- Ничего, в штабе ему язык развяжут, – сказал Пауль. – Надо доложить командиру, что пришел в себя.
В конце февраля, был случай, что меня отправили на разведку одного. В километрах двух примерно от населенного пункта, где мы занимали позиции, был какой-то поселок, очень маленький, хутор в несколько домов и надо было узнать есть ли там русские, хотя большого стратегического значения он не имел.
Дело было вечером, шел снег, мела метель. Пробравшись к месту по глубокому снегу, через лесополосу я увидел дома, в одном из них горел свет. Вокруг темно, тишина и ни единой живой души. Осмотревшись, я осторожно подошел к калитке, забрался во двор, постучал в дверь и спрятался, держа оружие наготове.
- Кто там? – послышался голос.
- Откройте! – сказал я на русском.
Дверь открыла женщина, лет двадцати. Набросившись на нее сзади, я зажал ей рот, чтобы не закричала.
- Тихо! Т-с-с-с! – показал ей пальцем, приложив его к губам. – Ты одна?
Женщина кивнула и моргнула глазами. Я втащил ее в избу.
- Ты кто? – она испуганно посмотрела на меня, но видимо еще не поняла кто я, поскольку на мне был белый маскировочный халат с накинутым сверху капюшоном.
- Не бойся. Русские в селении есть?
- Нет никого. А ты кто такой? Откуда?
Я снял капюшон и накидку. Женщина вскрикнула.
- Ай! А-а-а-а! Ты что немец?
- Тише! Чего кричишь? Не трону я тебя, дура!
- У меня ребенок! – она заплакала.
- Да не плачь ты, сказал не трону я тебя. Нужна ты мне... Замерз я. Дай мне поесть, хоть чего-нибудь и одежду высушить.
Я прошел в комнату, там было тепло, топилась печка, сняв с себя верхнюю одежду, я бросил ее на нее сушиться. Взял несколько полениц, подкинул дров, присел к огню, пытаясь согреть свои озябшие руки.
- Тебя как зовут?
- Оксана.
- Меня Ганс. Будем знакомы. Вот что Оксана, дай мне поесть. Я останусь здесь на ночь, а утром уйду. Поняла? Ты точно одна?
- Одна, там ребенок спит.
Он принесла немного хлеба, картошки, соленых огурцов кусочек сала, молока.
- Извини, больше у меня ничего нет, мне даже ребенка кормить нечем.
- Хорошо, это тоже пойдет. Спасибо.
Я поел немного картошки, выпил молока, мне стало лучше. От тепла разморило. До утра меня не хватятся, если утром вернусь, то все будет в порядке. В конце концов, не плестись же мне обратно в такую метель, да еще в мокрой одежде. Мне хотелось заночевать в теплой постели.
- Ты замужем? – спросил я девушку.
- Да.
- А муж твой где?
- Нет его уж. Погиб, недавно повестка пришла. Одна я теперь осталась с ребенком. Это вы его убили, – она заплакала.- Гад! Убирайся отсюда, уходи! Что тебе от меня надо?
Вдруг она набросилась на меня с кулаками и начала в истерике отчаянно колотить, так, что я даже обалдел от некоторой неожиданности. Как она не боялась? Видимо совсем страх потеряла, может быть от тоски и горя. Наконец силы у нее иссякли, и она бессильно опустила руки, заливаясь слезами. Мне стало ее жалко, у меня почему-то сжалось сердце и появись нечто вроде угрызение совести. Я прижал ее к себе и погладил по волосам, Оксана молча смотрела на меня, глазами полными слез. Что-то меня потянуло к этой девушке, осторожно я обнял ее и прикоснулся к ее губам, начал ее целовать. Я ожидал сопротивления, но к моему удивлению пощечины не последовало. Не долго думая я взял ее на руки, опрокинул на кровать, расстегнул ее кофточку, распустил темно-каштановые волосы, залез под юбку, обнажив ее круглые бедра. Не спеша с этим делом, целовал ее, целовал... пока она не застонала и я не почувствовал ее желание, а дальше все произошло само собой, мое орудие вошло в ее лоно. Тело мое так истомилось по женской ласке, что я не смог себя сдержать! Сердце мое билось так, что казалось, выскочит из груди, такое это было наслажденье. Несмотря на все я старался быть со своей случайной знакомой как можно более нежным, ласкал ее как умел, так что она стонала подо мной, в конце концов выплеснув семя, упал как мертвый, выбившись из сил. Уже засыпая, сквозь сон услышал ее всхлипывание.
- Ты что плачешь? Что-то не так?
- Нет.
- Тогда почему?
- Ты завтра уйдешь и совсем обо мне забудешь.
- Нет, если буду жив, и ваши большевики меня не убьют. Может, не долго мне жить осталось.
- Врешь. У тебя наверное жена там в Германии есть или девушка, а ты ей изменяешь, развлекаешься здесь.
- Нет у меня никого, и никто меня не ждет, только мама, сестра и дочка.
- А жена тогда где, если дочка есть? Ты что развелся? Или бросила она тебя, что ли?
- Нет, она умерла…
- Умерла?
На конец уставший, я обнял девушку и заснул как убитый.
Проснулся я утром, когда уже рассвело, обнаружив, что хозяйки нет рядом, открыл глаза.
Каково же было мое удивление, когда я увидел ее стоящую рядом, с занесенным над моей головой паленом! Увидев, что я открыл глаза, она опустила руки и зарыдала.
- Ты что с ума сошла? Хотела меня убить? Ударить по голове пока я спал? Дура!
Если честно я все же несколько обиделся на Оксану, поскольку этого не ожидал, даже разозлился, но сдержал себя в руках. Это после того, что у нас было?!
- Убила бы и что? Мозги мои размазала по подушке? Не жалко?
- Нет.
Ей повезло, это я еще добрый, а если бы на моем месте оказался другой? Что бы было?
- Это я еще добрый, а если бы на моем месте оказался другой? Меня и так без тебя убьют, есть кому! Тебе так просто человека убить? Куда бы тело мое девать стала? В подпол спрятала? В колодце утопила? Вонять бы стал. Я из разведки, меня искать будут, знают, куда я пошел. А если найдут? Убить же могут тебя и ребенка!
- Ты уйдешь и больше не вернешься. А мне что делать?
- Ты знаешь, что я не могу остаться. Зачем я тебе нужен?
- Ганс, сдайся в плен, хоть живой останешься.
- В плен? А потом меня в Сибирь? Если сразу в НКВД не расстреляют. Нет, не пара я тебе Оксана. Если узнают что ты со мной?
- А если у меня ребенок будет, после того, что у нас было?
- Ребенок? Это хорошо. Только я об этом уже не узнаю, конечно. Если так случиться, значить, так как у вас говорят Богу угодно. Не все людей убивать, должен же я хоть что-нибудь хорошее сделать? Одним «Иваном» больше будет. Пусть растет. Только не говори кто его отец, не надо. Скажи что погиб, это и так скорее всего будет правда. Мужа твоего как звали?
- Сергей.
- Вот и скажи, что это его отец. Погиб на войне, Родину защищал, а про меня не говори. Помочь тебе, чем-нибудь? Давай дров принесу, воды.
