– Господин, они назвались вашими друзьями, – сказал негр и поднял лампу так, что лица Каролины и Рамона оказались ярко освещены.
Аба эль Маан вгляделся в них. Возглас удивления вырвался у него. Он медленно приблизился к Стерну. Не сводя с него глаз, он провел по воздуху рукой, словно желая прогнать призрак.
– Простите, – произнес наконец он голосом, еще дрожащим от изумления. – Но уже два месяца я посылаю слуг к каждому прибывающему каравану, и они всегда возвращаются одни. А в последний раз они принесли печальную весть о вашей гибели.
Дом внезапно ожил. Захлопали двери, из внутреннего двора донеслись чьи-то крики. Теперь можно было различить отдельные возгласы. Чей-то пронзительный голос перекрыл все остальные:
– Христиане! Они, должно быть, здесь!
Стерн с улыбкой взглянул на Абу эль Маана:
– Это действительно чудо, что мы еще живы. Сегодня утром люди Калафа требовали от караванщиков нашей выдачи.
Аба эль Маан сдвинул брови, и его лицо сразу приняло сосредоточенное выражение. Похоже, он почувствовал облегчение от того, что теперь имеет дело с абсолютно реальными вещами. Пусть даже опасными.
– Спустись скорей! – приказал он негру.
Потом попросил Каролину и Стерна сесть. Он внимательно смотрел, как Каролина усаживается на пятки. В его глазах мелькнула улыбка.
– Должен сказать, вы владеете обычаями этой страны лучше, чем я вашим языком. Однако все же попытаюсь.
– Вы говорите по-французски! – вскрикнула Каролина.
Возможность слышать родной язык казалась ей сейчас предпочтительней любых благ.
Бесшумно вошла черная рабыня. Она придвинула к дивану низенький круглый серебряный столик, поставила на него маленькие блюдца со сладостями: абрикосовым вареньем, засахаренными сливами, вареньем из лепестков роз, фисташками, печеньем, залитым теплым соусом из меда и кунжутного масла. Комната наполнилась сладкими ароматами. На столе рядом с Абой эль Мааном стоял кувшин с красной жидкостью, другой – с желтоватой, а рядом с ними – шесть бокалов. Аба эль Маан наполнил бокалы вином.
– Вы, наверное, удивляетесь, почему я нарушаю законы Корана. Однако в Триполи христиане часто посещали мой дом. С тех пор как я живу в Тимбукту, все стало по-другому. – Он не сказал всего, о чем думал.
А правда состояла в том, что до сих пор ни один христианин не бывал в Тимбукту. И если он разрешает этим двум людям зайти в его дом, это означает нечто иное, чем значило бы в Триполи. Пуская их, он подвергает опасности себя и свою семью. Он не сию секунду осознал эту опасность, и не это заставило его задуматься – он лишь попытался прояснить ситуацию.
Стерн внимательно наблюдал за Абой эль Мааном и угадал его мысли.
– Спасибо вам за заботы о нашей безопасности. Но мы не предполагаем задерживаться здесь надолго.
Аба эль Маан протянул им бокалы:
– Если бы Аллах желал вашей гибели, вы никогда не добрались бы до Тимбукту и не сидели бы сейчас передо мной.
– Кто принес вам весть о моей смерти? – спросил Стерн.
Аба эль Маан покачал головой:
– Надежный, заслуживающий доверия человек, торговец из Абомеи. Он сообщил, что вы оба мертвы. А теперь позвольте сказать мне, что больше всего меня угнетает. После его сообщения все товары и деньги, которые, согласно письму, предназначались вам, я отправил обратно в Алжир, французскому консулу.
Каролина почувствовала, как ее рука, державшая стакан, задрожала. Слова Абы эль Маана потрясли ее. Она очень рассчитывала на эти деньги и товары. Теперь они остались совсем без средств. Но через секунду и это стало казаться ей совсем незначительным. Настоящей катастрофой было совсем другое. Весть о ее смерти...
Она попыталась представить всех, кто понесет это известие дальше: французского консула в Алжире, капитана судна, который привезет его в Лиссабон и сообщит герцогу. Или это уже произошло? Или происходит сейчас, в эту минуту? Жиль – при мысли о нем ее сердце болезненно сжалось. Филипп, Симон, Марианна. Она звала людей, которых любила, но ее зов не доходил до них. Мертва – тоже только слово, но сколько в нем боли. Мертва – и стерта из памяти...
Аба эль Маан обвел их лица теплым взглядом:
– Аллах уберег вас. Он защитит вас и дальше.
Стерн сделал резкое движение. Когда он заговорил, в его голосе зазвучало страстное негодование:
– Скажите мне, Аба эль Маан, что это за религия, которая позволяет преследовать людей только за то, что Бог, которому они молятся, носит другое имя?
– Могу лишь возразить, что и христиане поступают точно так же. И вы тоже верите, что все, кто не молится вашему Богу, являются вашими врагами. И вы убиваете от его имени. – Аба эль Маан поправил подушку и откинулся на нее. – Я изучал разные религии. В каждой из них есть постулат, что человек создан по образу и подобию Божьему. Возвышенный постулат – и соблазнительный, как и все иллюзии. Правда же состоит в том, что это человек создает Бога по своему подобию и наделяет своего властелина правом истреблять инакомыслящих. Вы, христиане, изобрели инквизицию. Ваши священники – прокуроры Господа. Ислам же – более простая религия, отвечающая нашей сущности. Наш Бог – родовой вождь, и тот, кто не платит ему дань, становится его врагом.
– Вы учите этому и своих учеников, Аба эль Маан? – спросила его Каролина.
– Я учу их думать, – ответил Аба эль Маан, – и для этого использую Коран.
– Вы не хотите сделать из своих учеников более совершенных людей, чем мы?
– Может быть, более свободных. Чем яснее мыслит человек, тем больше он в состоянии отличить истину от фальши. Мои ученики должны понять, что человек всегда имеет выбор – быть хорошим или дурным. И Бог не вынуждает его ни к чему.
Каролине вдруг показалось, что она слышит своего отца. Странное чувство, которое охватывает человека, когда он встречает кого-то, кто думает и чувствует, как он, вдруг проснулось в ней. Узор ковра, лампы, аромат пищи, смолистый привкус вина – все теперь было окрашено в знакомые тона. И она искренне радовалась этой встрече.
– Аба эль Маан, – сказал Стерн, – я знаю, что вы живете именно так, как говорите. Я надеюсь, что вы и других людей можете подвигнуть к тому же. Как бы я хотел, чтобы они были похожи на вас!
Аба эль Маан поднялся:
– Вы наверняка устали. Вам приготовят две смежные комнаты. Они находятся между женской половиной и той, где живу я. Там вы будете в безопасности. Этот маленький сад надежно защищен от любопытных глаз.
Каролина и Рамон тоже встали и посмотрели друг на друга. В их взглядах был немой вопрос: что же делать, как они смогут покинуть этот город, который для них, нищих и преследуемых, может стать настоящей тюрьмой?
