— Ах, у каждого своя слабость, — поспешно ответила мисс Огилви. — Например, никто так не обожает шоколадный торт, как я.
Сидящий рядом с ней лорд Кейтнесс усмехнулся:
— Всем известно, я могу съесть прорву трюфелей.
— Не заблуждайтесь насчет Маклейна, — добавил Дервиштон, ехидно подмигнув. — Он чуть не подрался с нашим хозяином из-за последней груши.
Кейтлин захлопала ресницами:
— А были груши?
Наклонившись вперед, она уставилась на тарелку Маклейна с выражением страстной тоски на лице.
Александр стиснул зубы, почувствовав внезапно укол неизвестной ему доселе ревности. «Боже правый, да я ревную к дурацкой груше!» Смешная мысль привела к еще большему раздражению. Он воскликнул, исполнившись мрачной решимости:
— Да, у меня последняя груша!
Отрезав кусочек груши, он принялся медленно смаковать сочную мякоть.
— Ммм! Корица. Восхитительно!
Она смотрела, сузив глаза и сжав губы, отчего груша показалась Александру еще вкуснее. Раздался резкий голос Джорджины:
— Лорд Дервиштон, вчера вечером вы говорили, что с удовольствием прокатились бы верхом.
Дервиштон кивнул, его взгляд снова был прикован к Кейтлин.
— Сегодня свежо, но я распорядилась, чтобы приготовили лошадей.
Джорджина взглянула на Александра, и выражение ее лица смягчилось.
— Насколько мне помнится, вы редко ездите верхом просто ради удовольствия.
Он пожал плечами:
— Мне приходится регулярно объезжать владения. Вряд ли я могу считать верховую езду занятием для приятного отдыха.
Сидевшая слева от герцогини леди Кинлосс всплеснула руками.
— Было бы восхитительно прокатиться верхом! Пусть ее светлость и некоторые другие, — она бросила быстрый взгляд на Александра, — не склонны кататься, но все остальные, несомненно, получат большое удовольствие. Возможно, мы даже сумеем добраться до Снейда.
Мисс Огилви, которая вполголоса беседовала с Кейтнессом, подняла голову:
— Снейд? Это замок?
Леди Кинлосс захихикала:
— Ах, Боже, да нет же! Снейд — так местные называют Инверснейд. Это совсем небольшая деревушка, но там есть постоялый двор с отличной кухней и оттуда открывается поразительный вид на Бен-Невис, такую красивую гору. Можно поехать в Снейд, выпить там чаю и вернуться домой так, что останется еще куча времени до обеда.
— Мисс Херст, вы ездите верхом? — спросил Дервиштон.
— Немного. Я училась в Лондоне, когда… — Она покосилась на Александра и, встретив его быстрый взгляд, покраснела. — Конечно, я умею ездить верхом.
Он приподнял брови, забавляясь зрелищем ее покрасневших щек. Ему было ясно — говоря о верховых прогулках в парке, она думает о поцелуях, которые затем следовали. Как и он сам!
Его порадовала мысль, что воспоминания об этих моментах все еще заставляют Кейтлин краснеть. Он опустил взгляд ниже, на ее губы.
— Мисс Херст… превосходная наездница.
Она покраснела еще сильнее, пытаясь поймать его взгляд.
— Благодарю, лорд Маклейн, но я бы воздержалась от определения «превосходная».
— Да будет вам. Не преуменьшайте своих талантов.
Глаза всех присутствующих были прикованы к Кейтлин. Она смерила Александра холодным взглядом.
— Я умею ездить верхом, но не знаю, что за лошади в конюшне ее светлости, и…
Александр протянул лениво:
— И вы тревожитесь, что они недостаточно хороши для вас? Я видел, как вы ездите, и понимаю вашу озабоченность.
Дервиштон вскинул брови:
— Вам уже приходилось ездить верхом вместе?
— Я имел удовольствие обучать мисс Херст, когда она проводила прошлый сезон в Лондоне.
Последовала заметная пауза в разговоре. Щеки Кейтлин пылали ярче яркого.
— К счастью, с тех пор у меня были и другие учителя.
У Александра вмиг испортилось настроение. Что, черт возьми, она хочет этим сказать? Говорит она о верховой езде или поцелуях? Проклятие! Ее упрятали в деревенскую глушь на целых три месяца. Неужели какой-нибудь сельский увалень осмелился до нее дотронуться?
При мысли о том, как кремово-розовая Кейтлин позволяет лапать себя грубому фермеру, у Александра закипела кровь.
— Ваша светлость, — вмешалась мисс Огилви, — боюсь, я плохая наездница. Мне нужна смирная лошадка.
Джорджину, казалось, позабавило это простодушное признание.
— Не беспокойтесь, мисс Огилви. В моей конюшне найдется немало тихих, покладистых лошадок как раз на такой случай.
Мисс Огилви облегченно вздохнула:
— Благодарю, ваша светлость!
— Не за что.
Джорджина послала Александру взгляд из-под ресниц и вполголоса сообщила:
— Пока вы будете наслаждаться прогулкой, останусь-ка я дома и займусь корреспонденцией. Чудесный способ провести остаток дня.
Никакого такта, подумал Александр. Но чего еще от нее ожидать? Чтобы выказать безразличие, он снова обратил внимание на собственную тарелку, намереваясь насладиться грушей. Но стоило ему взять вилку, как он понял, что груша исчезла.
Сидя напротив него, Кейтлин наколола на вилку последний кусочек его груши и принялась жевать ее с видимым удовольствием. Ее глаза лукаво блеснули, и уголок его рта приподнялся было в ответ. Но он быстро одернул себя, сурово сжав губы.
На целый миг — опасный миг — он почти забыл, зачем она здесь. Черт возьми, нужно быть начеку, чтобы она не завлекла его в свои сети, как сумела поработить почти всех присутствующих здесь мужчин.
Он повернулся к Дервиштону:
— Сегодня ветер с севера. Будет холодно кататься верхом.
Дервиштон взглянул на Кейтлин:
— Да пусть хоть снег пойдет. Эту прогулку я не пропущу ни за что в мире.
В нем закипела злость. Александр сверлил Дервиштона сердитым взглядом. Ему было заранее известно, что произойдет. Дервиштон и Фолкленд до самого Снейда будут носиться наперегонки, чтобы обскакать друг друга, и тщеславие Кейтлин Херст вырастет до небес. Жаль, что он не едет. Только ему под силу удержать в узде этих болванов.
Впрочем, а не поехать ли ему тоже? Александру представилось, как будет удобно ее дразнить во время прогулки, да и беседу с глазу на глаз он также легко устроит. Не говоря о том, что он прекрасно знал, как она ездит верхом. Вовсе не лучшим образом! Одно дело — кататься по ровным аллеям Гайд-парка, и совсем другое — скакать по узким, неровным сельским дорогам.
Александр улыбнулся:
— Думаю, мне, наверное, тоже стоит поехать.
Джорджина резко подняла голову и пристально взглянула на него своими синими холодными глазами. На миг ему даже показалось, что она вот-вот выпалит что-нибудь неприличное. Но она сумела овладеть собой и нервно рассмеялась:
