Мужчина кисло посмотрел на нее, но жестом пригласил войти, ей не оставалось ничего другого, как шагнуть в полумрак палатки. Глэдис словно вошла в логово льва. «Я не хочу этого делать», — безмолвно причитала она.
— Садись, — подвинул скамейку мужчина. — Жди здесь и ничего не трогай.
Глэдис села, пустой желудок сводило, но она с любопытством оглядывалась вокруг. В этой части палатки был стол со скамьями и одним креслом. Были еще табуретки, скамьи, несколько сундуков. Мужчина начал расставлять кубки и тарелки. Полог с одной стороны был откинут, впуская свет и воздух, но все равно внутри было сумрачно и душно, Глэдис не хватало воздуха.
— Что ты здесь делаешь, милая? — внезапно заговорил мужчина. — Он воспользуется тобой одну ночь, потом бросит, одарив какой-нибудь безделушкой, а ты, похоже, не из таких.
— Да, — тонким голосом сказала Глэдис. — Мне просто нужно поговорить с ним.
Мужчина только головой покачал:
— У тебя еще есть время вернуться домой.
— Не думаю. — Глэдис вздохнула.
Словно подтверждая ее слова, ввалилась группа мужчин, окружавшая коренастого смеющегося человека. Заметив ее, он посерьезнел, его глаза опасно прищурились.
В тишине кто-то сказал:
— Глэдис?
Ее взгляд метнулся к высокой фигуре. Глэдис вскочила.
Майкл шагнул вперед:
— Милорд, я не знаю, почему она здесь, но…
Поднятая рука остановила его.
— Пусть сама говорит.
Генрих Анжуйский не был красавцем, но исходившие от него энергия и сила заставили ее вздрогнуть.
Глэдис упала на колени:
— Простите меня, милорд, но я должна поговорить с вами.
— Кто ты?
Глэдис хотела сказать «Глэдис из Роузуэлла», но это показалось неразумным.
— Леди Глэдис из Бакфорда, милорд.
— Бакфорд? Де Брескары? — Генрих буквально выплюнул это имя. — Сторонники Стефана. — Герцог сердито повернулся к Майклу: — Ты ее знаешь?
Подняв глаза, Глэдис увидела, что Майкл хмуро смотрит на нее. Она сообразила, что не называла ему своей фамилии.
— Она моя нареченная, милорд.
— И твоя семья согласна? — Генрих переводил взгляд с Майкла на Глэдис, потом пожал плечами: — Загадка, и прехорошенькая. Ешьте, пейте, и мы ее решим.
Он уселся в кресло, остальные мужчины заняли скамьи.
Слуги спешили обслужить их. Майкл, однако, подошел к Глэдис и встал рядом с ней. Она думала, что он поддержит ее, но чувствовала раздражение, исходившее от него.
Ну почему она вынуждена делать это? Так происходит с мучениками? Они не идут навстречу своей судьбе с неодолимой решимостью, просто у них нет сил сопротивляться, когда их тащат на костер или виселицу?
Герцог запил мясо вином.
— Я разговаривал с твоим отцом меньше недели назад, де Лаури, и он ни о чем подобном не упоминал. Так что она твоя любовница. Ничего постыдного в этом нет.
Глэдис слышала, как Майкл задохнулся, но твердо ответил:
— Нет, милорд, она добродетельная девушка, которая скоро станет моей женой. Мой отец еще не знает об этом.
— Не хотел бы я быть на твоем месте, — рассмеялся герцог. — А что она здесь делает? В лагере? В моей палатке?
Глэдис действительно было нехорошо. Властность герцога ощущалась физически, как надвигающаяся гроза. Глэдис хотелось исчезнуть, раствориться, улетучиться. Она не могла понять, как окружавшие герцога мужчины выносят это, как Майкл может говорить с ним так твердо. Рот у нее пересох, сердце так колотилось, что, казалось, все это слышат, она едва дышала, но знала, что должна сказать.
— Я пришла в лагерь, милорд, чтобы найти Майкла. Я пришла в вашу палатку, потому что у меня для вас сообщение.
— Для меня? — резко спросил герцог. — От твоей семьи?
— Нет, милорд. — Глэдис сглотнула. — Могу я побыть с вами наедине?
Наступила мертвая тишина, потом Генрих Анжуйский расхохотался:
— Де Лаури, тебе следует поколотить ее!
— Нет-нет! — ужаснулась Глэдис. — Я имела в виду с вами и Майклом, милорд.
— Еще хуже! — сказал герцог, мужчины вокруг разразились хохотом.
— Глэдис, замолчи, — выдавил Майкл. — Ты делаешь из себя посмешище. — Он взял ее под руку, чтобы поднять. — Пойдем.
— Нет, — резко сказал герцог. — Я хочу знать, в чем дело. Идем.
Он поднялся и прошел за занавес, в другую часть палатки. Глэдис подняли и толкнули вслед за ним. Остальные зрители смотрели им вслед. В отгороженной части палатки стояли кровать, несколько сундуков и кресло, в которое уселся герцог.
— Ну? — спокойно сказал он, его глаза холодно смотрели на нее. — Чей ты посланник, Глэдис из Бакфорда?
Глэдис с трудом держалась на ногах, голос был тонкий, но слова звучали четко.
— Меня послали предложить мир.
— Глэдис…
Снова поднятая рука герцога заставила Майкла замолчать.
— От Стефана Блуаского? — спросил Генрих ровным голосом.
— Нет, милорд. — Без всякой надежды она продолжила: — От Святой чаши, называемой гааларл. — Глэдис заставила себя подойти ближе.
Поморщившись, герцог отпил из своего кубка.
— О чем она говорит, де Лаури?
Глэдис ожидала, что Майкл извинится, даже пожалуется, что она сумасшедшая.
— Милорд, она верит, что ее миссия — найти Святую чашу Тайной вечери, которая принесет в Англию мир.
Глэдис изумленно смотрела на него. Майкл поверил?
Украдкой она взглянула на герцога. Вместо ожидаемого гнева и недоверчивости на его лице была задумчивость.
— Почему ты? — спросил он.
Странный вопрос.
— Я… я не знаю, — дрожащим голосом сказала Глэдис. — Я седьмой ребенок, и это важно… Правда, милорд герцог, я не хочу быть здесь и делать это.
— Я так и подумал. А ты, де Лаури? Какова твоя роль во всем этом?
— Я тоже седьмой ребенок и избран ее защитником. — Майкл замолчал, задумавшись. — Если этом есть какая-то правда, я не могу отказаться. Англии нужен мир.
— Эта война не по моей вине, — горячо сказал Генрих. — Английские бароны присягнули, что моя мать будет королевой, и я поддержал бы их в этом. Мир наступит только тогда, когда она восстановит свои права через меня:
— Вы имеете на это право, милорд, — согласился Майкл спокойным тоном.
— И мне для этого не нужны чудеса. Права Стефана на трон всегда были сомнительны, а сейчас он стар и устал. Всплеск активности пройдет, и он капитулирует.
Майкл заговорил снова:
— Она говорит, что Эсташ владеет Святым Копьем и это вызовет новую войну.
Глэдис ожидала, что это озадачит герцога, но Генрих помрачнел.
— Как? — требовательно спросил он.
Глэдис заморгала. Он верит?
— Я не знаю, милорд. Злая сила…
