Вымотанный за последние дни, Джимми спал. Жалко было его будить, и она оставила мальчика там, где он лежал. Зажгла бра и направилась в дальний конец магазина. Взяв с рабочего стола толстую бледно-голубую шаль, она укрыла Джимми.
Даже в рванье, с перепачканным лицом и взлохмаченными волосами, он выглядел очень симпатичным. И таким одиноким. Как Дрэйк. Она улыбнулась. Почему она сейчас подумала о нем? Дрэйк, конечно же, не был беззащитным ребенком. У него в Техасе ранчо, он независим. И никто ему не нужен. Прямо как Джимми. Но Джимми был очень уязвим, хотя и старался не подавать виду.
Не стоит думать о Дрэйке Дэлтоне как о нуждающемся человеке. Такому сильному, как он, никто не нужен. И она в том числе. Он хочет разрушить ее бизнес, и она должна об этом помнить. И думать только о себе и людях, которым она нужна.
За дверью послышался шум. Селена удивленно посмотрела в окно, увидела в темноте Дрэйка и открыла дверь.
– Спасибо. А то у меня заняты руки. – Дрэйк нес две чашки в одной руке и чашку и бумажный пакет в другой. Селена взяла у него пакет, обратив внимание, какими мозолистыми были его руки. Она вдруг представила, как он прикасается этими пальцами к ее нежной коже. Эта мысль ее потрясла, и она быстро отогнала ее.
Дрэйк посмотрел на Джимми, улыбнулся и пошел вслед за Селеной.
– Проще связать теленка, чем тащить все это.
– Спасибо. – Она взяла у него чашку и поставила на стол.
Он поставил остальные.
– Наверное, надо разбудить Джимми.
– Запах пирожков уже сделал это. Можешь убедиться.
Дрэйк оглянулся. Джимми потянулся, выбрался из-под шали и, протирая глаза, направился к ним.
Селена разорвала пакет, волшебный аромат стал еще сильнее, и вдруг она почувствовала, что умирает с голоду. Дрэйк принес еще два стула, и они сели.
Джимми потянулся к чашке с кофе, но Дрэйк подвинул к нему другую.
– Вам молоко, молодой человек.
Джимми не возражал. Он принялся за пирожки, останавливаясь только для того, чтобы отхлебнуть молока. Дрэйк смотрел на него, и на его губах появилась довольная улыбка.
– Хорошо, что ты догадался взять молоко. Сейчас Дрэйк был не таким, как вначале: добрее, внимательнее. Он ей слишком нравился.
– Джимми надо расти. На ранчо мы поили бы его молоком и утром и вечером. Он вырос бы высоким и сильным.
– А на что похожа корова? – Джимми с интересом посмотрел на Дрэйка.
– Знаешь, корова… Ну, они бывают разные.
– С ними опасно? – Джимми даже перестал жевать.
– С некоторыми – да. Защищая своего ребенка, мать может намотать твои кишки себе на рога. Поэтому надо ездить на лошади и возить с собой лассо. Чтобы поймать корову, ее сначала надо заарканить и связать.
У Джимми загорелись глаза.
– Ты настоящий ковбой? Дрэйк кивнул:
– Это тяжелая работа.
– Конечно, – ответил Джимми. – Наверное, поэтому ковбои такие грубые. Может быть, я тоже стану ковбоем, когда вырасту.
– Я думала, что хочешь стать моряком. – Мальчику не стоило выбирать для подражания человека, который скоро уедет.
– Это я тоже хочу. – Глаза Джимми восхищенно блестели. Дрэйк засмеялся:
– Приканчивай молоко, коллега. Тебе нужно быть сильным, чтобы связывать бычков.
– Хорошо. – Джимми быстро допил молоко. Дрэйк хотел закрыть «Любовные снадобья». Теперь вот Джимми им восхищается. Селена была уязвлена этим техасцем и боялась его. Если она не будет осторожней, у нее могут быть неприятности. Она поднялась из-за стола.
– Джимми, по-моему, тебе пора спать. Утром ты будешь себя чувствовать намного лучше.
– Мне уже лучше. – Джимми вытащил Младшего Джо и погладил его. – Джо хочет стать ковбоем.
– Могу поспорить, из него выйдет толк. – Дрэйк поднялся. – Но ковбои тоже должны отдыхать.
Джимми встал, посмотрел на Дрэйка, медленно кивнул и убрал Младшего Джо в карман.
– Хорошо. И ковбои всегда помогают леди, да?
– Да.
Селена смотрела на них, и ей казалось, что в глазах Дрэйка стоят слезы. Нет, конечно, это ошибка. Он был всего лишь грубым, развязным ковбоем.
– Мисс Селена, я помогу вам утром. – Джимми стоял перед ней, гордо выпрямившись.
– Спасибо, Джимми. Как раз над нами – маленькая комната. Там кровать, на которой иногда спит Роза. Думаю, там тебе будет удобно.
Джимми кивнул, по-прежнему не сводя глаз с Дрэйка.
– О кей, парень. Пошли тебя укладывать; – Дрэйк посмотрел на дверь.
– А ты тоже останешься здесь? – с надеждой спросил Джимми.
Дрэйк взглянул на Селену.
– Нет, Дрэйку есть, где ночевать. Здесь нет больше комнат.
Она взяла лампу.
– Но здесь столько места.
– Завтра утром я вернусь. – Голос Дрэйка стал хриплым, словно он и правда думал о том, не провести ли ночь с Селеной.
Она подошла к ведущей на лестницу двери, такой низкой и маленькой, что ее почти не было заметно. Поднявшись наверх, она поставила лампу на столик у кровати и расправила одеяло, сшитое еще бабушкой. Этот рисунок: белые точки, звездной пылью разбросанные по темному фону, очень нравился старой женщине. Когда Селена заходила в эту комнату, ей казалось, что бабушка незримо присутствует рядом.
Она оглядела маленькую комнатку, в которой хранила травы и уже выполненные заказы. Здесь было просто и уютно.
Джимми вошел следом, огляделся и, одобрительно кивнув, сел на кровать. Скинув ботинки, он посмотрел на взрослых.
– Утром мы тебя искупаем. – Она подумала, что бабушка сделала бы это в первую очередь, но на сегодня с него и так достаточно новых впечатлений.
Джимми нахмурился и посмотрел на прислонившегося к стене и разглядывающего комнату Дрэйка.
– Я не буду раздеваться при женщине! Дрэйк рассмеялся.
– Я погашу лампу, – сказала Селена, направляясь к двери.
– Спокойной ночи, Джимми. – Оставив дверь приоткрытой, она повернулась к Дрэйку. – Я хочу поговорить с тобой.
Дрэйк прижал палец к губам, показывая, что не хочет, чтобы их слышал Джимми, и указал на ведущую вниз лестницу.
Дрэйк оглядел комнату Селены, служившей ей одновременно спальней и гостиной. У двери стояла софа, обтянутая зеленым шелком. Над ней в массивной золотой раме висела написанная маслом картина, изображающая закат над океаном, а рядом с ней – несколько павлиньих перьев. У софы, на маленьком ночном столике лежала раскрытая книга. У стены шкаф с книгами.
В другом конце комнаты – кровать под алым покрывалом с зелеными и розовато-лиловыми цветами, рядом окно с узорчатыми занавесками. У другой стены помещались гардероб и маленький столик, покрытый платком в тех же розовато-лиловых тонах и с бахромой. На нем лежали расческа, щетка и другие необходимые женщине вещи. На полу цветастый ковер.
