Морской Волк не поддержал его шутку. Вздохнув, он подытожил:
— Выходит, изменить что-либо мы не в силах. Придется покориться обстоятельствам. Мисс Серенити будет нашей гостьей. Барни, вели Киту приготовить для нее мою каюту. — Устало взглянув на Джейка, он все же не удержался от упрека: — Ты обязан был дать мне знать о своих планах, а не ставить меня перед свершившимся фактом.
Джейк пожал плечами.
— Можно подумать, у нас с тобой был хоть какой-то выбор. — И, не желая больше обсуждать эту тему, он дружески хлопнул Барни по спине: — Пошли, старик, разыщем Кита и передадим ему приказание капитана.
Едва они остались одни, как Морской Волк с полупоклоном произнес:
— Что ж, мисс Джеймс, боюсь, скрывать от вас свое имя долее не имеет смысла. Оно так или иначе станет вам известно. Позвольте представиться: Морган Дрейк. К вашим услугам, мисс.
Морган Дрейк. Это имя очень ему подходило.
— О, как я желала бы ответить, что рада с вами познакомиться, — вздохнула Серенити. — Но при данных обстоятельствах это прозвучало бы фальшиво. Надеюсь, вы со мной согласитесь.
— Я вас вполне понимаю, мисс Серенити. Полагаю, нынешней ночью в ваши планы не входило морское путешествие.
Слова Дрейка заставили ее задуматься. Грудь Серенити стала медленно вздыматься от волнения. Ведь план ее, можно сказать, удался! Пусть совсем иначе, чем ей представлялось, но она, как и задумала, отыскала Морского Волка и попыталась взять у него интервью. Другое дело, что триумфальному ее возвращению под родной кров помешали обстоятельства: она оказалась похищена и силой доставлена на каперский корабль, и одному Богу известно, что ждет ее в ближайшем будущем. Этого даже ей самой не вообразить, при всем богатстве ее фантазии.
В памяти ее возник образ неустрашимой, несгибаемой леди Мэри. «Интересно, — подумала Серенити, — ощущала ли она хоть однажды то, что я сейчас чувствую, — одиночество, подавленность, полную беззащитность?»
Морган вытащил из жилетного кармана маленькую плоскую серебряную фляжку и протянул ей.
— Вам не помешал бы глоток рома. Машинально взяв в руки фляжку, она отказалась:
— Нет, спасибо. Я не пью спиртного.
Но он коснулся дна фляжки изящным длинным указательным пальцем и приподнял ее так, что горлышко очутилось у губ Серенити.
— А также не сбегаете из дому глухой ночью, чтобы в конечном счете оказаться на борту фрегата в компании матросов и их капитана. И без сопровождения!
Рука ее так сильно задрожала, что жидкость начала плескаться в маленьком сосудике. Он прав. Жизнь ее никогда уже не будет прежней. Путь назад отрезан раз и навсегда.
Вздохнув, она отсалютовала ему фляжкой.
— В таком случае я пью за приключения. Глотнув из фляжки, она тотчас же прижала ладонь к горлу. Ром обжег ей рот и огненной струйкой скользнул в желудок. Дышать она не могла. Из глаз хлынули слезы.
Но вот ценой невероятных усилий ей удалось протолкнуть в себя маленькую порцию воздуха. Дальше дело пошло лучше — выдох, за ним снова короткий вдох. Сквозь слезы, застилавшие глаза, она видела сочувственную улыбку, с какой смотрел на нее Морской Волк. Боже, до чего же он хорош собой! Особенно когда улыбается так благожелательно.
— Бойкая вы особа, мисс Джеймс, — сказал он, беря у нее из рук фляжку.
Она не могла не залюбоваться его грациозными движениями. Вот он поднес горлышко ко рту и приник к нему губами. Мгновение тому назад оно находилось у ее губ…
— А вам не откажешь в смелости, капитан Дрейк. Он, смеясь, произнес ответный тост:
— За приключение, какого ни вам, ни мне еще не доводилось пережить.
— И за судьбу, — прошептала она, — что бросила нас в этот водоворот.
«За судьбу, что бросила нас в этот водоворот». Почему слова эти звонким эхом отдались в душе Моргана?
Не потому ли, что эта девушка за недолгое время их знакомства ухитрилась поставить весь его привычный мир вверх тормашками?
Что может сравниться со столь утонченной пыткой — провести ближайшие несколько недель в искусительной близости от нее, не смея, однако, даже прикоснуться к ее нежной коже, провести ладонью по волосам, обнять за талию?..
Боже, с какой удивительной легкостью ей удалось смутить покой его души!
Даже теперь, сидя на неудобном стуле с несчастным видом, словно щенок, который едва не захлебнулся в корыте с водой, перепачканная сажей, она вызывает у него острое, настойчивое желание. Тело его немедленно отозвалось на это совершенно недвусмысленным образом. Тысяча чертей, ну почему это случилось именно теперь, когда у него столько других забот и куда более серьезных поводов для беспокойства? Когда предстоит обдумать многое и принять важные решения?
Морган внимательно посмотрел на нее. Опустив глаза, она потирала озябшие ладони. Вид у нее при этом был такой трогательно беззащитный, что у него сердце оборвалось от жалости.
Он стиснул зубы, подавляя вздох. Наверное, это не что иное, как расплата за какой-то его тяжкий грех, совершенный в далеком прошлом.
«Полно тебе сокрушаться о былых проступках, — подсказал ему внутренний голос. — Постарайся лучше впредь воздержаться от необдуманных действий». Мысленно обращаясь к себе с такими разумными речами, он подсознательно отметил, сколь безупречна линия ее полных алых губ. Да, если смыть с ее лица всю эту сажу, она будет чудо как хороша…
Но мисс Серенити была девушкой из порядочной семьи, а не какой-нибудь беспутной вертихвосткой. И пусть ее репутация после этого совместного с ним путешествия претерпит значительный урон, сама она должна вернуться под отцовский кров такой же невинной, нетронутой, какой его покинула.
— Мне кажется немного странным, мисс Серенити, что вы больше не требуете, чтобы я вернул вас домой, — сказал он, пытливо вглядываясь в ее лицо.
— О, есть ли смысл требовать от вас невозможного? — печально отозвалась она. — Ведь вы и Джейк недвусмысленно дали мне понять, что я лишена права голоса в решении собственной участи.
— И часто вы с такой готовностью уступаете доводам разума? — с едва уловимой иронией спросил он, вспомнив, как минувшим днем она прохаживалась вокруг него, болтая о Дугласе и его розыгрыше.
— Редко.
— Честный, прямой ответ.
Он произнес это с усмешкой, но лицо его тотчас же сделалось серьезным: он должен был не откладывая посвятить несчастную в то, каким будет ее положение на «Тритоне».
— Прошу прощения, мисс Джеймс, но я вынужден вам напомнить, что вы находитесь на корабле среди множества мужчин. Простых и грубых, которые по нескольку недель кряду проводят в море. Мужчин, которые на берегу привыкли иметь дело с женщинами известного толка и совершенно не умеют держать себя с леди. Серенити вздохнула.
