— Что решим насчет Траверса, Жан? — спросила Алексис, когда тот, придвинув стул, сел напротив.
— Я возьму на себя ответственность за его смерть. Собственно, от меня давно ждали чего-то подобного.
— Нет! — разом воскликнули Клод и Алексис.
— Другого пути я не вижу. Мне не трудно будет защитить себя — я в своем государстве, а вас могут достать британцы. Кстати, Алексис ведь все еще считается преступницей.
— Полагаю, есть иной выход. — Алексис на мгновение задумалась. — Не могли бы вы привести сюда со «Шмеля» корабельного врача и первого помощника капитана? Лейтенанта зовут Ян Смит. Я думаю, мне удастся убедить их принять версию, которая удовлетворит и адмиралтейство, и команду корабля.
— И что вы хотите им предложить? — скептически заметил Лафитт.
— Пока не знаю. Знаю лишь, что они оба ко мне расположены. Доктор Хью Джексон готов был многим рискнуть, чтобы обо мне позаботиться.
В комнату вошел Андре и принялся промывать и бинтовать ногу Клода. Пока он работал, Алексис вкратце рассказала, что произошло на борту «Шмеля» и каким образом Смит узнал о том, кто она такая.
Внимательно слушая, Лафитт пришел к выводу, что в предложении Алексис есть резон.
— Пьер, — сказал он, — пошли кого-нибудь за этими двумя. Ничего им не говори. Мы все объясним, когда они появятся здесь.
Закончив с перевязкой, Андре принес оттоманку, чтобы Клод мог положить на нее больную ногу. Затем он обратился к Алексис.
— Чем я могу помочь вам, мадемуазель?
— О, со мной все в порядке.
— Я думаю, вам будет удобнее, если вы снимете плащ.
Но Алексис вовсе не хотелось демонстрировать им царапины на руках и груди.
— Что-то не так? — спросил Клод, видя, как она медлит.
— Да нет, я сейчас.
Алексис расстегнула пуговицу у ворота и, поднявшись, бросила плащ на стоявший рядом стул.
— Господи! Это все Траверс? — воскликнул Лафитт.
Алексис, кивнув, села.
— Пусть благодарит Бога за то, что он мертв, — сквозь зубы пробормотал Клод.
Андре сделал Алексис примочку на глаз, обработал царапины на руках и наложил мазь, но когда дело дошло до груди, он покраснел и смутился.
— Не беспокойтесь, об остальном я позабочусь позже, — благодарно взглянув на него, сказала Алексис.
Отпустив слугу, Лафитт спросил:
— За что он вас так?
— Чтобы наказать — ведь я пыталась его убить. Но теперь это уже не имеет значения. — Сладко улыбнувшись, Алексис забралась с ногами на диван и прижалась к Клоду.
— Жан, спасибо вам за то, что вы позаботились о моей команде.
— Мне было приятно это сделать для вас.
— Могу я еще немного злоупотребить вашим гостеприимством и попросить чего-нибудь поесть? Я ела последний раз… не помню сколько дней назад.
Жан вскочил на ноги.
— Почему вы раньше не сказали?
Он быстро вышел, чтобы отдать необходимые распоряжения. Клод и Алексис остались вдвоем. Клод тихо рассмеялся.
— Твой друг как-то сказал мне, что мы можем обходиться без церемоний, Алексис. Если ты хотела побыть со мной наедине, так бы и сказала.
— Я и сказала бы, если бы хотела именно этого. Но я на самом деле страшно голодна. Мне пришлось пить воду, предназначенную для купания.
Алексис пожалела о том, что проговорилась. Глаза Клода почернели от боли за нее. На мгновение он закрыл их, поглаживая ее руку, а когда открыл, боль снова ушла.
— Ты нанесла существенный удар по моему самолюбию, — с улыбкой сказал Клод.
— Ничего, ты выдержишь.
Алексис погладила его по бедру, сопровождая многозначительный жест столь же многозначительным взглядом.
— Я об этом позабочусь.
Когда Лафитт вернулся с подносом, полным еды, Алексис соскользнула на пол, устроившись у ног Клода, а поднос поставила на диван. Мужчины с заметным удовольствием наблюдали за тем, как она жадно набросилась на холодное мясо, хлеб и сыр. Она не могла и подумать, каким наслаждением было для них видеть ее после того, как оба они уже успели поверить, что потеряли ее навсегда.
Покончив с едой, Алексис отодвинула поднос, а сама села рядом с Клодом. Все трое беседовали за бокалом вина. Таннер и Лафитт рассказывали друг другу о том, что каждому из них довелось пережить за эти годы. Разговор был прерван появлением Пьера в сопровождении доктора и лейтенанта.
— Что случилось? — спросил Смит, когда Алексис, вскочив, потащила его за руку к креслу.
— Сейчас все узнаете. Но сначала: как вы себя чувствуете? Я бы не хотела, чтобы приход сюда вам повредил.
— Я же сказал вам, что со мной все будет хорошо.
— Да, верно. А вы помните, что я вам сказала?
Смит замялся и оглянулся на Клода и Лафитта.
— Это наши друзья, они знают, кто я такая, а вот доктор Джексон…
Джексон засмеялся и сразу помолодел на добрый десяток лет.
— Я тоже знаю, капитан Денти. Не вините Яна. Я был очень настойчив. Да и визит к вам в трюм на многое открыл мне глаза. Теперь передо мной довольно ясная картина происшедшего.
— Я готова рассказать вам все в обмен на одно одолжение. Наверное, с моей стороны бессовестно делать подобные предложения, но у меня нет выбора… Итак, я хочу воспользоваться нашим коротким знакомством и, надеюсь, взаимной симпатией, в равной мере как и нашей общей антипатией к вашему капитану. Вы не присядете, док?
Алексис без лишних формальностей представила присутствующих. Затем коротко объяснила ситуацию доктору и Смиту, предварив рассказ подробным описанием того, что побудило ее превратиться в капитана Денти. Чувствуя поддержку Клода, она не упустила ни единой подробности. Джексон и Смит внимательно слушали, не перебивая.
В какой-то момент Алексис почувствовала, что ей стало трудно говорить, и Клод закончил рассказ за нее.
— Ваш капитан сказал нам, что Алексис — беглая рабыня, прятавшаяся в трюме корабля. Он собирался избавиться от нее, а вместе с ней и от опасности быть привлеченным к ответственности за все происшедшее по его вине на Тортоле. Я лишь довершил то, что Алексис пыталась сделать на борту вашего корабля.
— А я не возражал против этого, — добавил Лафитт, не желая перекладывать на Клода всю ответственность. — Дуэль была справедливой. Ваш капитан сражался как настоящий моряк. Капитану Клоду тоже кое-что осталось на память.
Смит кивнул и посмотрел на Джексона.
— Ты видишь проблемы, Хью?
— Справедливый поединок. Никаких вопросов.
— Согласен. Месье Лафитт… Капитан Клод… Капитан Денти… На борту «Шмеля» найдется очень немного людей, которые захотят оплакивать смерть капитана Траверса. В какой-то мере вы освободили нас от цепей. Мы с доктором позаботимся об усопшем. Его с почестями похоронят в море, а причину смерти мы придумаем. Командование будет удовлетворено. И вот еще что, джентльмены: в обмен на наше молчание мы хотели бы взять слово с капитана Денти, что она выйдет в отставку. Это возможно?
