– На этот раз я ничего не стану предпринимать, – сообщила она. – Нельзя вести себя грубо и ожидать взамен доброго отношения.
– А кто тебя об этом просит? – Он плеснул воды в тазик и вымыл лицо. Расчесав мокрыми пальцами свою темную гриву, он поймал в зеркале ее взгляд. – Располагайся с удобством, Аланис. Ты никуда не идешь.
Она сняла пелерину и бросила на стул.
– Что ты собираешься со мной сделать?
Эрос завязал свои волосы и снова поймал ее взгляд.
– Низкий серв везет тебя домой.
Мерзавец!
– Домой?
– Дом. Англия. Дедушка. Тебе это о чем-нибудь говорит?
Он сосредоточился на повязке.
Неужели этот кошмар, подумала она, акт его мести за все те глупости, что она наговорила о нем Лукасу. Очевидно, он все слышал.
– Одно замечание не стоит того, чтобы не портить мне жизнь! Я спасла тебя от повешения и смерти от потери крови. Самое малое, что ты можешь для меня сделать, – это отпустить.
– При всем желании я не могу отпустить тебя, Аланис. И дело вовсе не в сведении счетов.
– Тогда в чем? Ты сделал это, чтобы помочь своей сестре. Ты лгал мне. Ты не собирался показывать мне мир, как обещал. А я тебе поверила.
– Я не принуждал тебя. Забросил наживку, и ты ее проглотила. Ты с таким же энтузиазмом хотела бежать с Ямайки, с каким я хотел увезти тебя отсюда. Если помнишь, ты нашла записку и сама последовала за мной.
– Я поверила тебе! А ты оказался лжецом и негодяем. Лучше мне отправиться домой.
– Ничуть в этом не сомневаюсь.
– Ах ты, мерзкий лицемер!
Эрос вздохнул.
– Она моя младшая сестренка. Я на все пойду ради нее. На все. Она любит Силверлейка, а ты была для нее помехой.
– Ты погубил мою жизнь, мою честь, мою мечту.
– А целовать меня, а потом воротить нос – нормально? Думаю, сегодня мы оба пережили крушение иллюзий.
Его слова ошеломили Аланис. Резко повернувшись, она принялась мерить каюту шагами. Нужно придумать, как выкрутиться из создавшегося положения. Дед свернет ей шею и будет прав. Лукас был ее другом, к которому она отнеслась как к врагу, приняв Эроса за спасителя. Она решила в последний раз воззвать к его чести, хотя сомневалась, что она у него есть.
– Пожалуйста, отвези меня назад, – взмолилась она. – Я не представляю угрозы для счастья твоей сестры. Хочешь верь, хочешь нет, но я пожелала им перед отъездом счастья. Надеюсь, они поженятся. А мне нужен лишь месяц солнца на Ямайке. Наверняка у тебя есть дела поважнее, чем доставка меня домой.
– Если я верну тебя, у твоего жениха не хватит храбрости взять в жены мою сестру. Он любит ее, но считает ниже себя. – «Как и ты – меня». – Уверенность, что мы бежали, заставит его на ней жениться.
– А почему твоя сестра предупредила меня, что ты не такой, каким кажешься? Она уговаривала меня остаться в Кингстоне.
Мускул на его подбородке вновь задергался.
– Джельсомина хорошо меня знает. Тебе следовало прислушаться к ее совету.
– Выходит, ты не только пират и вор, но еще и честолюбец, что пополняет список твоих далеко не самых лучших качеств.
Аланис вновь стала мерить шагами каюту. У двери она остановилась.
– Дверь заперта, – напомнил Эрос, разглядывая новую повязку, которую наложил на рану. Поскольку кровотечение не прекращалось, он сорвал бинт и поднес кинжал к пламени свечи. – А если бы не была заперта, каким образом смогла бы ты бежать? Плыть наперегонки с акулами или проверить действенность своих чар на моих людях? Поверь, Аланис, появление на палубе в таком наряде привлекло бы к тебе внимание иного плана, чем ты рассчитываешь.
– Неужели на борту твоей посудины не найдется ни одного честного человека?
– Мои люди много месяцев не видели женщин и будут рады твоему появлению.
Аланис заметила небрежно брошенный на кресло кожаный ремень с набором пистолетов. Схватила один и направила в спину Эроса.
– Поверни судно назад. Немедленно!
– Положи пистолет, Аланис. Ты не знаешь, как им пользоваться, и можешь ранить себя, пытаясь меня застрелить.
– Я не хочу в тебя стрелять, но ты сам заварил эту кашу, – выпалила она, пятясь. – Ты не можешь подстраивать мою жизнь под свои нужды. Мои действия должны быть обусловлены моим и только моим решением.
Аланис дрожащим пальцем взвела курок. Но хватит ли у нее смелости нажать на спусковой крючок? Эрос медленно наступал на нее.
– Ты не настолько ненавидишь меня, чтобы убить, так что положи пистолет, пока не поранила себя и не вынудила меня сделать нечто такое, чего бы я не хотел.
– Ты недостоин даже ненависти, только презрения. – Но даже сейчас Аланис испытывала трепет от его близости.
Из глаз ее хлынули слезы.
– Если положишь пистолет, я подумаю над твоим возвращением в Кингстон.
– Лжешь! – Костяшки ее пальцев, сжимавших рукоятку пистолета, побелели. – Ты не намерен возвращать меня в Кингстон.
– А ты не намерена меня убивать, – мягко произнес он.
Не в силах выпустить пулю в него, Аланис импульсивно прицелилась в дверь. Грянул выстрел. С палубы донеслись крики. Рядом с замком появилась дыра. Сегодня ей катастрофически не везло.
Эрос вырвал у нее пистолет, сунув его за пояс, повернул Аланис к себе и с силой встряхнул.
– А diavolo! У меня сильное желание привязать тебя к кровати и до конца путешествия не выпускать из каюты.
По коридору загрохотали тяжелые сапоги. В дверь постучали.
– Капитан, что случилось? – донеслись голоса снаружи.
– Ничего! – рявкнул Эрос. Аланис посмотрела на дверь. В дыре появился чей-то глаз. Последовал взрыв смеха. Аланис заметила, что глаз в дыре то и дело меняется. Любопытная команда «Аластора» выстроилась в очередь поглазеть на сцену. Эрос подошел к двери и, выдернув шелковую ленту из своей косицы, заткнул дыру. – Ступайте прочь, мартышки. Веселье кончилось.
– И вам доброй ночи, капитан.
Топот ног в коридоре постепенно стих. Матросы вернулись к своим делам.
Эрос стремительно приближался к ней. Аланис, вскрикнув, спряталась за столбиком кровати.
У ближайшего к ней столбика он остановился.
– Какого дьявола ты палила в дверь? Неужели думала, что, вырвавшись из каюты, смогла бы добраться до Ямайки? Или не могла больше выносить моего слишком низкого для тебя общества? Достаточно было сказать, и я бы поместил тебя в отдельную каюту. Что и собираюсь сделать, как только ты передашь мне свои пурпурные камни.
– Ты не можешь забрать у меня драгоценности, алчный негодяй! Жаль, что я прострелила дверь, а не тебя.
– Хватит. Давай проклятые камни и отправляйся в отдельную каюту.
– Ни за что!
– Ты не можешь оставить их при себе, если не желаешь провести три недели взаперти. То же касается и твоего наряда. Я не могу позволить тебе разгуливать по палубе, привлекая к себе внимание, смущая и без того смятенные умы моих людей и унижая меня при каждой возможности. Здесь осталось кое-что из одежды моей сестры. Думаю, тебе подойдет.
