— Вам что-нибудь нужно, леди Глэдис?
— Нет, спасибо.
Сев на постель Майкла, Глэдис трогала смятое одеяло, вспоминая прошлую ночь, но была в замешательстве. Она не обладала уверенностью сестры Уэнны, чтобы скомандовать: «Иди». Ворон не каркал. Тропинка не мерцала.
Она нашла своего защитника, но как убедить его выполнить их общую задачу?
Майкл торопился к сараю, где вместе с лошадьми и оружием жили Раннульф и Элейн. Он был все еще ошеломлен внешностью своей невесты, чудесной девы из его грез, и пребывал в замешательстве от ее рассказа. Это бессмысленно, особенно теперь, когда он вышел в грубый и бурлящий мир, Но ее история, похоже, объясняет странные требования его матери, вероятно, скрывавшей, что он ее седьмое дитя. Со всеми своими другими детьми — а родила она десятерых, и шестеро достигли взрослого возраста, — она была практичная, добрая женщина, без избыточной набожности. Не из тех, кто настаивает, чтобы по крайней мере один отпрыск посвятил себя Богу, хотя именно это она сделала.
— Что с тобой случилось? Ты не пьян?
Заморгав, Майкл сообразил, что стоит посреди сарая и Раннульф и Элейн смотрят на него. Наверное, они что-то ему говорили.
— Нет, — быстро ответил он. — Просто задумался.
— Хорошо, думай о сражении. — Раннульф начал сыпать информацией о людях герцога и де Боэна, выкладывая все, что узнал и что может пригодиться в бою. Майкл слушал внимательно. Похоже, время скрывать свое мастерство прошло, он должен посодействовать победе команды герцога.
Расположение Генриха Анжуйского, будущего короля Англии, убедит семью Глэдис закрыть глаза на отсутствие у жениха земель. И это расположение еще больше понадобится, если Глэдис уговорит его покинуть лагерь без разрешения — тогда добрая воля Генриха Анжуйского спасет его от петли.
День для Глэдис тянулся ужасно медленно, хоть она и пыталась занять себя молитвами. Она не привыкла к праздной жизни. Снизу потянуло запахом еды, потом она услышала голоса, видимо, люди собрались за столом. Слышались смех и болтовня. Вдруг в комнату влетел мужчина, молодой, высокий. Грызя ломоть хлеба, он уставился на нее.
Нужно что-то сказать.
— Я невеста Майкла де Лаури, — представилась Глэдис.
Мужчина широко улыбнулся:
— Счастливчик де Лаури! Если его убьют на турнире, я к вашим услугам, прекрасная леди.
Он исчез прежде, чем Глэдис успела ответить. Впрочем, она не могла сдержать улыбки. Для нее было в новинку, что ее считают хорошенькой. Даже прекрасной. Она хотела быть прекрасной для Майкла.
Жена ткача принесла горшок с рагу, хлеб и немного фруктов. Глэдис взяла поднос, поблагодарила, но едва притронулась к еде. Аппетит пропал.
На улице стало тише, Глэдис подошла к маленькому окну и выглянула. Да, людей меньше. Наверное, все, кто мог, отправились на бой. Это просто турнир, говорила она себе. Никто не погибнет.
Она вспомнила пророчество, теперь оно казалось ей более убедительным. Майкл не умрет, пока остается целомудренным.
Потом она услышала ужасный шум битвы: крики мужчин, ржание лошадей, лязг оружия. Глэдис заткнула уши, но не могла отойти от окна, словно ее присутствие здесь хранило Майкла от бед.
— Карр!
Подскочив, она отыскала взглядом ворона. Он устроился на крыше напротив.
— Будь осторожен, — прошептала она. — Если тебя увидят, то убьют.
Ворон в тревоге переступал с лапы на лапу и больше не подавал голос.
— Что? — спросила Глэдис. — Что я теперь должна делать?
Птица двинулась вдоль крыши, поглядывая на нее.
— Идти за тобой? Но я не должна отсюда уходить.
Ворон открыл клюв, но не издал ни звука. Глэдис поняла, что это молчаливая команда.
— Куда мне нужно идти? Я нашла своего защитника.
В ее уме прозвучал четкий и грозный призыв. Глэдис застонала. Она подчинялась и подчинится, но это была самая пугающая задача.
— Я не могу этого сделать! — запротестовала она, но надела вуаль и спустилась по лестнице.
Внизу жена ткача хмуро посмотрела на нее:
— Вы собираетесь выйти, леди? Здесь небезопасно для таких, как вы.
— Кажется, стало тише.
— Да, многие отправились посмотреть сражение, но вокруг достаточно тех, кто может причинить неприятности.
— Все будет в порядке, — заверила ее Глэдис, убежденная, что чаша позаботится об этом. Во всяком случае, праздные мужчины — не угроза по сравнению с тем, что ей предстоит.
Она вышла на улицу. Оглянулась в поисках своего провожатого.
Он снова исчез.
Облегченно вздохнув, она повернула к дому, но краем глаза заметила трепетание черных крыльев. Ворон на дальней крыше нервно переступал с лапы на лапу и четко показывал, куда она должна идти.
Глэдис подчинилась, удивившись, что ее путь не ведет в замок. Вместо этого ворон вел ее в военный лагерь, украдкой перелетая с места на место и стараясь не попадаться на глаза. Глэдис думала, что птица рискует не меньше ее, а может быть, даже больше. Ворон взмыл в воздух, покружил над большой палаткой, перед которой развевались флаги, потом улетел.
Как он мог оставить ее? Люди уже указывали на него и переговаривались. В воздухе засвистели стрелы, но не попали в цель. Ворон, хвала небу, исчез, но Глэдис поняла, как он рисковал. Могла ли она сделать меньше, чем птица?
Она повернула к палатке, видя, что стражник с любопытством смотрит на нее.
— Чья это палатка? — спросила она.
— Почему ты здесь, если не знаешь? — заигрывая, ответил стражник.
— Это секрет?
Он пожал плечами:
— Герцога Генриха.
Этого она и боялась. Но в душе знала ответ.
— Думаю, он еще сражается. — Глэдис заставила себя подойти ближе.
— Вероятно, сейчас уже принимает ванну. Разве ты не слышишь, что все кончилось?
Глэдис сообразила, что гул стих. Солнце садилось. Сейчас гораздо позже, чем она думала.
— Милорд герцог, конечно, победил, — гордо сказал стражник.
Глэдис сглотнула, чтобы смочить пересохшее горло, и протолкнула сквозь него те слова, которые должна была сказать:
— Тогда он захочет поговорить со мной. Могу я подождать внутри?
Стражник уставился на нее, потом хлопнул себя по бедру и расхохотался:
— А ты смелая. Почему бы и нет? Ты достаточно хорошенькая, чтобы заинтересовать его.
Откинув полог, он кого-то окликнул. Появился мужчина постарше.
— Вот эта особа хочет подождать его светлость. Ничего плохого в этом нет, но проследи, чтобы она никаких шуток не выкинула.
Мужчина кисло посмотрел на нее, но жестом пригласил войти, ей не оставалось ничего другого, как шагнуть в полумрак палатки. Глэдис словно вошла в логово льва. «Я не хочу этого делать», — безмолвно причитала она.
