– Я желаю вам всего лучшего в будущем, мистер Берк.
Он сдержанно кивнул и ушел. Мария облегченно вздохнула:
– Мне жаль этого человека, но скучать по нему я не буду. – Она подняла глаза на Адама, который сейчас, после того как кризис миновал, как-то сразу сник и побледнел. Он едва держался на ногах.
– Вы слышали, как мы спорили?
– Трудно не услышать, когда-то по соседству в комнате кричат и ломают мебель.
Почувствовав, что он все сильнее наваливается ей на плечо, Мария подвела его к дивану.
– Садитесь. Вы меня поразили. Не представляю, как у вас хватило сил сюда дойти, не говоря уже о том, чтобы одолеть Берка.
Адам улыбнулся ей так, что у нее засосало под ложечкой.
– Я не мог позволить кому-то обижать мою жену.
– Спасибо вам. – Марии было стыдно из-за того, что голос ее дрожал. – Как вам удалось отправить Берка в полет? Он мужчина крупный.
Адам нахмурился:
– Я… я не могу объяснить. Я просто знал, что надо сделать, чтобы размеры и вес противника сыграли против него. Но тогда я об этом не думал. Я увидел, как вы боретесь с ним, и дальше действовал по наитию.
Так что, каким бы ни было его прошлое, драться он умел. Итак, он умел драться, и руки его были натруженными руками рабочего парня, но как тогда быть с его манерами и речью культурного и образованного человека? Загадка. И он не сомневался в том, что они – супруги. При мысли о том, как он защищал ее честь и отстаивал ее честность перед Берком, Мария почувствовала себя порочной женщиной.
– Я провожу вас в вашу комнату, когда вы немного отдохнете здесь, на диване. Вы быстро идете на поправку, но утомляться вам никак нельзя. Джулия скажет, что я плохо за вами присматриваю.
– Я хотел бы, чтобы ты немного побыла со мной. – Он усадил ее рядом с собой на диван и обнял одной рукой, привлекая к себе. – Я соскучился по тебе.
Мария понимала, что поступает опрометчиво, но не могла ничего с собой поделать. Она расслабилась, прижимаясь к нему, благодарная ему за поддержку и защиту.
– Ты помнишь, как был со мной? – осторожно спросила она.
– Боюсь, что нет. – Он прижался щекой к ее макушке. – Но мне так приятно обнимать тебя, что я знаю, как сильно соскучился по тебе.
С каждой секундой обман ее все сильнее грозил обернуться для нее большой бедой, но у нее не хватало духу от него отстраниться. Ей тоже было приятно сидеть с ним рядом.
– Насколько я понимаю, тебе лучше.
– Голова у меня по-прежнему болит, и я так слаб, что не смог бы и котенка поднять, но я чувствую себя гораздо лучше, чем тогда, в море, когда меня носило по волнам на куске корабельной обшивки.
Он нежно поглаживал теплой ладонью ее предплечье.
– Я знаю, что ты считаешь лучшим не говорить нам о прошлом, и все же расскажи мне о своем отце. Как получилось, что он выиграл поместье у этого неприятного типа? Мистера Берка, кажется?
– Он добывал нам средства к существованию, проживая гостем то в одном доме, то в другом. Он был человеком обаятельным, остроумным, не слишком обременял хозяев. Неплохо играл в крикет, ездил верхом, охотился, стрелял из лука. Душа компании, одним словом. И в карты он играл так, что мы могли жить, не испытывая ни в чем особой нужды, – объяснила Мария. – А вот мистер Берк играть в карты, похоже, хоть и любит, но не умеет.
– Твой отец был родом из этих мест? – Адам вдруг резко замолчал. – И вообще, где я?
– В графстве Камберленд. На самой дальней северо-западной оконечности Англии, чуть южнее Шотландии. Тебе это о чем-то говорит?
Он нахмурился и указательным пальцем принялся чертить какой-то контур по ткани ворсистого халата. Она узнала очертания Великобритании.
– Камберленд здесь? – Он ткнул пальцем в точку на северо-западе.
– Точно. Выходит, ты неплохо знаешь Британию. – Она посмотрела на него снизу вверх.
– Тебе известно, что ты британец?
Он снова нахмурился.
– У себя в сознании я слышу одновременно ответ «да» и «нет».
– Какая причудливая смесь фактов. Ты столько всего знаешь и не знаешь, – задумчиво протянула она. – Скоро ты все вспомнишь.
И чем скорее, тем лучше. До нее вдруг дошло, что теперь, когда Берк покинул Хартли, она может сказать «Адаму» правду, признаться, что она солгала и они никакие не супруги, а совершенно чужие друг другу люди.
Но Мария не могла так поступить с ним, когда он смотрел на нее так, словно она была для него центром вселенной. Она не нашла в себе смелости сообщить ему, что он одинок на этой земле – человек без имени, без друзей, без семьи. Он помог ей освободиться от Берка. И она должна отплатить ему добром за добро. Сейчас он нуждался в ее помощи больше, чем она в его, когда к ней приставал Берк. Мария знала, что не лишит этого человека веры в то, что ему есть на кого опереться.
– Расскажи мне о себе, – попросил он. – Где ты родилась? Откуда родом твоя семья? Теперь, когда твоего отца не стало, есть ли у тебя поблизости какая-нибудь родня?
Мария невесело усмехнулась:
– Я знаю о семейных корнях не намного больше, чем ты. Мы с отцом были очень близки. Я знала его лучше, чем кого бы то ни было. Но о прошлом он никогда не рассказывал. Я не знаю, где он родился, кем были его родители, как он познакомился с моей матерью и даже как она умерла.
– Получается, что в твоей жизни присутствуют двое мужчин, и оба – сплошные тайны, – чуть улыбнувшись, заметил Адам. – Почему твой отец не любил говорить о прошлом?
– Я думаю, что он родился в знатной семье, и знаю, что семья отказалась от него из-за его плохого поведения, – откровенно заявила она. – Когда я родилась, ему едва исполнилось двадцать, и моя мать умерла, когда мне было года два. Я совсем ее не помню. Потом я жила с бабушкой в Шропшире. Мой отец навещал нас по нескольку раз в году. У нас всегда были чудесные праздники на Рождество, после которых он уезжал куда-нибудь охотиться. – Она вздохнула, вспоминая о том, как тяжело всякий раз переживала расставание с отцом.
– Его семья жила в Шропшире?
– Хотя бабушка Роза жила там, я никогда не слышала ничего такого, что дало бы основание думать о родственниках среди соседей. – Она ничего больше не хотела говорить о бабушке, но передумала. Ей хотелось хоть как-то уравновесить чудовищную ложь, в какую он с удивительной легкостью поверил, тем, что во всем остальном будет предельно честна с ним. – Бабушка Роза была наполовину цыганкой. На самом деле она была мне не бабушкой, а прабабушкой. Она была повитухой и целительницей.
Мария украдкой взглянула на Адама, чтобы увидеть его реакцию и понять, насколько такое заявление его шокировало. Не всякий обрадуется, узнав, что у его жены цыганские корни. Но ее признание, как ни странно, не оттолкнуло его, а лишь вызвало в нем интерес.
