«Не считая того, — в смятении подумала она, глядя на себя в зеркало, — что я больше не знаю, кто такая Силия». Из зеркала на нее смотрела девушка в белом муслиновом платье, отделанном бледно-желтыми лентами. Силия попыталась взглянуть на нее новым взглядом. Попыталась представить, какой ее видел Рамиз. Выглядит ли она теперь по-другому. Она точно не знала. Она чувствовала себя иначе — гораздо острее ощущала свое тело под слоями одежды. Приятны были прикосновения к ее чувствительной коже разных тканей, когда она ходит, садится, потягивается. Красива ли она? Силия уставилась в зеркало. Скорее нет. Вот Кэсси красива.
Что же тогда увидел Рамиз? Может, атмосфера гарема придала ей красы? Да, возможно, обволакивающая мягкость обстановки вчера на нее повлияла, но теперь от этого и следа не осталось.
— Силия Армстронг, вчера вечером он увидел доступную женщину, — сказала она и показала язык своему отражению.
Она даже не заметила, что назвала себя девичьей фамилией, ибо ей в голову внезапно пришла другая мысль. Если он прошлой ночью видел ее доступной, то почему он просто не получил с ней единоличное удовольствие?
В этот самый момент Рамиз занимался отнюдь не своими удовольствиями, а государственными делами. Вздыхая, принц перечитывал проект договора, который подготовил Акил, его личный деловой советник. Пусть А-Кадиз и был крупнейшей и сильнейшей стороной своего региона, но достижение договоренности все равно требовало больших усилий и такта. Приходилось учитывать большое количество разных прав и условий многих племен.
— Порой я понимаю, почему мой брат предпочитал военные действия, — произнес Рамиз, потирая усталые глаза тыльной стороной руки. — Как минимум, это проще.
Акил — друг принца еще с детства — тонко улыбнулся. Рамиз всегда был миротворцем и постоянно вставал между отцом и братом, когда Асад перегибал палку, стараясь заставить учителей и родителей терпеть все его выходки. Хоть брат и был первым претендентом на трон, Рамиза это не останавливало.
— Проще не значит эффективней. Не сдавайтесь, Рамиз. Мирный договор с принцем Маликом — это огромный шаг вперед.
— Если договор будет соблюдаться, — устало ответил тот. — Какие новости в наших новых рудниках?
Их основным источником благосостояния была добыча золота, а второе место занимали обширные запасы воды, позволявшие населению не только спокойно жить, но и выращивать на продажу такие важные культуры, как финики, лимоны и рис.
— Хорошие, — живо отозвался Акил. — Богатейший пласт, и, кроме того, похоже, оправдалась ваша интуиция насчет залежей серебра на юге.
— Превосходно. Будем надеяться, что новости распространятся не слишком быстро. Французы и британцы пока ждут своей очереди в Египте, подбирая жадными ручонками все остатки, какие только могут заполучить. Пока они считают нас маленькой бедной страной, которой можно бросить пару крошек за открытие торгового пути к богатствам Индии. Но если узнают о залежах золота и серебра — а в особенности о рудниках недалеко от побережья, — то едва ли откажутся от соблазна заполучить их.
— А убитый англичанин? Вы нашли его бумаги?
— Его звали Кливден. Да, нашел, но в них нет ничего, чего я не знал и раньше.
— А что с женщиной? — робко поинтересовался Акил.
О прибытии женщины слышала вся Балирма, но он, как и остальные, понятия не имел о намерениях Рамиза. Несмотря на давнюю дружбу, принц никогда не поверял ему свои личные тайны и не позволял подвергать сомнению свои решения.
— А что с ней? — коротко поинтересовался Рамиз.
— Она ведь еще здесь, я полагаю?
— Разумеется.
— Могу я спросить, что вы намерены с ней делать?
Перед глазами Рамиза встала картина вчерашней ночи — обнаженная Силия лежит распростертая на постели. Он не мог спать, все время думал о ней. Не мог совладать со своим воображением, без конца представляя, как овладевает ею — как погружается в се нежные глубины, которые он с таким наслаждением подготавливал к своему вторжению. Он желал сделать с ней именно это.
Но, как это часто бывало, желание и долг расходились сейчас в противоположных направлениях. И самый благородный путь оказывался наименее приятным. К счастью, он следовал по нему до самой прошлой ночи. Если бы он поступил по-другому… Но нечего об этом думать. Все решено.
— Как только мы добрались до дворца, я сразу же отослал сообщение генеральному британскому консулу, — пояснил Рамиз. — Я не мог рисковать. Не хватало еще, чтобы это использовали против меня непорядочные люди, особенно Малик. Полагаю, англичане пришлют кого-то ее забрать… удивительно, что до сих пор не прислали. А пока она будет оставаться здесь, в безопасности.
— В вашем гареме?
— Конечно.
— В вашем пока еще пустом гареме, Рамиз.
— О чем это ты?
Акил покачал головой:
— Вы отлично понимаете. Совет старейшин давно просит меня на вас повлиять. Рассмотрите список потенциальных жен. Прошел уже год, как кончился ваш траур по Асаду, и они хотят поскорее утвердить вас на троне. Кроме того, свадьба правителя стала бы радостью для ваших подданных. А то времена сейчас непростые, тревожные.
— Спасибо моему брату, — резко сказал принц. — Это ведь он втянул нас в кровопролитие. Не будь я…
Акил вскинул руку:
— Рамиз, я, как никто другой, знаю, сколь тяжел и болезнен для вас путь к миру, но вы должны понять. Люди, совет старейшин… они смотрят на все иначе. Для них война — это путь к процветанию. Они не понимают всех преимуществ мирной жизни, да еще с таким трудом завоеванной.
Рамиз, все это время сидевший напротив Акила за письменным столом красного дерева, поднялся на ноги и стал беспокойно ходить по комнате. Вдоль ближайшей стены располагался ряд книжных шкафов с самыми разными книгами — от древних а-кадизских писаний до греческой и латинской классики, а также тома разнообразной современной французской и английской литературы. Рамиз всегда питал большое уважение к культурному наследию своей страны, но, путешествуя, он научился также уважать культуру всех великих цивилизаций. Если бы только и его подданные имели столь же широкие взгляды…
— То есть моя женитьба всех бы осчастливила? — резюмировал он, снова садясь за стол.
— Если бы вы выбрали в жены одну из предложенных советом принцесс — может быть, даже дочь принца Малика, — это определенно упрочило бы мирный договор и сделало нас могущественней, а жизнь простых людей безопасней. Да выбери вы даже принцессу из какого-нибудь нашего племени — например, дочь шейха Фарида, — это тоже послужило бы нам большой поддержкой. Свадьба правителя надолго оставила бы у ваших подданных чувство… чувство, что…
