Она продолжала улыбаться. Ее темно-зеленые глаза не отрывались от его лица. Он заметил, что ее сестры присоединились к остальным гостям на другом конце гостиной. Макс почувствовал, что оказался в невыгодном положении, стоя напротив этой женщины и держа в руках два куска хлеба, между которыми торчали листья салата и рубленые яйца, грозившие выпасть на ковер. Он огляделся, надеясь положить куда-нибудь свой сандвич, поскольку было невозможно одновременно есть и поддерживать вразумительную беседу. А точнее, уверенно и с достоинством отвечать на явные нападки. Он приехал сюда, намереваясь поиграть по собственным правилам, но нашел в мисс Дункан достойного противника. Очевидно, на том вечере у Бикменов он задел ее за живое.
— Я вижу, вы ищете тарелку, мистер Энсор. — Констанция шагнула к боковому столику и взяла чистую тарелку. — Прошу прощения за мою невнимательность.
Макс подозревал, что невнимательность была намеренной, но взял тарелку с облегчением.
— Я ничего не знаю об этой газете, мисс Дункан. На прошлой неделе вы дали экземпляр леди Армитидж. Как вы сами сказали, в газете нет никакой полезной информации. Обычные сплетни и обсуждение различных пустяков, которые так нравятся женщинам.
Макс внимательно следил за ее лицом и заметил, что в ее глазах вспыхнула досада. Очко в его пользу, решил он. Теперь они квиты.
— Там была статья о новых законах лицензирования, — с небрежной улыбкой сказала Констанция. — Вы полагаете, что эти законы тоже пустяк, мистер Энсор? Мне кажется, член парламента должен иметь какое-то мнение по этому вопросу и интересоваться мнением других.
— Безусловно, но только авторитетным мнением, мисс Дункан.
Макс уже начал получать удовольствие от их спора и чувствовал, что Констанции это тоже нравится.
— А женское мнение, надо полагать, не является авторитетным?
— Я этого не говорил, мисс Дункан. Есть немало областей, в которых женское мнение является и авторитетным, и жизненно важным.
— Домашнее хозяйство, кухня, воспитание детей. Да, в прошлый раз вы совершенно ясно высказались по этому поводу.
— И это вас оскорбило? — Он насмешливо поднял брови. — Это не входило в мои намерения. Я испытываю к представительницам прекрасного пола глубочайшее уважение и искренне восхищаюсь ими.
— Представительницы женского пола должны чувствовать себя весьма польщенными, мистер Энсор. Позвольте мне представить вас леди Бейнбридж и ее дочерям, леди Марте и леди Мэри.
Она отвернулась, и Макс понял, что сражение закончено, по крайней мере на этот раз. И он не был уверен, кто выиграл этот раунд.
Дженкинс объявил о прибытии еще троих гостей, и комната наполнилась голосами. Констанция и ее сестры были слишком заняты, ухаживая за гостями, чтобы принимать активное участие в разговорах, но Констанция чувствовала, что Макс Энсор незаметно наблюдает за ней. Казалось, ему наскучило происходящее. Он избавился от чашки с чаем и сандвича и теперь стоял, не принимая участия в беседе, позади стула, на котором расположилась его сестра. Казалось, он не замечает никого, кроме Констанции.
Девушка отрезала кусок бисквитного пирога и направилась к нему.
— Мистер Энсор, наша кухарка славится своими бисквитными пирогами. — Она вручила ему тарелку прежде, чем он успел отказаться. — С кем из присутствующих вы хотели бы познакомиться?
— Ни с кем, благодарю вас, — сказал он. — Я пришел сюда, чтобы поговорить с вами, мисс Дункан. Больше меня никто не интересует.
От его дерзости у нее перехватило дыхание.
— Вы хотите сказать, что в этой комнате нет никого достойного вашего внимания?
— Этого я не говорил, мисс Дункан.
Макс смотрел на нее, и в его глазах можно было прочесть одновременно и вопрос, и вызов. Констанция почувствовала, как ее щеки заливает румянец, и с трудом отвела от него взгляд. Она пыталась найти достойный ответ, но на этот раз находчивость подвела ее. На его губах появилась удовлетворенная улыбка. Он знал, что привел ее в замешательство.
Макс отломил кусочек пирога. Констанция не могла не заметить, что для мужчины у него были необычайно длинные и изящные пальцы.
— Человек с такими ограниченными интересами вряд ли может рассчитывать на то, чтобы вызвать интерес у других, — сказала она холодно.
Констанция понимала, что этот выпад был не в состоянии выразить и малой доли того, что она чувствовала, но впервые она растерялась, столкнувшись с таким чудовищно непробиваемым высокомерием.
— Тише, мисс Дункан. — Улыбка на его лице стала еще шире. — Я уверен, что все ваши гости очень достойные люди, — заверил он ее. — Боюсь, мое отсутствие интереса говорит лишь о том, что мне не хватает светских навыков. — Он небрежно пожал плечами.
— Вынуждена с вами согласиться, — ответила девушка.
Неожиданно до них донесся голос Петиции, что-то возбужденно рассказывавшей:
— Уверяю вас, моя дорогая леди Бейнбридж, я всерьез подумываю о том, чтобы уволить эту женщину.
— Настоятельно советую вам это сделать, леди Грэм, не теряя ни минуты. — Леди Бейнбридж решительно ударила сложенным веером по руке. — Нельзя доверять своих бесценных детей таким женщинам. Они развратят их молодые и несформировавшиеся умы. Я не позволила бы Марте или Мэри слушать подобные кощунственные высказывания.
— Какие еще высказывания, Летиция? — поинтересовалась Констанция, радуясь возможности дать себе передышку и собраться с мыслями.
— О, моя дорогая, вы даже не поверите. Я осматривала комнату мисс Уэсткотт сегодня… Мисс Уэсткотт — это гувернантка Пэм. Приходится следить за такими вещами. Я считаю своим материнским долгом периодически производить осмотр комнаты гувернантки. — Летиция закивала с видом воинствующей добродетели: — И как вы думаете, что я там нашла? — Она сделала многозначительную паузу, стараясь завладеть вниманием всех присутствовавших.
— Понятия не имею, — сказала Пруденс.
— Один из памфлетов этой организации, женский союз или как он там называется.
— Женский социально-политический союз, — ровным голосом произнесла Констанция.
— Как бы там ни было! Она спрятала его в шкафу. Разумеется, ей отлично известно, что я не потерплю подобного скандального вздора в своем доме. Куда катится мир, если невозможно доверять гувернантке собственной дочери?
— Куда, действительно? — пробормотала Констанция. — Ваша бдительность делает вам честь, Летиция. И право на личную жизнь и частную собственность не зря принесено на алтарь материнского долга. — Она бросила взгляд на Макса Энсора, и огонь, блеснувший в ее глазах, заставил бы благоразумного человека поостеречься. — Вы тоже разделяете мнение вашей сестры, мистер Энсор? .
