— Успокойся, Дональд, — обратился к нему Баррет, пытаясь урезонить. — Лучше не глупи. Убирайся отсюда, пока не поздно.
Но тут Тристан поднял руку, призывая шерифа к тишине. Не сводя пристального взгляда с кузнеца Дональда, он проговорил:
— Не мешай ему, Баррет. Пусть попытается сделать то, что он хотел. Ведь, в конце концов, он пришел сюда за этим.
— Как скажете, милорд, — кивнул Баррет. Отступив в сторону, он с угрозой взглянул на одного из вилланов — тот все еще не бросил оружие. — Давай сюда свой нож, если не хочешь, чтобы я свернул тебе шею.
Дональд же поглядывал на своих людей, то и дело, бросая яростные взгляды на Тристана.
— Думаешь перерезать нам всем глотки без боя?
— Единственный, кто желает бойни в Гринли, — это ты, — напомнил Тристан. — Ведь именно об этом ты кричал тут совсем недавно.
Глаза Дональда округлились — только сейчас он понял, что новый лорд слышал все. Но уже в следующее мгновение лицо его исказилось от ярости, и он, сжимая в руке нож, бросился на Тристана. Тот без труда увернулся и тут же, взмахнув мечом, нанес противнику удар по плечу. Дональд с криком рухнул на пол и, откатившись в сторону, с необычайным проворством вскочил на ноги. Снова принимая боевую стойку, он злобно прохрипел:
— Только трус пытается одолеть плохо вооруженного человека. Мое лезвие не идет в сравнение с твоим.
Тристан с усмешкой приподнял бровь.
— Но я ведь не напрашивался на поединок. А твой выбор негодного оружия лишь свидетельствует об отсутствии сноровки и о невежестве. — Окинув взглядом кузнеца, Тристан добавил: — Неужто ты думал, что такое оружие, как у тебя, сможет защитить человека с такой задницей? Гм-гм…
Люди Тристана громко рассмеялись. Дональд же побагровел, и только шрам, пересекавший щеку, оставался белым.
— Боишься сразиться со мной на равных?! — прорычал кузнец.
Тристан запрокинул голову и от души расхохотался. Затем, не удостоив противника взглядом, передал свой меч верному Фаро, и легким движением руки поманил к себе Дональда:
— Что ж, иди сюда.
Вместо меча Тристан взял со стола небольшой столовый нож.
Кузнец тотчас же сделал выпад, но Тристан снова увернулся и мощным ударом ноги поверг Дональда на пол. Однако тот и на сей раз сумел откатиться в сторону, а затем быстро подняться. Наступая на противника, Тристан предупредил:
— Я не стану с тобой играть всю ночь. Если хочешь драться, действуй.
— Трус! — завопил Дональд, отступая. Покосившись на своих людей, взиравших на Тристана со страхом, он сказал: — Хватайте же его!
Но вилланы из Сикреста ничего не могли поделать, ибо были воинами из Гринли. Время от времени они в смущении пожимали плечами.
— Ну, что скажешь? — спросил Тристан, продолжая наступать. — Кажется, ты хотел вспороть мне брюхо и бросить мое тело в ров? Что ж, кое-кто непременно туда угодит. Ров ждет жертвы…
Нацелившись острием ножа в сердце Тристана, Дональд бросился на него с громким криком, но тотчас же был разоружен — его нож со звоном упал на пол. Лицо кузнеца смертельно побледнело; он кинулся за своим оружием, но в тот же миг правая рука Дональда оказалась прибитой к столу тонким ножом Тристана так, что только изящная рукоятка столового ножа торчала из его пухлой ладони. На несколько мгновений воцарилась тишина, а затем по залу прокатился отчаянный вопль смутьяна.
Тристан схватил кузнеца за горло и, склонившись к нему, спросил:
— Кто тебя послал?
Дональд молчал, и пальцы Тристана еще сильнее сжали его горло.
— Кто тебя послал? Отвечай!
Кузнец захрипел и с трудом выговорил имя — именно то, которое и ожидал услышать Тристан. Оттолкнув Дональда с возгласом отвращения, он в тот же миг выдернул из его руки свой столовый нож и бросил его в камин. Скорчившись на полу и прижимая к груди окровавленную руку, Дональд в ужасе смотрел на Тристана, смотрел так, будто ожидал смерти.
Не обращая внимания на поверженного противника, Тристан окинул взглядом вилланов, прибывших из Сикреста:
— Не желает ли еще кто-нибудь сразиться со мной? Есть ли среди вас такой храбрец?
Смутьяны, потупившись, молчали. А те, кто еще держал оружие, побросали его на пол.
Тристан усмехнулся и, повернувшись к Баррету, приказал:
— Взять их под стражу. — Повернувшись к Фаро и кивнув в сторону Дональда, он добавил: — А этого поместить в отдельную темницу. Когда мой гнев уляжется, я сам с ним побеседую.
Когда зал опустел, Тристан взял у Фаро свой меч, затем снова наполнил рог элем. Какое-то время он стоял у пылавшего камина, поспешно попивая эль и предаваясь размышлениям. Ему ужасно хотелось тотчас же отправиться в донжон и надлежащим образом покарать негодяев, осмелившихся напасть на Гринли. Но здравый смысл подсказывал: не следует давать волю своему гневу — это могло бы вызвать неудовольствие Вильгельма. Нет, он сумеет держать себя в руках, и поступит так, как поступил бы на его месте сам Найджел. Он воспользуется его людьми для осуществления собственных целей.
Пламя в камине трепетало и плясало, вызывая в памяти огненно-рыжие волосы Хейд. И тут он вдруг вспомнил, что мужчина, разговаривавший в конюшне с девушкой, упомянул кузнеца Дональда. Конечно же, это был лорд Найджел! Но как же он сразу не опознал в нем по выговору дворянина?
И было ясно, что Найджел угрожал рыжеволосой красавице. Но чем именно он ей грозил? Что от нее требовал? И какую роль в его планах играл Дональд?
Чем больше Тристан думал о стройной красавице, представляя ее рядом с омерзительным кузнецом, тем больше распалялся гневом. Сам того, не заметив, он сжал рог с элем с такой силой, что тот треснул, и влага пролилась ему на ладонь.
Тристан мысленно поклялся, что непременно завоюет рыжеволосую красавицу и сделает ее своей.
— Что же касается лорда Найджела, то ему не избежать смерти, — пробурчал он себе под нос.
— О, Салли, не затягивай так туго! — закричала Солейберт своей служанке.
Салли похлопала свою госпожу по руке и проговорила:
— Потерпите, миледи. Уже почти готово.
Хейд, лежавшая на кровати сестры, с восхищением наблюдала, как та преображается в нарядную красавицу. Тяжелое, шитое золотом платье Берти сверкало, как солнце, а кремовая нижняя рубашка с узкими рукавами была украшена изящной вышивкой у горла.
Наконец служанка, поправив прическу Берти и закрепив на платье госпожи желтый шелковый шарф, отступила на несколько шагов, чтобы полюбоваться своей работой. Хейд же спрыгнула с кровати и воскликнула:
— Берти, ты выглядишь великолепно! — Она обошла вокруг сестры, дотрагиваясь то до ее платья, то до волос. — Готова поклясться, что лорд Тристан упадет перед тобой на колени.
