— О, мисс Ларк, это большая честь для меня! Вы позволите вас пригласить?..
Кейлин закрыла дверь библиотеки и прошла к креслу, в которое и упала; веера поблизости не обнаружилось, так что пришлось обмахиваться вчерашним номером «Тайме».
— Все эти балы так утомительны!
— Дорогая Кейлин, — насмешливо сказал восседавший напротив Ричард, — не пытайся заставить нас подумать, что тебе все это не нравится. Нравится, и еще как!
— Ты прав, — согласилась она. Ричард отметил, что сегодня Кейлин прехорошенькая — она и всегда-то выгладит прекрасно, однако танцы такие чудеса с женщинами творят!
— А ведь это только начало, — сказал Кеннет.
Он расхаживал по библиотеке, не желая садиться.
— Перестань мельтешить, — посоветовал ему Ричард.
— Я не устал.
— У твоей сестры голова закружится.
— Вот когда закружится, тогда и сяду.
— Аделия сегодня была неподражаема, — произнесла Кейлин с непонятным выражением, что немедленно заставило Ричарда насторожиться.
Он опустил руку, почесал за ухом смирно сидящего рядом с креслом Самира и сосредоточился. Последний бокал шампанского был лишним…
— Наверное, — ответил Кеннет немного невпопад.
— Не могу привыкнуть к тому, что она уже взрослая.
— Сначала привыкните к тому, что вы оба взрослые, — посоветовал близнецам Ричард.
— О, это труднее…
— Мисс Маттон, если я не ошибаюсь, младше вас обоих на год?
— Да, — сказала Кейлин, — и она стала чудо как хороша. Совсем не та проказница, как несколько лет назад. Правда, Кеннет?
— Угу.
— Да ты просто образец красноречия, — хмыкнул Ричард.
— Прости, что ты сказал? — Кеннет остановился и одарил друга рассеянным взглядом. — Я задумался.
— Мы говорили о мисс Аделии Маттон.
— Ах да. Аделия. Надеюсь, она неплохо провела вечер.
— Надеюсь, это она владеет твоими мыслями, — опасным тоном произнесла Кейлин.
— Не люблю тебе врать, сестренка. Нет, не она.
— Но женщина? А не налоги с графств? — уточнил Ричард. — Кеннет, ты всерьез увлекся какой-то женщиной?
— Не какой-то. Она просто чудо.
— Сегодня тут полон дом таких чудес. Все женщины одинаковы.
— Старый холостяк! — упрекнула его Кейлин.
— Это повод для гордости, а не для насмешек. — Ричард поднял руки. — Не хотел тебя обидеть. Конечно же, каждая женщина уникальна и неповторима; а теперь можно узнать, о какой именно уникальной и неповторимой идет речь?
— Мисс Эмбер Ларк, — выдохнул Кеннет так, что Ричард немедля подобрался, словно охотничий пес.
Самир, почувствовавший, как напрягся хозяин, тут же завертел пушистой башкой — что делать, кого спасать?
— Только не это, — буркнула Кейлин.
— Сословные предрассудки? — поинтересовался у нее Ричард.
— Она мне просто не нравится, я тебе уже говорила. Необъяснимо. Сама не понимаю почему.
— Очень простая и бесхитростная особа, — высказал Ричард свое мнение. — Я поговорил с ней, и никаких сюрпризов. Или она хорошо маскируется.
— Я неверно выразилась. Мне нравится мисс Ларк. Но то, что Кеннет смотрит на нее, — недопустимо.
— Значит, все-таки сословные предрассудки?
— Может, и они.
— Мисс Ларк — само совершенство! — выдал Кеннет и забегал по комнате еще быстрее.
Кейлин закрыла лицо «Тайме».
— Не могу это слышать! И видеть!
— Да что между вами происходит, черт возьми? — рассердился Ричард.
Иногда он не понимал близнецов. Между ними шел такой плотный обмен не только словами, но и эмоциями, они так странно иногда говорили друг с другом, часть произнося вслух, часть просто додумывая, и никогда не ошибались друг в друге, — что Ричарду становилось страшновато и завидно. У него-то сроду не было нормального родственника, чтобы было с кем налаживать синхронное мышление. Вся его родня — люди в высшей степени напыщенные, далекие от области эмоций и крепких связей. Иногда Ричард думал, что и сам недалеко от них ушел.
Особенно сегодня, когда Кеннет пребывал в растрепанных чувствах, а Кейлин злилась.
— Если бы я могла понять! — Кейлин отшвырнула газету.
— Ты просто ревнуешь! — обвинил ее Кеннет.
— Сам знаешь, что это не так. С Аделией ты провел гораздо больше времени, и я не имею никаких возражений.
— Аделия — просто мой друг, и, конечно, ты к ней привыкла!
Кейлин и Ричард переглянулись.
— Он что, правда не замечает? — спросил лорд Мэнли.
— Я уже советовала ему купить очки, — буркнула Кейлин.
— Не поможет.
— Вы меня выводите из себя! Оба! — Кеннет остановился снова, злой до чертиков. — В чем дело?
— Ты скажешь или я? — спросил Ричард у Кейлин.
— Давай ты. Может, тебя он послушает.
— Дело в том, дорогой друг, что… как бы это помягче выразиться… леди Аделия Маттон по тебе сохнет.
— Ричард, ты перегрелся на солнце, — недоверчиво произнес Кеннет. — Завязывай с прогулками. Аделия — мой друг детства, мы вместе играли в…
— Очнись, Кеннет! — Ричард согнутым пальцем постучал по своему лбу. — Детство давно прошло! Хорошо, хорошо, для тебя — не слишком давно, но поверь мне, Аделия уж точно выросла! Разве ты не замечал, как она на тебя смотрит? Этот взгляд из-под ресниц и, черт возьми, румянец! Когда она кидалась в тебя слепленными из глины метательными снарядами, все было как-то по-другому, а?
Виконт со стоном упал на кушетку и закрыл лицо руками.
— Вы оба с ума сошли!
— Это ты сошел с ума, — вернул подачу Ричард, — полагая нас с Кейлин идиотами.
— Люблю, как ты выражаешься, Дик. — Лишь Кейлин называла его Диком — очень редко, и больше он никому не позволял. — Жестко, но правильно.
— Что вы придираетесь к мисс Ларк?!
— Тебе разъяснить подробно? — сухо осведомился Ричард.
— Давай подробно, — промычал Кеннет, закрывая лицо тощей вышитой подушкой.
— Она чрезвычайно мила, но в виконтессы не годится. Во-первых, сомнительное происхождение. Кто знает, кем были ее родители? Я расспросил Шерру, однако она явно не все мне сказала. Говорит, что малышка — сирота, а воспитывала ее тетка, лет в десять сдавшая девочку в пансион и с тех пор носа туда не казавшая. Во-вторых, мисс Ларк более чем небогата. Она не принесет роду никаких земель, не упрочит положение, не создаст новых связей. Но это все ерунда; ты виконт, делаешь что хочешь, можешь хоть на горничной жениться, наплевав на мнение стариков-пэров. Однако существует третье препятствие, самое важное: у Эмбер Ларк совершенно неподходящий для виконтессы характер. Кейлин и ты, друг мой, с детства привыкли к своему положению, знаете, как вести светскую жизнь, и вам это нравится. Эта девочка слишком тихая, слишком скромная, и в этом ее главные достоинства. В ее спокойном характере, незаметности, легкой доброте. Высший свет сломает ее, уничтожит это сияние души. Понимаю, звучит несколько высокопарно, однако это мое мнение — то, что я успел в ней увидеть.
