-то не так? Похоже, нет. Задумчивый, несколько отрешенный взгляд серых глаз, тонкое лицо, спокойно сложенные на коленях руки.
Хирам растерялся.
– Чем я могу помочь?
– Сыновья воинов фараона могут учиться где пожелают – впервые я услышала об этом семь лет назад. Теперь я привезла своего сына к тебе с единственной просьбой: возьми его в ученики!
Хирам опешил.
– Да, но…
– Джамхад – умный мальчик, он очень быстро учится новому, – заметила Аруна. – На самом деле мы уже полгода живем в Фивах. Я сняла дом и пригласила молодого писца, который обучил Джамхада языку, а также чтению и письму.
Хирам нахмурился. Эта женщина снова его провела! Увидев ее, он был уверен, что она только что приехала в Фивы. И опять против воли у него вырвалось:
– И ты готова бросить своего ребенка в чужой стране!
– Во-первых, он будет находиться под твоим присмотром. Во-вторых, обычно мы рано отпускаем детей от себя, вручая их в руки судьбы.
Хирам сокрушенно покачал головой. В этом вся Аруна! Она так решила – и вот уже идет по головам, сминает сердца, вторгается в души.
Он попытался ухватиться за спасительную соломинку:
– А твой сын? Что он об этом думает?
– Он согласен. Я давно рассказала ему про Амона, про его храм и власть.
Жрец позволил себе замечание:
– Едва ли ты, никогда никого не слушавшая и всегда поступавшая так, как тебе заблагорассудится, способна понять, что такое власть бога над людьми и всем сущим!
Аруна повернулась к детям и велела им прогуляться по двору. Джамхад и Матана безропотно встали и пошли разглядывать статуи и разноцветные колонны храмового портика.
