— Но мы все нападали на него, — уточнила Констанция, перехватив взгляд сестры, который ей очень не понравился.
— Только в самом начале, а дальше это было уже твое сольное выступление, — возразила Пруденс.
— И уверяю тебя, он, несомненно, тобой заинтересовался. Я чувствовала это даже на расстоянии. — Честити усмехнулась. — Ты же знаешь, я всегда чувствую такие вещи.
Констанция пожала плечами с кажущейся небрежностью:
— Если мне удалось его заинтересовать, я попробую это использовать. Если он действительно так близок с премьер-министром, кто знает, какие идеи можно будет через него протаскивать.
— Возможно, тебе даже понравится это занятие, — заметила Пруденс и подмигнула.
Констанция сдалась. Ей никогда не удавалось провести сестер.
— Может быть, и понравится, — согласилась она, потом подошла к дверям, ведущим на террасу. — Давайте немного пройдемся и прочитаем полученные письма.
— О, ты принесла их с собой? — Честити поставила на боковой столик чайник, который держала в руках.
— Они здесь, в кармане. — Констанция вытащила письма и помахала ими перед сестрами.
Они вышли в тихий садик, где вечерний воздух был напоен сладким ароматом роз. Из-за стены до них доносились стук железных колес и цоканье лошадиных подков. Сестры уселись на низкий парапет, и Констанция вскрыла первое письмо.
«„Леди Мейфэра“, „Посреднику“ 14 июля 1906 года
Я хочу воспользоваться вашими услугами. Находясь в очень сложном и деликатном положении, я не хотела бы излагать суть дела в письменном виде, так как подозреваю, что моя работодательница имеет привычку обыскивать мою комнату и просматривать мои бумаги. Если это возможно, я бы предпочла встретиться с автором объявления и обсудить свои дела в приватной беседе.
В настоящий момент я служу в гувернантках и бываю свободна только по четвергам с трех до шести часов дня, когда моя подопечная отправляется вместе с матерью с визитами. Если можно, назначьте встречу на это время. Должна подчеркнуть, что мое дело очень спешное и, разумеется, сугубо конфиденциальное. Я полностью рассчитываю на то, что вы сохраните все доверенное вам в тайне. Ответ, пожалуйста, адресуйте в почтовое отделение на Парк-лейн на имя мисс Амелии Уэсткотт. Я могу забирать свою корреспонденцию по утрам, когда гуляю после завтрака в парке с моей воспитанницей. Вы не указали в объявлении стоимость ваших услуг. Должна сразу признаться, что навряд ли смогу заплатить большую сумму, но в любом случае я гарантирую оплату первичной консультации. Надеюсь, что вас это устроит, и рассчитываю вскорости встретиться с вами».
— Амелия Уэсткотт, — пробормотала Констанция, внимательно разглядывая подпись. — Удивительное совпадение, вам не кажется?
— Ничуть, — сказала Пруденс. — Можно, я взгляну? — Она взяла письмо у Констанции и молча внимательно перечитала его, прежде чем отдать Честити. — Это наверняка гувернантка Грэмов. Ее работодательница обыскивает ее комнату, в качестве выходного дня ей предоставляют жалкие три часа в неделю… Все совпадает.
— Я твердо намерена помочь этой бедной женщине, с которой обращаются так возмутительно, — заявила Честити, складывая письмо.
— В ее положении нет ничего необычного, — заметила Констанция. — Можно даже сказать, что ей повезло. Подумайте о помощницах поваров или младших горничных, которые поднимаются в шесть утра и ложатся после полуночи. Их плохо кормят, заставляют работать сверх меры, платят им гроши, дают всего два часа выходных в неделю.
— Кон, ты опять села на своего любимого конька, — прервала ее Пруденс. — Мы и сами все это прекрасно знаем и сочувствуем, поэтому не нужно читать нам лекции.
— Простите, — улыбнулась Констанция. — Просто я еще не остыла после сегодняшнего утреннего собрания.
Ее сестры рассмеялись.
— Прибереги свой пыл для Макса Энсора, — посоветовала Честити.
— На самом деле я чувствую себя немного виноватой, — нахмурившись, призналась Констанция. — Я резко отозвалась о мисс Уэсткотт, разумеется, до того, как узнала обо всех обстоятельствах. А Макс… мистер Энсор… встал на ее защиту.
— Как так?
— Я вынесла несколько поспешное суждение о ней, когда Летиция принялась жаловаться, что ее дочь всегда скучает и гувернантка не может ничем ее заинтересовать. — Констанция пожала плечами. — В разговоре с Максом Энсором я заметила, что гувернантка, по всей видимости, плохо справляется со своей работой. Она либо не умеет заинтересовать ребенка занятиями, либо не пользуется у нее авторитетом. Но он сказал, что во всем виновата Летиция. Она не позволяет никому призвать к дисциплине ее драгоценную Пэмми.
— Что ж, это обнадеживает, — сказала Пруденс. — Может быть, он не такой плохой, каким прикидывается.
— Но зачем ему вводить нас в заблуждение?
— Может быть, он что-то замышляет, — задумчиво предположила Честити. — Но ты ведь тоже ищешь общения с ним не без тайного умысла, так почему же ему нельзя?
Констанция подумала, что интуитивные умозаключения Честити порой лишь все усложняют. Но следовало признать, что ее сестра зачастую оказывалась права.
— Я подумаю над этим, — сказала девушка. — сейчас давайте откроем оставшиеся письма. Твоя очередь, Пру.
Пру вскрыла очередной конверт, достала лист бумаги и начала разворачивать его.
— Ой, смотрите, наш первый гонорар! — Она достала хрустящую банкноту, вложенную в письмо.
— Опять адресовано «Посреднику»? — Честити наклонилась и заглянула ей через плечо.
— Да, от джентльмена, который предпочел не называть себя, — сказала Пруденс. — Он пишет, что хочет познакомиться с молодой леди из хорошей семьи, при этом не обязательно, чтобы она была богатой или красивой. — Она посмотрела на сестер и вопросительно подняла брови.
— Интересно. И зачем она ему понадобилась? — спросила Констанция.
— Чтобы жениться, разумеется.
— Он что, не может найти невесту обычным способом?
— Кон, ты неисправимый циник, — объявила Честити. — Почему ты считаешь, что человек не может стремиться найти родственную душу, не придавая значения деньгам или внешности?
— Может, но в таком случае это очень необычный человек.
Пруденс нетерпеливо взмахнула рукой, призывая их помолчать:
— Он говорит, что холостяк, с приличным состоянием, не любит городской жизни, поэтому ищет тихую, спокойную девушку, которой понравится жить в деревне.
— Но он хочет сохранить анонимность? — Констанция нахмурилась. — Мне не хотелось бы знакомить какую-нибудь доверчивую девушку с человеком, о котором мы ничего не знаем.
