Позже Ник не мог понять, почему он ответил именно так, а не иначе. Он был настолько захвачен драматизмом ситуации, так серьезно принял свою роль в этом чудовищном конфликте, что слова сами сорвались с его губ:
– Больше нет, сэр. В настоящий момент эта привилегия принадлежит мне.
Сэмюел Перселл даже вскинул брови в изумлении и отступил назад. Он был так поражен, что с трудом соображал, что сказать. Повернувшись к Лоре, стоявшей у дерева, он прохрипел:
– Это что еще за безумие?
– Вовсе не безумие, сэр, уверяю вас, – ответил Ник. – Мы с вашей дочерью решили пожениться и сделаем это довольно скоро, может, даже и завтра. А став ее мужем, я посчитаю своим долгом позаботиться о том, чтобы вы с вашими порочными методами воспитания держались от нее подальше.
Лора вскрикнула от неожиданности. Потом на минуту воцарилась мертвая тишина. Только деревья шумели над головой. Сэмюел Перселл первым нарушил молчание:
– Это правда, дочка?
Голос Лоры дрожал, но она произнесла слова очень отчетливо, с восторгом и облегчением, что польстило Нику:
– Да! Да, это все правда!
– Тогда ты мне больше не дочь, – объявил Сэмюел Перселл. – Я отказываюсь от тебя. С этого момента ты для нас с матерью мертва.
Лора решила высказаться до конца и больше не волновалась.
– Если ты думаешь, что твои слова задели меня, отец, ты глубоко ошибаешься. Пока я считалась твоей дочерью, я страдала, была несчастной и одинокой, подвергалась оскорблениям и унижениям. Да, я мечтаю стать свободной!
Ник поразился тому, как Лора смело все высказала отцу, и в то же время гордился ею. У этой девушки сильный характер!
Но тут он вспомнил свои собственные слова. Господи, да он же объявил о своей готовности жениться. Да еще и при свидетелях!
– Лора, дорогая моя! Любовь моя! Как от тебя чудесно пахнет фиалками!
Ник ласково поглаживал ее обнаженную спину, и Лора с удовольствием потянулась, наслаждаясь этим нежным прикосновением его руки и теплом его крепкого тела.
Они лежали обнаженные лицом друг к другу на огромной кровати в своем номере. Окно было открыто, и легкий прохладный ветерок обдувал их.
Лора потянулась к Нику губами и получила поцелуй, горячий и страстный, от которого волна блаженства вновь захлестнула ее. Она трепетно прижалась к нему еще сильнее, чувствуя непреодолимое желание снова заняться любовью.
Ник откинул голову и весело рассмеялся.
– О да! Я был прав насчет тебя, любовь моя! Я знал с самого начала, что за всей этой внешней неприступностью скрывается настоящий вулкан страстей, который надо только разбудить.
Лоре понравилось сравнение, но она сделала вид, что ошарашена.
– Ник, ну что ты такое говоришь? Какой ужас! Ты всегда меня смущаешь!
– Неужели?
Ник хитро посмотрел на нее и стал ласкать ее грудь.
– В этом нет ничего ужасного, детка, – сказал он. – Любовь – самое прекрасное, что есть на этом свете. Нет ничего более увлекательного и замечательного, чем страстные объятия мужчины с женщиной, когда их тела слиты воедино в любовном порыве. Разве ты не согласна со мной?
Лора просто таяла от счастья, переполнявшего ее.
– Ну, я не могу не согласиться, – проговорила она. – Это довольно приятно.
– Довольно приятно? И все?
Он повалил ее на спину, потом, взяв обеими руками ее полные груди, стал легкими дразнящими касаниями целовать каждый сосок, пока Лора не застонала от возбуждения. Его губы скользнули вниз к животу и затем медленно все ниже и ниже… Сладкое, мучительное наслаждение охватило Лору, бедра вздрагивали от каждого поцелуя. Не в силах больше сдерживаться, она почти кричала:
– Все! Хватит… Пожалуйста, Ник! Возьми меня, дорогой! Скорее!
– Так, значит, тебе довольно приятно? А?
– Да… О да, любимый! Это великолепно… потрясающе, Ник! Я хочу тебя, Ник! Пожалуйста…
Он не заставил долго себя упрашивать, сам сгорая от желания. Лора обхватила его ногами, чтобы ощутить всю полноту их любовного слияния.
Как чудесно заниматься любовью! Она никогда раньше не знала подобных ощущений, все ее тело оживало в эти моменты, и Лора была благодарна Нику за то, что стала настоящей женщиной.
Они оба были так возбуждены, что очень скоро наступил сладостный, блаженный момент, к которому так стремились. Потом они лежали обессиленные в объятиях друг друга и старались отдышаться.
Лора прикрыла глаза, и мысли ее унеслись в недавнее прошлое. Неужели всего месяц назад она была так несчастна и так безумно страдала? Казалось, что все это происходило давным-давно, словно она жила с родителями в другом, чужом мире и в другие времена. Теперь у нее новая жизнь, и началась она в ту ночь, как раз месяц назад, возле спальной палатки Ника в Пасифик-Гроув. Тогда она будто заново родилась.
Лора с удовольствием вспомнила тот момент, когда Ник объявил отцу об их намерении пожениться. Это заявление потрясло отца и удивило ее саму, но она быстренько сообразила: надо сразу соглашаться, а то Ник может и передумать.
На следующий день они с Ником поженились. Тогда же она играла перед профессором Лоутоном и понравилась ему. Он предложил Лоре работать в оркестре. Они с Ником переехали в отдельную палатку и прожили в ней до тех пор, пока «Чатакуа» оставалась в Пасифик-Гроув. Сэмюел Перселл больше не показывался.
Теперь они гастролировали, переезжая с места на место, с благородной просветительской и культурной миссией. Они доставляли людям, живущим в маленьких городках, радость познания и отчасти развлекали их, что Лоре безумно нравилось. Впервые в жизни она вела жизнь взрослой самостоятельной женщины: она была замужем, работала, и работа была ей по душе.
Но больше всего – и это ее маленький секрет – ей доставляла удовольствие интимная сторона супружеской жизни. Она открыла для себя целый мир наслаждений. Откуда ей было знать раньше, как все это бывает у супругов? Она видела только своих родителей, брак которых едва ли можно назвать образцовым. Наблюдая за ними, она решила, что удовольствия – это отчасти сделка. Насколько она могла заметить, о любви тут и речи быть не могло. Мать, если она вообще касалась темы интимных отношений между мужем и женой, давала недвусмысленно понять, что они являются неприятной обязанностью для женщины, которые она должна покорно выполнять, чтобы ублажать мужа. Как печально, что она так и не узнала в жизни другого!
Тем не менее поначалу Лора не получила никакого удовольствия. В первую брачную ночь она так разволновалась и напугалась, что не испытала ничего, кроме небольшой боли и разочарования. К тому же она вообще ничего толком не знала, но Ник старался быть очень деликатным и терпеливым.
