Когда лампа разгорелась, Джемма смогла отчетливее разглядеть убогую обстановку комнатушки. Тонкий комковатый матрас небрежно валялся посреди пола вместе с двумя одеялами сомнительного происхождения. Грубая реальность беззастенчиво вторглась в ее сознание.
Она оказалась в мерзкой, грязной каморке в обществе незнакомца. А прямо за дверью затаилась угроза посерьезнее. Девушка попыталась успокоить нервы, говоря себе, что этого она и добивалась. Это был ее собственный выбор, а не ее отца или кого-либо еще. Если бы она вышла, замуж, как было условлено, она как раз сейчас находилась бы в спальне с совершенно незнакомым мужчиной.
По крайней мере этого человека она выбрала сама.
Когда Хантер Бун пересек комнату и отворил окно, расположенное высоко в стене, Джемма решила, что надо успокоиться и оставаться на месте. Дьявол, которого она едва знала, был все же лучше, чем любой из похотливых скотов, оставшихся за дверью.
– Держите дверь закрытой – и до утра будете в безопасности. Только постарайтесь уйти прежде, чем они начнут вставать.
– Куда это вы направляетесь? – Его указания застали Джемму врасплох, так что она с трудом сформулировала вопрос.
– Вылезаю в окно.
– Вы действительно собираетесь так просто бросить меня здесь? Я… я подумала, что, может, вы шутите.
– Поймите, леди, мне не до шуток. Я ничем вам не обязан и не намерен ни во что ввязываться.
– Но…
Его решительный отказ лишил ее дара речи. Джемма подняла руки и попыталась привести в порядок свои растрепанные мокрые волосы. Она вдруг осознала, что вид у нее, должно быть, далеко не из лучших. Сестры говорили девочкам, чтобы они не проявляли тщеславия и не пытались воздействовать на мужчин с помощью красоты и кокетства, потому что это распаляет тем кровь, заставляет их терять голову и вовлекает ничего не подозревающую девушку в греховные деяния.
– Вы наверняка понимаете, что мне не выбраться из города без сопровождения мужчины. – Джемма яростно захлопала ресницами, строя Хантеру глазки.
– Вы рискуете схлопотать головную боль, если не прекратите свое дурацкое занятие. Я уже говорил прежде, что не возьму вас с собой. – Он хмуро смотрел на нее, очевидно, ничуть не тронутый ее просьбой. На мгновение она подумала, не заработал ли он тик, потому что уголки его губ слегка подергивались.
Джемма решила еще раз попытаться подкупить Буна. Она наклонилась и подняла подол своего некогда красивого серебристо-голубого платья. Как и ее туфельки, оно было безнадежно испорчено. На добрую треть ярда снизу подол намок и был заляпан грязью. Но ее больше встревожило то, что край нижней юбки с пятью золотыми монетами, зашитыми туда, значительно потерял в весе.
– О нет!
Хантер подошел ближе и наклонился, чтобы посмотреть, из-за чего она так расстроилась.
– Подол порвался! – Джемма застонала, подняв край нижней юбки вверх и тщательно его разглядывая. – У меня осталась только одна золотая монета.
Проталкивая оставшуюся монету вдоль подола, Джемма подтянула ее к дыре и вытащила наружу. Монетка ярко сияла в тусклом свете убогой каморки. Единственная искра надежды среди окружающей нищеты.
– Возьмите ее в оплату за свои услуги и проводите меня вверх по реке, насколько для вас возможно.
При виде монеты Бун сильно удивился. Джемма это заметила. Судя по всему, он наконец всерьез задумался над ее предложением. Глядя на кусочек золота на своей ладони, Джемма спрашивала себя, как она собирается выжить, после того как отдаст все свои деньги этому мужчине. Одно дело сбежать с достаточным запасом средств, чтобы оплатить интересное приключение, и совсем другое – оказаться на улице без гроша в кармане. После всего лишь двух часов свободы жажда приключений у Джеммы изрядно поутихла. Она готова была отправиться куда угодно, лишь бы оказаться в безопасности.
Еще оставалось время поведать всю правду Хантеру Буну и попросить его нанять кого-нибудь, чтобы доставить ее на плантацию Моро. Но что, если Моро все-таки попытаются заставить ее выйти замуж?
«Подумай о приключениях, девчурка Джемма. Не отступайся теперь!»
Хантер Бун молча смотрел на золотую монету. Он выглядел таким же промокшим и уставшим, как и она сама. Не похоже было, что он отвергнет ее предложение.
– Ну так как? – поторопила Джемма. – Вы согласны сопровождать меня?
Хантер вздохнул, мысленно прикидывая, во что обойдется снарядить девушку в путешествие и сколько перепадет ему в результате этой сделки. Наверное, достаточно, чтобы купить Нетти целый рулон новой ткани для ее одеял. За последнее время он мало что сделал для вдовы, которая готовила и убиралась в доме, обслуживая его и всех передвигавшихся по реке, кто посещал таверну и факторию в Санди-Шолз. К тому же Нетти присматривала за Люси, с тех пор как Амелия его бросила. Пожилая женщина заслуживала небольшого подарка.
Хантер поднял взгляд и увидел, что Святая Тереза пристально наблюдает за ним. В глазах ее он заметил то, чего ни разу еще не видел за весь вечер, – тень страха. Мысль о том, что она, вероятно, страшно напугана, подействовала на него сильнее, чем глупое хлопанье ресницами или блеск золота. Он встряхнулся, словно огромный медведь, но это не помогло ему избавиться от озабоченности и участия, которые он уже начал испытывать, несмотря на героические попытки побороть эти чувства.
Бун достаточно хорошо себя знал, чтобы понимать, что не сможет бросить Святую Терезу на произвол судьбы, оставить на милость всевозможных проходимцев, которые могут встретиться ей на пути. Просто не сможет этого сделать, после того как ее поцеловал. Одного этого поцелуя вполне хватило, чтобы убедить его, что она не шлюха, как он вначале предположил. Эта девочка понятия не имела, что нужно делать, когда мужчина просит поцеловать его. И она не могла быть столь отъявленной лгуньей или актрисой, чтобы так искусно изобразить абсолютную невинность.
Хантер снова подумал о Люси. Он надеялся, что если она когда-нибудь угодит в беду и будет нуждаться в помощи, Господь пошлет ей кого-нибудь, кто о ней позаботится. Кого-то, заслуживающего доверия. Такого, как он. Одна только мысль о том, что придется тащить с собой эту девочку вверх по реке, сводила его с ума. Ему следовало сразу же бежать прочь, как только она впервые приблизилась к нему. Пора бы уже ему поумнеть.
Если он и берет ее с собой, то только ради золотой монеты, которую она предложила, и ради того, что он сможет на нее купить. И уж конечно, не из-за того, что она строила ему глазки, хлопая пышными ресницами, или из-за того, что этот проклятый поцелуй никак не выходит у него из головы. Он даже не знает, как ее зовут.
