— Да, миледи, — кивнул Баррет. — Хотя по временам там бывает слишком уж спокойно. — Повернувшись к Солейберт, шериф воскликнул: — Как прелестно вы выглядите, леди Солейберт!
— Я очень рада видеть тебя, Баррет, — отозвалась девушка.
Лицо Берти внезапно осветилось чудесной улыбкой, и вся она тотчас же преобразилась, словно ее коснулось солнечное сияние. Когда же она увидела Фаро, лицо ее снова изменилось; на сей раз глаза девушки расширились, а рот чуть приоткрылся.
Хозяева Сикреста молча взирали на верного слугу Тристана, будто лишились дара речи.
Тристан же откашлялся и проговорил:
— Позвольте представить вам моего ближайшего друга Фаро Такана. Фар, это лорд Найджел, леди Эллора и леди Солейберт.
Фаро склонился перед хозяевами в поясном поклоне, однако Тристан заметил, что смотрел он лишь на одну леди Солейберт.
И Эллора, судя по всему, тоже это заметила. Сделав шаг вперед, она загородила дочь, так что Фаро не мог ее видеть.
— А мы что, ждем еще кого-то? — спросил Найджел, явно намекая на то, что пора садиться за стол.
— Нет-нет, — ответил Тристан. — Мои люди сами о себе позаботятся.
— Что ж, в таком случае предлагаю сесть за стол, — проговорил лорд Найджел.
Он подал руку жене, а Тристан взял за локоть Солейберт, предоставив Баррету и Фаро следовать за ними.
Пока они шествовали по залу, Тристан не сводил холодного взгляда с лорда Найджела. Фаро же украдкой поглядывал на леди Солейберт. И никто не замечал, что и Берти то и дело бросала весьма благожелательные взгляды на смуглолицего.
Тристан давно уже привык к грубой и безвкусной пище походного лагеря, поэтому сейчас, сидя за столом лорда Найджела, не мог в должной мере оценить роскошное угощение. А угощение и впрямь было роскошное: на стол подали жареного кабана, тушенный в сливках горох, хлебный пудинг с сушеными яблоками и изюмом, маринованные груши, селедку, приготовленную разными способами, и, наконец, сладкое мясо. А ко всему этому подавалось в изобилии крепкое красное вино.
Но Тристан почти не чувствовал вкуса еды; более того, он испытывал даже некоторое раздражение, ибо подозревал, что ко всему этому великолепию приложили руку его люди. Тристан с Найджелом решили отложить серьезный разговор, поэтому за обедом в основном говорили леди Эллора, Солейберт и Баррет — обменивались сплетнями и последними новостями. Так продолжалось до тех пор, пока Эллора не упомянула Дональда. Тристан тотчас же насторожился и стал прислушиваться.
— Наш кузнец стареет и слабеет, — говорила Эллора с огорчением. — Но Дональд теперь в Гринли и скоро женится, поэтому я опасаюсь, что Сикрест останется без кузнеца.
— Дональд женится? — удивилась Берти. — Но кто же…
— Не важно, дорогая, — перебила Эллора с лукавой улыбкой. — Скоро все узнаешь. Дональд вернется, и ты все узнаешь.
Баррет усмехнулся и проворчал:
— Да-да, вернется. Уверен, что скоро вы получите обратно своего смутьяна.
Лорд Найджел тут же оживился и, вскинув голову, спросил:
— Дональд скверно ведет себя в Гринли?
— Нет, не очень, — уклончиво ответил Баррет. Повернувшись к Тристану, пробормотал: — Дело в том, что мы с Дональдом никогда не ладили. Так ведь, леди Берти? — обратился шериф к девушке.
— Да, верно, — кивнула Солейберт. — Однажды Баррет так разозлился на Дональда, что бросил его…
— Солейберт!.. — прошипела Эллора. — Не смей говорить об этом за столом!
После того как Эллора одернула дочь, надолго воцарилось гнетущее молчание. Наконец, решив, что время пустой болтовни прошло, лорд Найджел поднялся из-за стола и, взглянув на гостя, сказал:
— Лорд Тристан, если вам угодно перейти в более удобное место, мы могли бы поговорить о делах.
Тристан выразил свое согласие кивком головы и тоже поднялся из-за стола.
— Простите нас, милорды, — тут же проговорила Эллора. — Мы с дочерью хотим немного отдохнуть, пока вы будете обсуждать дела.
— Да, разумеется. — Тристан вежливо поклонился дамам. И вдруг заметил, что Солейберт и Фаро обменялись выразительными взглядами.
Когда женщины удалились, мужчины перешли в другой конец зала, где у пылавшего камина стояли резные стулья. Тут Найджел с раздражением посмотрел сначала на Баррета, потом на Фаро.
— Если вы нас извините, Баррет и гм… кажется, Фаро, не так ли?
— Я останусь со своим господином, — с невозмутимым видом заявил Фаро и скрестил на груди руки.
— Все в порядке, Фар, не беспокойся, — сказал ему Тристан. — Баррет с позволения лорда Найджела покажет тебе замок Сикрест и его окрестности.
— Отличная мысль! — воскликнул Найджел. — Я даю Баррету разрешение показывать все, что ему заблагорассудится.
— Так, мой господин? — Фаро вопросительно посмотрел на Тристана.
Тот коротко кивнул.
— Что ж, пойдем, черный дьявол. — Баррет с усмешкой взглянул на араба. Когда они дошли до двери, он добавил: — Господи, да ты насмерть перепугаешь здесь всех вилланов.
Найджел уселся на резной стул и жестом пригласил гостя последовать его примеру.
— Итак, лорд Тристан, как идут дела в ваших новых владениях? — Он поднес к губам чашу с вином, но за мгновение до этого Тристан успел заметить, что губы его растянулись в насмешливой улыбке.
— Давайте говорить откровенно, лорд Найджел, — заявил Тристан. — Поверьте, я не так глуп, как вам, наверное, кажется.
— Не понимаю, о чем вы… — Найджел пожал плечами.
— Вы послали своих людей в Гринли, и вы, распространяли среди них лживые россказни обо мне. — Подавшись вперед, Тристан пристально посмотрел на собеседника: — Вы, очевидно, решили, что я убью их, не так ли? А после этого вы могли бы сообщить о моих бесчинствах королю? Я правильно понял?
— Ничего вы не поняли, — возразил Найджел. — Зачем мне вредить человеку, с которым меня должны связать родственные узы благодаря браку падчерицы?
— Я не дурак, Найджел! — Голос Тристана дрожал от едва сдерживаемой ярости. — Я не знаю, ожидали вы той ночью моей смерти или смерти ваших людей. Но я точно знаю: если бы ваша затея увенчалась успехом, свадьба не состоялась бы. И возможно, Вильгельм лишил бы меня титула и земель.
Изобразив улыбку, Найджел проговорил:
— Я думаю, Д'Аржан, что вы слишком долго были на войне. Неужели вы теперь каждого подозреваете в обмане и предательстве?
— Нет. — Тристан покачал головой. — Не каждого, а только тех, чье предательство засвидетельствовано признанием других людей.
Найджел осторожно поставил чашу с вином на стоявший рядом столик и, опустив глаза, спросил:
