— Браво! — Адальбер захлопал в ладоши. — А вы очень сильны в истории!
— Можно набраться знаний за много лет. Что вы собираетесь сделать с этой печаткой?
Ей явно хотелось забрать находку себе. Однако Адальбер не собирался уступить ей перстень. Он мягко, но решительно взял печатку из рук Кипрос.
— Я отдам ее сэру Персивалю Кларку. Может быть, он сумеет рассказать нам о ней побольше…
— Вы с ним знакомы? — удивленно спросила Кипрос.
— Конечно же. А как иначе мы смогли бы познакомиться с Халедом, его доверенным лицом?
Женщина пожала плечами, на лице ее появилось презрительное выражение.
— Ах, эти англичане! Они совсем не понимают, кому можно доверять. Спасибо за кофе!
Кипрос поднялась, но прежде, чем она успела сбежать — легкая и быстрая, как антилопа, — Морозини взял ее за руку и удержал.
— Всегда готов услужить вам… Куда вы так торопитесь?
— Нет, не тороплюсь, просто не люблю подолгу оставаться среди людей, — выпалила она, но сразу же добавила, чтобы хоть как-то смягчить фразу, Которая могла показаться гостеприимным хозяевам лагеря слишком грубой: — Какими бы приятными они ни были…
Но улыбка не осветила при этом ее лица, скорее всего она вообще не умела улыбаться.
— Разрешите мне по крайней мере задать вам еще один вопрос. Где вы живете среди этих камней? Мы уже много раз обошли руины большого дворца, но ни разу не видели там ни одной живой души…
— Вы меня искали?
— Можно сказать и так. Вы — это опасность, и нам хотелось знать, откуда она может прийти.
— По-прежнему так думаете?
— Теперь нет, — вмешался в разговор Адальбер, — и поэтому вы могли бы доверять нам чуть-чуть больше…
— Я никогда никому не доверяю. Никому!
На этот раз она скрылась из глаз так быстро, что друзья даже не успели заметить, куда она делась. Морозини пожал плечами.
— Халед говорил мне, что где-то здесь есть пещеры. Наверное, она скрывается в одной из них. А потом, она ведь знает Масаду как свои пять пальцев, так что вполне могла выбрать убежище в противоположной стороне от дворца… Искать бесполезно. И вообще, может быть, она больше не появится…
Но она приходила еще дважды. И Морозини с Адальбером заметили, что она неизменно появляется в те дни, когда ни сам Халед, ни его сыновья не поднимаются на плато, чтобы принести продукты. Зато араб с течением времени проявлял все большее любопытство. Он никак не мог понять, что на самом деле здесь так долго делают эти люди, приехавшие для того, чтобы ознакомиться с местностью.
— Если вы хотите производить раскопки, вам нужны люди. Хотите, я вам их приведу?
С какой стати, Халед?! — Видаль-Пеликорну явно не понравилось предложение араба. — Если бы нам понадобились помощники, мы обратились бы к тебе, и ты это отлично знаешь. Но пока нам никто не нужен. На самом деле мы находимся здесь, чтобы доставить удовольствие сэру Персивалю Кларку. Он пишет книгу о Масаде, а так как он сам не может передвигаться, то поручил нам кое-что проверить на месте. Проверка заняла гораздо больше времени, чем мы предполагали поначалу. Вот и все.
— А эта набатеянка вам помогает? — неожиданно поинтересовался Халед.
— С чего бы это? — сухо проговорил Морозини, которого уже начинали раздражать настойчивые расспросы Халеда.
Араб кивнул понимающе, сложив руки на груди и стараясь спрятать появившуюся у него на губах загадочную улыбку. Но эта улыбка не ускользнула от внимания его собеседников.
— Действительно, незачем, — согласился проводник. — Я только подумал, что в конце концов она явится поговорить с вами… Да хранит вас Аллах в мире и спокойствии!
Произнеся это воззвание к Аллаху, которое, впрочем, отнюдь не убедило друзей в том, что Халед действительно желает им мира и спокойствия, араб удалился.
— Ставлю десять против одного, что по его приказу один из его многочисленных сыновей шпионит за нами! Тут хватает развалин, чтобы среди них остаться незамеченным.
— Ты прав, и я думаю, что и за Кипрос тоже скорее всего шпионят.
Ощущение безопасности, в котором пребывали двое друзей до того, как Кипрос напала на Альдо, теперь рухнуло окончательно. Они снова взялись за работу, но без прежнего рвения, тем более что им пока не удалось найти ничего примечательного. Даже простодушная вера Адальбера в успех предприятия сильно поколебалась, и порой его охватывало ощущение беспомощности.
— Не знаю, откуда взял твой раввин сведения о том, что на этом залитом кровью плато мы сможем найти «если не сами изумруды, то по крайней мере следы, наверняка ведущие к ним»… Мечтать, конечно, очень приятно, но эти мечты не всегда могут послужить предвестниками открытий…
— Если только на этот счет нет никаких указаний в том манускрипте, который мы нашли и не можем прочесть.
— Что-то мне в это не верится… У меня такое впечатление, что это скорее какой-то священный текст, что было бы естественно, учитывая место, где мы его нашли. Во всяком случае, если мы не придумаем ничего другого, нам, увы, придется довериться переводу сэра Перси.
— Неужели ты думаешь, что он подсунет нам какие-то бредни? Ты не доверяешь ему?
— Кто знает, до какой степени можно доверять археологу! Особенно если речь идет о драгоценных находках. Если обнаруживается какой-то след, слишком сильно искушение самому попытать счастья…
— И ты сам бы так поступил?
Адальбер возвел к небу — а точнее, к падавшей ему на лоб непокорной пряди — невинный взгляд.
— Да что уж там… — только и сказал он. Морозини, не удержавшись, расхохотался. Он слишком хорошо знал, что и сам не способен сопротивляться магии, исходящей от какого-нибудь потрясающего камня. Бесспорно, им придется пойти на риск, но что делать? Значит, так тому и быть.
— Знаешь, а ведь мы можем сфотографировать свиток и заказать другой перевод… Посмотрим, совпадет ли он с переводом сэра Перси… Да и вообще: не можем же мы провести в этой чертовой крепости всю жизнь!
Последнее было очевидно. Они пришли к единодушному решению порыться здесь еще дня два-три, а затем вернуться в Иерусалим. Но заняться дальнейшими раскопками им было не суждено…
Следующей же ночью, когда Адальбер дежурил, а Аль-до, которому никак не удавалось заснуть, только успел задремать, вдруг раздался душераздирающий крик. Морозини вскочил, и они с Адальбером, не сговариваясь, бросились к отверстию в одной из стен каземата, за которой зияла пропасть.
— Кричали там, внизу, — прошептал Видаль-Пеликорн. — И это был женский крик…
— Значит, Кипрос живет где-то под нашим убежищем. Но как нам спуститься к ней?
— По канату! Окажемся прямо на месте.
