– Ну… потому что… – Линнет в растерянности замолчала. – Происшествие с графом не имеет никакого значения! Мне надо только сказать ему, сказать, что… – Она снова умолкла, неожиданно оказавшись во власти ужасных сомнений. До этого момента ей даже в голову не приходило, что Фредерик мог передумать из-за того, что сделал Федерстон. Линнет попыталась собраться с мыслями. – Нет, Фредерик не бросит меня из-за такой мелочи. Он любит меня.
– Не исключено. – Мистер Холланд с явным безразличием пожал плечами. – Но из-за действий Федерстона… В общем, я сомневаюсь, что Алберт Ван Хозен примет во внимание чувства сына. Франклин Маккей, по крайней мере, знает, что в ближайшей перспективе его ждет крупный выигрыш. Если, конечно, его сын женится на тебе. У Ван Хозена такого стимула нет. А без согласия отца Фредерик на тебе не женится.
– Почему?
Эфраим открыл дверь.
– Потому что он слабак, этот твой Фредерик. К тому же – редкостный осел.
С этими грубыми и совершенно несправедливыми словами мистер Холланд вышел из библиотеки, оставив дочь наедине с сомнениями, семена которых он успешно посеял в ее душе.
Глядя на дверь, захлопнувшуюся за отцом, Линнет думала о том, что переживала самую худшую ночь в своей жизни. А ведь все так прекрасно начиналось…
Линнет в изнеможении опустилась в кожаное кресло Прескотта Дьюи, вспоминая, в каком приподнятом настроении входила в бальный зал всего лишь несколько часов назад. Она была на седьмом небе от счастья – ведь опостылевший лондонский сезон наконец закончился и она благополучно покинула осточертевшую ей до зубовного скрежета ярмарку невест. Она вернулась домой, к своим старым друзьям и подругам, – вернулась, исполненная уверенности, что теперь-то мама не станет принуждать ее к замужеству. А встреча с Фредериком оказалась приятным сюрпризом – она увидела знакомое лицо, увидела глаза, взиравшие на нее с обожанием. И теперь будущее казалось ей ярким и радужным – таким же, как утреннее солнце, отражающееся в прозрачных водах залива.
А что в результате получилось? Линнет со вздохом откинулась на спинку кресла. Романтический вечер безнадежно испорчен, ее доселе безупречная репутация вот-вот безвозвратно погибнет, а все иллюзии относительно того, что она являлась хозяйкой своей судьбы, втоптаны в грязь. Но когда же, в какой момент все пошло не так?
Во всем виноват этот ужасный человек! Линнет резко выпрямилась, вспомнив, как лорд Федерстон прятал за ширмой безжизненное тело Фредерика. Он ведь отлично знал, что делает, – только сейчас Линнет это поняла. Расчетливый мерзавец увидел открывшиеся перед ним возможности и не замедлил ими воспользоваться. Он загородил Фредерика ширмой таким образом, чтобы женщины его не увидели, а затем намеренно скомпрометировал ее – прокричал свое предложение с расчетом на то, что мать услышит, а после…
Линнет едва не задохнулась от гнева, когда вспомнила самодовольную улыбку графа и поцелуй на виду у женщин. Этот поцелуй решил ее судьбу, и теперь она…
Линнет в ярости скрипнула зубами. Поцелуй до сих пор жег ей губы. Действия наглого англичанина были бесчестными, а намерения – корыстными и совершенно очевидными. Но ее матери до этого нет дела! Потому что амбиции ее не имеют границ…
Конечно, Линнет не сдавалась под натиском матери, но она знала, что тому в немалой степени способствовала поддержка отца. Она была уверена, что он на ее стороне. Теперь же приходилось мириться с тем, что его поддержка – всего лишь иллюзия.
Подумав об этом, Линнет почувствовала, как утихает гнев, сменяясь отчаянием. И сердце ее болезненно сжалось от ужасного чувства. Ее предали! Она-то все время думала, что отец на ее стороне, что он любит ее больше, чем свои амбиции. Как же она ошиблась!
Боль в груди усилилась, а к горлу подступили рыдания. Линнет зажала ладонью рот, сдерживая их. «Папа, папочка, как ты мог?!» – мысленно восклицала она.
Закрыв глаза, девушка сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться. Проклятье! Слезинка все же скатилась по щеке. А ведь слезами горю не поможешь. Следовало собраться с мыслями и что-нибудь придумать.
Линнет сделала над собой титаническое усилие, стараясь подавить панику. Должна же она унаследовать хотя бы крупицу холодного практичного ума своего отца! Наконец ей удалось справиться со своими чувствами. Она достала носовой платок, утерла слезы – и задумалась. Не приходилось сомневаться в том, что ей придется немедленно обручиться, чтобы вскоре выйти замуж. И единственной приемлемой кандидатурой был Фредерик.
«Что же заставляет тебя думать, что Фредерик поступит иначе?» Этот вопрос отца, конечно очень жестокий, был вполне разумным. Нравилось ей это или нет, но на ее репутации теперь пятно, и было ясно, что многие мужчины в такой ситуации от нее отвернутся. А как поступит Фредерик, когда узнает о случившемся?
Линнет несколько секунд обдумывала этот вопрос и была вынуждена признать: даже зная Фредерика всю жизнь, она не могла с уверенностью дать ответ. Да, она когда-то была влюблена в него. Да, уже сегодня она почти согласилась за него выйти. Но как он поведет себя в изменившейся ситуации? Увы, этого она не знала, зато знала кое-что другое… Для него всегда было важно, что о нем говорят люди, – в этом она не сомневалась. И он очень ценил мнение своего отца. Но Алберт Ван Хозен ни за что не даст согласия на этот брак, когда узнает о поцелуе Федерстона. Кроме того… А что, если ее отец прав и Фредерик слаб… немного, совсем чуть-чуть, но слаб? Тогда он не пойдет против воли отца и покинет ее.
От грустных размышлений девушку отвлек тихий скрип двери. Увидев в дверном проеме принца своих грез, Линнет радостно встрепенулась.
– Слава богу! А я думала, что это моя мать и лорд Федерстон. Ты в порядке?
Ван Хозен кивнул, вошел в библиотеку и закрыл за собой дверь.
– Да, в порядке. А ты?
Линнет грустно вздохнула.
– В общем… не так уж плохо, учитывая все обстоятельства. Как ты узнал, где меня искать?
– Я не знал. Смотрел везде. Вернувшись в бальный зал, я почти сразу услышал, что сделал Федерстон. Мерзкая свинья! В следующий раз он поплатится за…
– Значит, ты уже все знаешь?! – воскликнула Линнет.
Он вздохнул.
– Боюсь, что да. Через десять секунд после моего возвращения в бальный зал мне все рассказала Дотти Риджуэй.
– Дотти? – Оказывается, ее подруга активно принимала участие в распространении сплетен о ней! Настроение Линнет совсем испортилось. – Какой кошмар… – вздохнула она. – Быстро, однако, путешествуют слухи.
– Все это не важно! – воскликнул Ван Хозен, схватив девушку за руку. – Для меня – не важно.
