Обрадовавшись, что теперь та оставит наконец ее в покое, Анджелина решила подойти к Колину. Тот, при белоснежном галстуке и со стаканом бренди в руке, стоял, прислонившись к серванту, с видом скучающего аристократа. Узкие панталоны обтягивали его бедра и внушительное мужское достоинство. Настоящая леди не должна обращать на них внимания или признаваться в этом, но Анджелина обратила. Силы небесные!
Лучше бы ей отвести глаза в сторону.
– Почему такой мрачный? – поинтересовалась она, приблизившись.
– Найди себе более подходящую компанию на этот вечер.
Ему совершенно не хотелось с ней общаться, но Анджелина намеревалась выяснить, чем закончился их с маркизом разговор.
Колин налил себе еще бренди и залпом осушил стакан.
Она сморщилась.
– За что пьешь?
– За победу. Только я полностью разгромлен.
Анджелина понизила голос:
– Отец отказал?
– Ты очень проницательна. – Он отставил стакан.
– По-прежнему настаивает на женитьбе?
– По-прежнему. Правда, я увиделся с Маргарет и она согласилась поговорить с ним, но что-то я не очень надеюсь на успех.
– Ты не должен уступать! Уверена, после разговора с ней он смягчится.
– Может, ты и права, но у меня кончается терпение.
– Маркиз не выказал недовольства, что в этом участвую я?
– Наоборот, он считает, что ты поступаешь великодушно, однако осмотреть особняк внутри не позволил. Если только Маргарет не уговорит его, я определенно потеряю Сомеролл.
– Я думаю, она в корне изменит ситуацию. Как бы там ни было, мне страшно интересно начать работу: очень хочется настоящего дела.
Колин вяло улыбнулся:
– В противовес ненастоящим?
– Я никогда не получала удовольствия от тихих посиделок с иголкой в руках. Если честно, я сойду с ума через несколько дней.
– Тогда больше гуляй и двигайся – все-таки физические нагрузки, – посоветовал он.
Она предпочла бы загрузить мозги.
– Это единственный раз, когда можно не соответствовать требованиям, которые общество предъявляет к слабому полу.
– Интересно, когда ты в последний раз следовала общим правилам, Анджелина?
Она вспыхнула.
– То есть?
Колин взял ее за руку.
– Это комплимент. Такие женщины, как ты – нестандартные, – большая редкость среди вашего племени.
– Тебе и невдомек, как дорого мне это обходится.
Он придвинулся к ней.
– Я абсолютно уверен в том, что ты была и есть выше этого, – тихо проговорил Колин.
Слова хоть и лестные, только изменить ничего не могли.
Он взглядом ощупывал ее лицо. Анджелина поневоле заглянула в эти карие с золотистыми искорками глаза и почувствовала, как покоряется силе его воли. Она облизнула пересохшие губы, но добилась лишь того, что Колин перевел взгляд на ее рот. Музыка и голоса в гостиной вдруг отдалились. Ей показалось, что он гипнотизирует ее. Когда глаза, обрамленные густыми черными ресницами, остановились на ее груди, она физически ощутила прикосновение его взгляда. Сердце бешено заколотилось. Анджелина затаила дыхание.
Это было какое-то безумие. Ее вовлекали в игры с соблазнением в гостиной, на глазах их семей и местного викария. Надо стряхнуть наваждение, которое он навлек на нее. Господи, помоги! Она не может позволить себе терять разум. И все равно, когда он взял ее за руку, она уступила. Что-то внутри ее желало быть к нему еще ближе и чтобы ее обволакивал мужской запах сандалового дерева, смешанный с чем-то особенным, принадлежавшим только ему. В тот момент у нее возникла неясная мысль, что она лишится всего этого, если выберет для себя независимую жизнь. Однако Анджелина понимала, что проблема выбора перед ней не стоит, это в высшей степени маловероятная ситуация. Значит, надо наслаждаться текущим моментом и получать удовольствие от общения с Колином.
Он подвел ее к банкетке у окна, а когда они сели, опустил голову и тихо произнес:
– Если в течение нескольких дней ничего не изменится, я уеду.
– Зачем?
Колин покачал головой:
– Это непереносимо – наблюдать, как отец продает Сомеролл. Лучше ничего этого не видеть. Я не ангел, но мне претит устраивать сцены или портить настроение людям, которые приехали погостить. Мне вообще не нужно было сюда являться. – Он тяжело вздохнул. – Я знал, что все к тому идет, но лелеял надежду.
– Ты не должен сдаваться.
– Он уже не раз сказал «нет», а я не хочу его умолять, меня это унижает. И, между нами, если он действительно продаст Сомеролл, ноги моей здесь больше не будет. Я не вынесу этого.
– А как же семья?
– Понятия не имею. Я только знаю, что не позволю никому, даже отцу, распоряжаться моей жизнью.
– Подумай еще как следует. Ты будешь потом жалеть, что отказался от борьбы за то, что принадлежит тебе по праву.
– Спасибо, что согласилась помочь. А теперь я, пожалуй, потихоньку ускользну отсюда.
Когда Колин вышел из комнаты, ей пришлось подавить в себе желание броситься вслед, чтобы ободрить его. И что потом? Ничего, кроме бессмысленных слов, у нее нет, и от них ему вряд ли станет легче.
То, что произошло, изменить не в ее силах, но она может попытаться повлиять на маркиза через Маргарет. Да, ей очень хотелось поучаствовать в восстановлении Сомеролла, потому что это настоящее дело, но еще она переживала за Колина, хотя и не должна бы. Анджелина отчетливо видела, как он страдает от того, что чужие люди получат в пользование землю, в которой покоится его мать.
Она подошла к Маргарет и отвела ее в сторону.
– Я поняла, что маркиз колеблется, разрешить или нет осмотреть Колину Сомеролл-Хаус изнутри. Вы знаете, что у меня есть в этом кое-какой опыт, и я думаю, что оттягивать решение ни в чьих интересах.
– Откровенно говоря, меня это тоже сильно беспокоит, – согласилась Маргарет. – Он не перенесет возвращения туда: я знаю, что для него это станет тяжким испытанием, – но ты права, надо что-то делать.
– То есть вы готовы нам помочь? – с надеждой спросила Анджелина.
Маргарет закатила глаза.
– О да. Чедвик убежден, что Колин изменится в лучшую сторону, если заставить его жениться. Я спросила: мне что, наколдовать ему невесту? Он рассмеялся, а я вдруг разозлилась. Что за идиотство!
– Если там, положим, обнаружатся повреждения несущих конструкций или, например, дымоходов, кровли, в будущем это может потребовать расходов, – заметила Анджелина. – В доме никто не жил долгое время. Я советую осмотреть его как можно скорее, тем более что маркиз собирается его продавать. Нам всем известно, как рушатся дома из-за небрежения.
