— Херстон, с тех пор как вернулся из Египта, лежит больной, — возразил Лукас. — К тому же он не поощрял интерес дочери к египтологии. Я навел справки: говорят, он отказывается обсуждать с ней любые вопросы, имеющие отношение к его экспедициям.
— Но это еще не значит, что он и в этот раз откажется говорить. Люди склонны вести себя не так, как обычно, когда знают, что им скоро предстоит покинуть этот бренный мир. Херстон мог во всем признаться дочери, желая с ней помириться, — продолжал Кристиан. — Семьи — чертовски сложные устройства. И все-таки я полагаю, очень мудро с твоей стороны сосредоточить внимание на Сесили Херстон. Мало того что она, кажется, довольно умна для женщины, так еще и очень аппетитная штучка. Кто бы мог подумать, что под ее скромными нарядами скрываются такие прелести…
Монтейт оборвал на полуслове дифирамбы прелестям мисс Херстон, потому что Уинтерсон издал низкий горловой звук, похожий на рычание.
— Не смей говорить о мисс Херстон в такой неуважительной манере! — процедил герцог, стиснув зубы. — Ясно тебе?
— Абсолютно, — быстро сказал Кристиан и примирительно поднял руку.
Несколько секунд мужчины взирали друг на друга в неловком молчании, потом Лукас сделал шаг назад и снова перевел взгляд на центр бального зала. Наконец Кристиан спросил:
— Лукас, старина, сколько времени мы не дрались из-за женщины? Как минимум с тех пор, как закончили Итон. Я понятия не имел, что ты вообще знаком с мисс Херстон. — Он потер челюсть, словно представляя, что его светлость нанес ему апперкот. Я не имел в виду ничего неуважительного… — Уинтерсон скептически поднял бровь, и Монтейт продолжил: — Ну, может быть, немного. Но, уверяю тебя, у меня были добрые намерения. Я всего лишь выразил восхищение ее…
— Ее красотой? — подсказал Лукас.
— Вот именно. — Кристиан схватился за подсказку друга как за спасательный круг. — Я еще не видел, чтобы она так сияла. Она полностью преобразилась.
Лукас не стал упоминать эпизод с наклоном головы. Может быть, это была просто случайность.
— Меня не столько интересуют результаты ее преображения, — начал он, — сколько его причины. С чего это вдруг барышня Синий Чулок, которая три года считалась старой девой, вдруг обнаружила вкус к моде и желание вальсировать с джентльменами, которые могут составить самую выгодную партию? Это очень странно.
— Я и не знал, что ты так хорошо изучил привычки мисс Херстон, — заметил Кристиан. — Возможно, ей просто надоело просиживать у стены все танцы. Если бы мне пришлось проводить все время, беседуя с дамами, которые там сейчас сидят, я бы, наверное, напился. А про компаньонок даже не заикайся. Это вообще кошмар.
Лукас вынужден был согласиться, что в словах полковника есть резон.
— Но почему именно сегодня? — спросил он. — Я не стыжусь признаться, что до сегодняшнего дня даже не замечал ее. Подозреваю, что она нарочно старалась оставаться незаметной. Сегодня утром ее не допустили в Египетский клуб, — продолжал Лукас. — И сегодня же вечером она появляется на балу Бьюли в изысканном платье, с новой прической. Эти два события должны быть как-то связаны между собой.
— Взгляни на ее партнеров по танцам, — сказал Кристиан, глядя на мисс Херстон. Она сделала реверанс перед Деверилом и оперлась на руку молодого лорда Пеннингтона. — Кажется, все они за редким исключением состоят в Египетском клубе. Как ты думаешь, может быть, она, как и ты, пытается выяснить что-то касающееся экспедиции?
Лукас пристально посмотрел на Сесили Херстон. Предположение Кристиана его заинтриговало.
— Ты запомнил, с кем она танцевала?
Кристиан принялся загибать пальцы:
— Ее партнерами были Деверил, Сиднем, Эшкрофт, Фортенбери, снова Деверил и теперь Пеннингтон. Все — заметные фигуры в свете, все холостяки.
— И все — члены этого чертова Египетского клуба, — закончил за друга Лукас негромко, но многозначительно.
— Чувствую, Уинтерсон, тебе скоро тоже предстоит танцевать, — сказал Кристиан.
Лукас жестом указал на свою трость и поморщился, покосившись на раненую ногу.
— Черт, я и забыл! Прости, старина. — Монтейт вдруг просиял. — А ты не против, чтобы я занялся этой красоткой вместо тебя?
— Скажи, Монтейт, ты дорожишь своей головой? Или, может, мне стоит ее с тебя снять? — поинтересовался Лукас дружелюбным тоном, в котором тем не менее безошибочно слышался металл. — Смотри, друг мой, и учись: я покажу тебе, как не танцевать с дамой.
Когда его светлость приблизился к мисс Херстон, та смеялась над какой-то шуткой Пеннингтона. Стояла она, склонив голову набок, глаза ее поблескивали.
«В эту игру жестов могут играть двое», — подумал Уинтерсон.
Он прогнул бровь и поднял стакан.
— Мисс Херстон, сегодня вы прекрасно выглядите, — учтиво заметил он.
К его удовольствию, мисс Херстон залилась румянцем от щек до декольте. Она потупилась, но сейчас это было не притворство. Сесили искренне была смущена его появлением. При этой мысли у Лукаса что-то сжалось в груди.
— Ваша светлость.
Сесили присела в глубоком реверансе, при этом Лукасу открылся великолепный вид на ее прекрасную грудь. Кристиан был прав: оказывается, под уродливыми платьями она скрывала весьма аппетитную фигуру. Лукас поднял взгляд и обнаружил, что не он один любуется прелестями мисс Херстон. Пеннингтон, наглый щенок, пялился вовсю. У Лукаса возникло желание перекинуть мисс Херстон через плечо и вынести из зала, но он подавил его. Многозначительное движение головы — этого оказалось достаточно, чтобы молодой человек потрусил прочь, как испуганный кролик. Леди еще и понять не успела, что произошло, как оказалось, что она направляется на освещенную террасу герцогини Бьюли, опираясь на руку герцога Уинтерсона.
— Вам не откажешь в ловкости, — сухо сказала Сесили, следуя рядом с Лукасом.
Они дошли до ярко освещенной скамьи. После злосчастной помолвки с Дэвидом Сесили впервые отважилась выйти на террасу с джентльменом. В эту минуту она была, как никогда, рада, что держала свою помолвку в секрете. Если бы кто-нибудь в зале знал об этом, за Сесили следили бы с куда большим любопытством, чем сейчас. Когда Синий Чулок выходит подышать свежим воздухом, опираясь на руку холостого герцога, это, конечно, новость, достойная обсуждения, но если подышать свежим воздухом под руку с герцогом выходит Синий Чулок, которую уже однажды бросил жених, это куда более интересная новость. Сесили легко могла представить колонку светских сплетен: «На балу у Б. герцога У. видели выходящим на балкон с самым синим из всех синих чулок, мисс X., которая была очень довольна показаться в компании джентльмена впервые с тех пор, как мистер Д.Л. расторг с ней помолвку. Надеемся, что она будет держать этого малого покрепче, чем предыдущего!»
