— Я приду к тебе сегодня вечером.
Найджел повернулся, чтобы удалиться, но тут Хейд, собравшись с духом, проговорила:
— Милорд, я решила принять предложение Дональда-кузнеца! — Она произнесла эти слова очень громко — так, чтобы все слышали.
Девушки-служанки, стоявшие неподалеку, вскрикнули в изумлении. Да и все остальные уставились на Хейд так, словно впервые видели. Но тут вдруг раздался голос Эллоры. Глядя на слуг, она закричала:
— Нечего глазеть! Занимайтесь своим делом! Вас это не касается!
Лорд Найджел пристально посмотрел на девушку и с угрозой в голосе проговорил:
— Думаешь перехитрить меня?
Тут к ним приблизилась Эллора. Лицо ее раскраснелось, а глаза сверкали.
— Что все это значит, Хейд? — спросила она. Потом повернулась к мужу: — Милорд, неужели кузнец и впрямь попросил руки этой потаскушки?
Найджел выпятил подбородок и процедил сквозь зубы:
— Да, миледи, попросил. А затем отправился в Гринли, чтобы поприветствовать лорда Тристана.
Эллора покосилась на девушку и пробормотала:
— Ну-ну.
Воспользовавшись, случаем, Хейд обратилась к Эллоре:
— Если вы не станете возражать, миледи, я… я бы хотела взять с собой Минерву и сегодня же отправиться в Гринли. — Судорожно сглотнув, Хейд добавила: — Хочу побыстрее узнать, что с моим женихом.
— Да, конечно, — кивнула Эллора. — Когда отправятся все остальные вилланы, ты тоже поедешь с ними. Но предупреждаю тебя, — Эллора вскинула подбородок, — если попытаешься поставить под угрозу брак Солейберт, я лично позабочусь о твоем изгнании.
— Не стоит беспокоиться, миледи, — ответила Хейд. — А теперь могу я идти?
Эллора снова кивнула, и Хейд, выбежав из зала, помчалась к своему коттеджу, оставив благородную пару смотреть ей вслед.
Эллора, повернувшись к мужу, проговорила:
— Такого я от нее никак не ожидала. Хотя я уверена, что Солейберт будет рада, если эта девица последует за ней. Но почему же ты ничего мне не сказал?
Найджел нахмурился и проворчал в ответ:
— Я тоже не ожидал от нее такого…
В тот же день, ближе к вечеру, небольшой отряд всадников приближался к замку Сикрест.
Тристан, ехавший впереди отряда, теперь уже нисколько не сомневался в том, что лорд Найджел — его злейший враг. Заключенные под стражу вилланы из Сикреста охотно поведали о том, что были введены в заблуждение россказнями кузнеца Дональда и только из-за этого решились напасть на Гринли. Теперь почти все они были освобождены, однако Дональда продолжали держать под стражей. Сообразив, что угроза его жизни миновала, он отказывался предоставить дополнительные сведения о планах Найджела, но зато постоянно твердил о том, что надо послать в Сикрест человека за его невестой. Однако Тристан очень сомневался, что у Дональда была невеста. Да и какая женщина согласилась бы выйти за него замуж?
Впрочем, Тристан думал не только о лорде Найджеле и его кознях. Он постоянно вспоминал о рыжеволосой красавице Хейд. Теперь, две недели спустя, он уже знал, что она не была простолюдинкой, но приходилась дочерью прежнему хозяину Сикреста — лорду Джеймсу. Это известие ошеломило Тристана, и в то же время он еще более укрепился в своей решимости увезти эту женщину к себе в Гринли, — увезти этой же ночью! Вот только как уговорить ее покинуть Сикрест? Но у него еще будет время подумать об этом, потому что в первую очередь он должен встретиться с хозяином Сикреста и предъявить ему кое-что…
Тристан с усмешкой прикоснулся к своему ремню, за которым находился пергамент с брачным контрактом, а также королевский декрет, освобождавший Найджела от опеки над Гринли.
Решительно направив своего жеребца к воротам замка, Тристан положил ладонь на/рукоять меча, украшенную сапфиром Д'Аржанов. На этот меч он полагался даже больше, чем на королевский декрет.
Ужиная в своем домике, Хейд и Минерва думали о том, что этот ужин, возможно, последняя их трапеза в Сикресте. Но обе молчали, ибо все, что требовалось сказать, уже было сказано. Вернувшись из замка, Хейд поведала Минерве о своем дерзком решении, и пожилая женщина приняла новость со спокойной решимостью, так как прекрасно понимала, что иного выбора у них не было.
После ужина, когда Хейд поднялась, чтобы убрать со стола, Минерва вздрогнула и, насторожившись, повернулась к окну — оттуда послышался отдаленный топот копыт, похожий на угрожающие раскаты грома.
— Лорд Тристан, добро пожаловать в Сикрест! — Найджел с улыбкой прошёл через зал и протянул гостю руку.
Тристану стоило огромного труда не поддаться искушению — раздавить эти тонкие, как у женщины, пальчики. Однако он с удовлетворением заметил тревогу на лице хозяина, хоть тот и прилагал отчаянные усилия, чтобы скрыть волнение.
— Рад видеть вас, лорд Найджел, — сказал Тристан. — Хорошо, что мы с вами наконец-то встретились.
— Позвольте представить вам мою жену леди Эллору. — Хозяин снова улыбнулся.
Тристан склонился перед высокой светловолосой женщиной, а та, поглядывая на него с опаской, присела в реверансе:
— Добро пожаловать в Сикрест, лорд Тристан.
— А вот моя падчерица Солейберт. — Подозвав к себе полноватую и ярко разодетую молодую женщину, Найджел подтолкнул ее к гостю.
Тристан взглянул на свою невесту, и ему показалось, что она вот-вот лишится чувств. Девушка присела перед ним в реверансе, а когда выпрямилась, Тристан увидел такие печальные карие глаза, каких ему еще не доводилось видеть. Он поспешил поклониться ей:
— Рад познакомиться с вами, леди Солейберт. — Коснувшись губами ее руки, он добавил: — Для меня истинное удовольствие.
Солейберт вспыхнула, но не улыбнулась.
— Рада видеть вас, милорд, — прошептала она, едва шевеля губами.
Найджел на мгновение нахмурился, но тотчас же снова расплылся в улыбке.
— Лорд Тристан, трапеза готова! — воскликнул он. — Не будете ли вы любезны…
Тут из-за дверей зала послышался какой-то шум, затем последовал глухой стук, и через несколько мгновений массивные двустворчатые двери распахнулись и в зал ворвались Баррет и Фаро. Тесня, и толкая друг друга, они приблизились к своему господину. Повернувшись к Найджелу, Баррет отвесил ему едва заметный поклон, затем почтительно склонился перед леди Эллорой и, приветствуя ее, произнес:
— Счастлив видеть вас, миледи.
Хотя Эллора и не присела в реверансе перед столь ничтожным человеком, как Баррет, выражение ее лица заметно смягчилось.
— Ах, Баррет! Сколько же месяцев прошло?! Надеюсь, в Гринли тебе живется неплохо?
