О Господи! Теперь она чувствовала себя самой настоящей шлюхой! Этот удивительный мистер Харпер согласился бы на брак даже в том случае, если бы она попросила его воздержаться от интимной близости. Но разве может считаться счастливым союз, не скрепленный общей постелью?
С другой стороны, может случиться и так, что он не сочтет ее привлекательной. Первое цветение юности миновало, три беременности изменили фигуру, а руки огрубели от бесконечной работы в саду и по хозяйству, которую обычно выполняют слуги, а не леди.
В душе поселилась тревога: что может быть хуже, чем равнодушие будущего супруга?
Отогнав гнетущие сомнения, Джульетта продолжила разговор по существу:
– Официально Хайгроув принадлежит моему старшему сыну, а это означает, что, женившись, вы сможете управлять им только до тех пор, пока Эдварду не исполнится двадцать пять.
– А сколько ему сейчас?
– Десять.
– В моем распоряжении целых пятнадцать лет.
Миссис Уэнтуорт выпрямилась и требовательно посмотрела в глаза.
– Неужели ради пятнадцати лет обладания поместьем вы готовы жениться на незнакомке?
– Жертва не так уж и велика. – Ричард чувственно улыбнулся и бережно провел по шее тыльной стороной ладони. Сердце застучало быстрее.
– О! – Сама того не замечая, Джульетта слегка откинула голову.
– Не знаю, какими еще доводами можно развеять ваши опасения, – признался Ричард и посмотрел вопросительно.
Поцелуйте, хотела попросить Джульетта, но так и не решилась произнести заветное слово. Слишком неожиданно, откровенно и прямолинейно все складывалось. К подобному предложению надо подготовиться. А еще лучше, чтобы он поцеловал ее по собственному побуждению. Но как же вести себя сейчас?
Вопросы, вот что поможет продолжить разговор! Необходимо познакомиться с этим американцем, пусть даже поверхностно.
– А у вас есть семья? Братья, сестры?
Рука на шее замерла.
– Нет. Я был единственным ребенком. Родители умерли рано, когда мне не было еще и двадцати. Где-то в Пенсильвании живет кузина по материнской линии, но мы с ней ни разу не встречались. Так что могу успокоить: мои родственники докучать не будут.
Джульетта поморщилась.
– К сожалению, не могу обещать того же.
– Ничего страшного. Положитесь на меня.
Ну вот, опять это самоуверенное, покровительственное, если не сказать повелительное отношение. И при этом спокойный, почти безразличный тон, заставляющий поверить, что этому человеку доступно все на свете. Может быть, так оно и есть на самом деле?
Ладонь снова ожила, а большой палец устроился в укромном уголке за ухом. Джульетта нервно вздохнула.
– Сколько вам лет?
– Тридцать девять. А вам?
– В феврале исполнилось двадцать девять.
– А кого вы больше любите – кошек или собак? – неожиданно поинтересовался Ричард.
Вопрос показался смешным, однако готовность поддержать игру порадовала.
– Собак.
– Что пьете по утрам: кофе, чай или шоколад?
– Кофе.
– Кто из поэтов вам ближе – Байрон или Теннисон?
– Вы любите стихи? – Джульетта быстро повернулась, чтобы посмотреть на собеседника, и теплая ладонь исчезла.
– Иногда.
– Как чудесно! – Она изменила позу и села так, чтобы щекой касаться его руки. Прикосновение дарило чувство покоя и защищенности. – Байрон.
– Я люблю Теннисона, но небольшое расхождение во вкусах приветствую: во всяком случае, будет что обсудить вечером после ужина.
Ричард говорил глубоким бархатным голосом, и от волнующего тембра где-то глубоко внутри зазвенела туго натянутая струна. Неожиданно он зашел спереди, присел на корточки перед креслом и посмотрел прямо в глаза.
Наступила полная тишина – только тихо потрескивали в камине поленья. Не отводя пристального взгляда, мистер Харпер глубоко задумался. Но о чем? Может быть, тоже представлял медленные, чувственные ласки?
– Есть ли что-нибудь еще, что необходимо обсудить прежде, чем вы дадите окончательный ответ? – шепотом спросил он.
У Джульетты дрогнуло сердце. Она с трудом перевела дух и приказала себе держаться достойно. Стоит ли бояться, когда этот человек уже выслушал столько нелепостей? Чего стоило одно лишь обвинение его в воровстве, с которого началось их недавнее знакомство!
– Хочу попросить вас поцеловать меня, – с трудом произнесла она. – Страстно.
Ричард чуть заметно вздрогнул, словно проснулся. Джульетта затаила дыхание: кажется, на этот раз она зашла слишком далеко. Но иного пути не было; прежде чем дать согласие на брак, необходимо выяснить, волнует ли она будущего мужа.
Ричард поднялся. Джульетта внимательно посмотрела в его лицо, но выражение не изменилось, а так и осталось бесстрастным, даже слегка отстраненным. Он взял ее за руки и потянул, а как только она встала на ноги, отпустил.
Джульетта покачнулась, однако быстро поймала равновесие, и в этот момент Ричард обнял ее. Сердце замерло в ожидании.
Рука прошлась по спине, скользнула по шее. Пальцы погрузились в волосы. Вторая ладонь легла на талию. Легкое, нежное прикосновение, одновременно дразнящее и завлекающее. Захотелось прильнуть, прижаться, оказаться как можно ближе.
Она вдохнула мужественный, терпкий и в то же время чистый аромат, увидела длинные, густые, загнутые на концах ресницы, гладко выбритую щеку. Сильная, твердая, мускулистая фигура даже сквозь одежду излучала жар.
Да, физически Ричард очень привлекателен. Но что он чувствует? Можно ли надеяться, что испытывает равное по силе волнение?
Губы медленно, осторожно коснулись губ в невинном поцелуе, а спустя несколько секунд кончик языка робко попытался проникнуть внутрь. И вдруг все кончилось. Ричард отстранился и поднял голову.
Джульетта нахмурилась. Неужели продолжения не последует? Не зная, как себя вести, она осторожно положила ладони ему на плечи. Это даже не разочарование, а…
Господи, что же теперь делать?
Ричард привлек ее и прошептал в ухо:
– Не пугайтесь. Это только начало.
От неожиданности Джульетта отпрянула. Дьявольский огонь в синих глазах не оставлял сомнений: этого человека она недооценила. Словно подтверждая открытие, ладонь спустилась с талии и дерзко, откровенно прижалась к твердому холму.
Да, она его возбуждала! Горячие губы принялись блуждать по шее, волнуя и воспламеняя. Она снова почувствовала себя желанной, любимой, защищенной.
Ах, как же давно это было!
