Проведя некоторое время за столь приятными занятиями, я вспомнила о Джонатане и своей тоске по нему. Я представила красивый облик жениха: тщательно подстриженные каштановые волосы, высокий лоб, полные щеки, темно-карие глаза, соразмерные нос и рот и то любезное сердцу решительное выражение лица, которое наблюдала так часто. Я невольно подумала, как абсолютно счастлива была бы в этот миг, если бы он был со мной, и вздохнула.
Внезапно лицо в моем воображении сменилось образом совсем другого человека, а именно — высокого красивого джентльмена, которого я встретила на кладбище тремя днями ранее. К нему прилагалась та же мысль: как счастлива была бы я, если бы он был со мной. Я виновато зарделась.
«Мина! — упрекнула я себя. — С какой стати ты думаешь о нем? Ты его даже не знаешь… и обещана Джонатану!»
Все же против воли я мечтала увидеть его еще хотя бы раз.
Мое желание исполнилось в тот же вечер.
После ужина мы с Люси отправились к павильону на Западном утесе, где толпа счастливых курортников собиралась каждый вечер ради променадных концертов[5] и танцев. Я надела вечернее платье из темно-синего шелка, а Люси так и светилась в своем розовом атласном наряде, расшитом бисером. Ее лицо изящно обрамляли кудри, а фарфоровую шею украшала прелестная черная бархотка.
Мы выбирались к павильону уже три вечера подряд и неизменно радовались музыке и вихрю танцующих, за которыми наблюдали с удобной позиции снаружи ярко освещенного павильона.
На этот раз темнота опустилась, как только мы заняли свое обычное место на террасе возле одной из высоких открытых дверей. Я часто размышляла о том, насколько непоследовательно наше чопорное общество, которое запрещает мужчинам и женщинам даже простые прикосновения на людях, а танцы считает совершенно приемлемыми. В сущности, они давно перестали быть ритуалом ухаживания. Даже вальс, который позволяет партнерам тесно прижиматься друг к другу, теперь находился на пике популярности. Я радовалась подобной моде, поскольку обожала танцы, но в этом сезоне обрекла себя на положение простой наблюдательницы.
Я улыбалась и слушала музыку, льющуюся в теплый ночной воздух. Люси, напротив, не знала покоя. Она постукивала носком туфли и потихоньку придвигалась к двери, пока мы не очутились внутри.
— Люси! — с упреком воскликнула я. — Идем на улицу.
— Нет. — Подруга выдернула руку. — Я устала вечно стоять снаружи. Ах! Танцоры такие красивые, правда?
Двое молодых джентльменов, заметив наше появление, оставили свою компанию и немедленно направились к нам. Оба не сводили глаз с Люси.
— Вы, наверное, впервые здесь, мисс, — произнес один из них, широко улыбаясь.
— Не желаете потанцевать? — быстро добавил второй, к возмущению первого.
Люси просияла. Я ощутила, что она готова согласиться.
Мне пришлось вмешаться:
— Вы очень любезны, сэр, но, боюсь, моя подруга вынуждена будет отказаться, поскольку обручена и скоро выйдет замуж. Мы обе помолвлены.
Юнцы нахмурились и поклонились, после чего поспешно ретировались.
— Ах! — воскликнула Люси со вздохом сожаления и досады, глядя вслед несостоявшимся поклонникам. — Обязательно было это говорить?
— Разумеется.
— Но почему? Танцы — абсолютно респектабельное занятие. Мы с тобой танцевали до упаду на каждом приморском курорте, который посещали!
— Да, но это осталось в прошлом. Если бы я им не сказала, Люси, то все равно что солгала бы и породила напрасные надежды. Эти молодые джентльмены мигом пожелали бы ухаживать за тобой.
— Вот тогда я им и рассказала бы. Ты считаешь меня ужасной кокеткой, Мина, но это мой последний шанс! После этого лета я навсегда стану старой, замужней и остепенившейся. Мне никогда больше не танцевать со множеством кавалеров в летнем павильоне. А так хотелось бы! Музыка просто прекрасна, я едва могу устоять на месте.
— Теперь ты должна танцевать только с Артуром… а я — с Джонатаном.
— Но их здесь нет! Ах! Я люблю Артура. Не знаю, чем и заслужила подобное счастье. Но это так несправедливо! До чего тоскливо быть обрученной, когда возлюбленного нет рядом. С тем же успехом я могла бы жить в монастыре. Иногда мне хочется вновь стать свободной!
Я собиралась осудить чувства Люси, когда испытала внезапное шокирующее прозрение, поняв, что согласна с ней. Даже если бы Джонатан находился рядом, по правде говоря, он был довольно робок по части танцев, вечно твердил, что у него обе ноги — левые. Вот бы — иногда — на час-другой становиться свободной, спокойно беседовать и танцевать… с кем заблагорассудится. При этой еретической мысли мои щеки вспыхнули. Думать так — недостойно с моей стороны! Все же я не могла отрицать, что тут есть зерно истины.
В этот миг мой взгляд упал на фигуру в дальнем конце переполненного зала. Я тихо ахнула. То был высокий красивый джентльмен, которого я встретила на кладбище! Он стоял рядом с танцующими, одетый, как и прежде, в черный сюртук прекрасного пошива, и пристально смотрел… на меня. Даже издалека я ощутила жар его пронзительного взгляда, как если бы вокруг никого больше не было.
Он немедленно направился ко мне. Мое сердце отчаянно забилось. До сих пор я ни словом не обмолвилась подруге, но теперь у меня не оставалось выбора.
— Люси, — поспешно сказала я, — на днях я познакомилась с одним джентльменом.
— Что?
— Пару дней назад, когда гуляла на утесе, я разговорилась с очень приятным мужчиной.
— Вот как? Но почему ты ничего не рассказала? Кто он? Как его зовут?
— Не знаю, но он, похоже, идет через зал прямо к нам.
Люси проследила за моим взглядом.
— Это он? Тот красивый черноволосый джентльмен? — пробормотала она, задохнувшись от удивления.
Я молча кивнула. Прошло три дня после нашей встречи. Теперь он казался — если это вообще возможно — еще красивее, чем я запомнила.
На лице Люси мелькнуло странное выражение, и она мгновение помолчала, глядя, как этот господин целеустремленно пробирается к нам через толпу.
— Возможно, я видела его в городе… Он… — С озадаченным смешком она покачала головой и вполголоса произнесла: — Нет, я бы в жизни не забыла подобного лица. Он поистине великолепен!
Джентльмен остановился перед нами, снял шляпу и поклонился, не отрывая глаз от моего лица.
— Добрый вечер, леди.
При звуках низкого голоса с едва уловимым иностранным акцентом Люси вздрогнула и вновь ошеломленно воззрилась на незнакомца. Я бросила на нее любопытный взгляд. Что означает ее реакция? Джентльмен, напротив, так пристально смотрел на меня, как будто вовсе не заметил Люси.
