— Твоя пленница, Красный Волк. Тебе решать.
Меткий Томагавк сообщил, где разбили лагерь англичане, и обещал показать дорогу. Они крались по безлюдным зарослям, и за каждый неосторожный шаг Онор доставались гневные взгляды краснокожих. Может быть, ей бы досталась и пара тумаков, но индейцы избегали всякого шума, который мог бы выдать их присутствие. Они миновали молодую поросль орешника, исцарапавшую ее до крови, и там индейцы остановились.
— Здесь, — сказал Меткий Томагавк. Онор покрутила головой, но никого и ничего не увидела. Индейцы велели ей оставаться позади них и ползком устремились в заросли. Онор держалась сзади, подальше от них, пока Волк жестом не позвал ее. Она тихо подползла ближе. Сквозь просвет в ветвях она и правда заметила отблеск костра и глубоко полумраке неясные тени людей.
— Лилия, ты понимаешь язык ингизов?
Она неохотно промычала нечто утвердительное, не зная, что лучше для нее — соврать или сказать правду.
— Хорошо, — Волк удовлетворенно кивнул. — С ними нет пленного. Ты слушай, что они говорят. Узнай, где он.
— Отсюда? Я вам не летучая мышь, — зло прошептала она. — Мне ничего не слышно. Я подползу к вон тому кусту, — она указала на отдельный раскидистый куст в трех шагах от стоянки англичан. Тяжелая рука тут же легла ей на плечо. Волк веско заметил:
— Мой лук готов, пленница. Я выпущу стрелу прежде чем ты успеешь подумать о предательстве. И не думай лгать нам. Я не владею языком ингизов, как языком франков, но кое-что я смогу понять. Ясно?
— Да хватит уже угрожать, Волк, — огрызнулась она. — Все я поняла.
— Иди.
Спустя четверть часа она все так же ползком вернулась к индейцам, задыхаясь от напряжения.
— Меня загрызли комары, — пожаловалась она. — А я даже не могла прихлопнуть ни одного.
— Твое счастье, скво, что бледнолицые слышат так же плохо, как видят.
Наших воинов ты бы не провела, — с осуждением произнес Меткий Томагавк.
— Я вам в разведчики и не напрашивалась.
— Говори, скво, — вмешался Волк. — Где пленный?
— В форте. Где-то недалеко в лесу есть английский форт. Недавно построенный и хорошо укрепленный. Все. Больше я ничего не расслышала.
— Где? — спросил Волк.
— Не знаю, — она пожала плечами.
— Я знаю, — заметил второй индеец. — Мы сможем быть там, когда солнце будет вновь у нас над головами.
Они хотели идти и ночью, но Онор вольно и невольно задерживала их. В конце концов, когда в очередной раз споткнулась в темноте и упала, чуть не свернув себе шею, они сдались. Охотничья хижина, одиноко затерянная в лесу, оказалась весьма кстати. Она не выглядела заброшенной, но хозяев не было дома. Дверь не была заперта, да и красть там было нечего: пустые стены, пара кривоногих стульев, кое-как сбитый стол, сундук с поношенной одеждой, котелок с плохо заделанной дыркой. Меткий Томагавк обещал вернуться с своим пленным, которого спрятал где-то в укромном месте и исчез. Онор наконец-то могла отдохнуть. Но как назло, она ворочалась с боку на бок и не могла найти покоя. Больше всего она теперь жалела о неосторожном обещании, данном Волку днем. Все, что угодно! Иди знай, что придет ему в голову. Она приоткрыла глаза и поглядела в его сторону. Он неподвижно сидел на полу, поджидая товарища, прямой и настороженный. Что, спрашивается, может придти ему в голову? То, что и ей? Возможно. Она невольно поежилась. Что ж, от этого не умирают, и она как-нибудь переживет. Но кто знает, что может придти в голову дикарю? Может, ей такое и в бреду не привидится. Нет, хуже неизвестности ничего не может быть. Она тихо окликнула Волка. В сплошной тьме его глаза хищно поблескивали, он выглядел почти так же агрессивно, как в тот день, когда он взял ее в плен.
— Хочу спросить тебя…
— Спрашивай.
— Ты взял с меня слово, что я сделаю все, что ты ни попросишь…
— Хочешь взять назад свое слово? — он презрительно усмехнулся.
Она поколебалась, готовая сказать «да», но решила, что так будет только хуже.
— Нет. Я только хотела узнать, что ты под этим подразумеваешь. То есть, что ты имел в виду?
Она готова была поклясться, что позабавила его, хотя нельзя сказать, что внешне это на нем особенно отразилось.
— Ты, Тигровая Лилия, не можешь успокоиться, пока я не заставлю тебя сдержать обещание? — он попал в самую точку. Она промолчала в ответ. — Хорошо, скво. Раз тебе не терпится сдержать слово, пусть это будет теперь же.
Похоже, растерянность на ее лице доставляла ему садистское удовольствие. Он помедлил.
— Тигровая Лилия сделает то, что я ей сейчас скажу?
— Да, — пробормотала она чуть слышно.
— Не слышу твоего ответа, скво.
— Да!
— Тогда сделай так, чтоб тебя было не видно и не слышно. Делай, что тебе велено, и молчи. Сумеешь?
— Попробую… — она вдруг почувствовала себя полной идиоткой, отвратительное чувство с примесью облегчения. Она не поняла, сознательно Волк посмеялся над ней или это вышло не нарочно, но она обещала себе припомнить ему это гадкое чувство унижения, которое ей довелось испытать.
К полуночи явился Меткий Томагавк, а с ним его пленник, молодой, насмерть перепуганный мужчина. На солдата он был непохож, скорее на простого фермера. Индеец связал его так, что бедняга передвигался не лучше червя и еле дышал. Заметив Онор-Мари, он, казалось, несколько успокоился за свою участь.
— Кто вы такой? — спросила Онор, пока индейцы переговаривались между собой, не обращая на них внимания.
— Клод Легрен. У меня ранчо в пяти милях отсюда. Угораздило одному пойти искать сбежавшую кобылу… Нарвался на краснокожего.
— Не повезло, — она слабо улыбнулась.
— А вы, мадам?
— Онор-Мари. Такая же невезучая, как вы. Индейцы увели меня из СанСимоне.
— Ого, вы уже проделали немалый путь.
— Вот именно.
Меткий Томагавк велел им умолкнуть, и Онор, поджав под себя колени, свернулась калачиком.
Высокая стена окружала английский поселок: несколько домов, дощатую церквушку и вышку с часовым, внимательно обозревавшим окрестности. Они стояли в глубокой тени, изучая укрепления. Онор привстала на цыпочки, пытаясь что-нибудь разглядеть из-за плеча Волка. Он зашипел на нее с неудовольствием, прервав на мгновение перешептывание с Метким Томагавком.
Бедный Клод со связанными ногами еле плелся позади.
— Я отправлюсь в разведку, — сказал Томагавк.
— Лучше я. Присмотри за пленниками.
— Хорошо. Да будет так. Я буду сторожить пленных, — Онор уловила его недобрый взгляд и поежилась, подавив вздох.
— Волк…
— Что тебе, пленница?
— Зачем тебе это надо? — прошептала она, тревожно поглядывая на второго индейца. — Это же не твой брат, а этого Томагавка. Вот и шел бы он сам.
