Было очевидно также, что мужа она обожает. Крессида часто ловила ее тоскливый взгляд, обращенный на короля, когда тот занимался делами; когда же его не было рядом с ней, она сидела, погрузившись в печаль. Старшие фрейлины горячо любили королеву, но дамы помоложе нередко сплетничали за ее спиной о том, что она слишком уж вялая и не способна подарить королю еще одного ребенка.
На следующий день после обручения Крессида вместе с двумя другими дамами была занята в гардеробной: они разбирали и проветривали самые изысканные туалеты королевы для грядущих рождественских празднеств. Крессида время от времени выходила, чтобы вытрясти какое-нибудь платье на открытом воздухе, оставляя двух других дам наедине. И раз они не заметили, что она возвратилась, так как за приотворенной дверью гардеробной ее не было видно, и продолжали свой разговор. Крессида услышала вдруг, как леди Мэри Болтон говорит другой фрейлине:
— …да она просто обязана родить ему ребенка.
— Чему не бывать, тому не бывать, — прошептала в ответ леди Джоанна Скроуп. — На днях я слышала, как доктор Хоббс говорил с королем, и у обоих были чрезвычайно мрачные лица. Я уверена, она проживет недолго, бедняжка, хотя, по правде сказать, ее смерть дала бы королю возможность еще раз жениться и произвести на свет наследника.
— Мой дядя утверждает, что король любит жену и сейчас, когда красота ее увяла. Если она умрет, для короля это станет тяжелым ударом. Он не захочет искать ей замену, даже ради блага королевства.
— Люди женятся и по другим причинам, не только из любви, как вы знаете, — прошептала леди Джоанна. — Вчерашняя церемония всем нам показала это. Рокситер быстро позабыл о нежных чувствах к леди Элинор, чтобы жениться на этой крошке с монотонным уэльским говорком, а он ведь никак уж не может любить ее, и все это знают. Говорят, он потому только и согласился, что хотел угодить королю… к тому же, как я слышала, за нею дают большое приданое.
Крессида с трудом перевела дух, уязвленная в самое сердце. До сих пор она не сознавала, что привязанность к ней королевы вызывает у других фрейлин недобрые чувства — ведь она во дворце совсем новенькая; конечно, кое-что позволяло догадаться о том и раньше, но на этот раз презрение в голосе леди Джоанны прозвучало слишком явно. Она чуть-чуть отступила назад, не желая показываться на глаза сплетницам до тех пор, пока не уверится, что выглядит совершенно спокойной.
Вдруг Крессида испуганно обернулась: из коридора за ее спиной послышался ясный властный голос:
— Я полагала, вы обе способны на нечто большее, чем стоять и болтать здесь, когда ее величеству требуются ваши услуги. Что же до акцента, леди Джоанна, то вы произносите гласные слишком открыто — это определенно показывает, что росли вы на широких просторах севера. Вы и сами прекрасно бы поняли это, если бы вместо глупой болтовни прислушались к собственному голосу. А теперь поспешите, вы обе. Вы нужны королеве, ступайте к ней.
Появившаяся из коридора высокая и стройная женщина имела царственный вид, несмотря на то, что ее фиолетовое платье, когда-то роскошное, сейчас выглядело довольно потертым и поношенным, а шнуровка потускнела.
Обе дамы, к которым она обращалась, торопливо положили одежду, которую держали в руках, и, повернувшись, склонились в глубоком реверансе.
— Леди Элизабет, мы… мы не знали, — пробормотала леди Джоанна. — Королева приказала нам заняться этим…
— Сейчас ей неможется, и она желает поскорее лечь на часок. Леди Мэри, возьмите полотенце и душистую воду, оботрите ее величеству лоб, а вы, Джоанна, тем временем приготовьте постель.
Обе фрейлины опять низко поклонились, бросив при этом быстрый взгляд на Крессиду, и поспешили выполнить приказание.
Крессида собралась, было присоединиться к ним, однако леди Элизабет удержала девушку, коснувшись ее рукава.
— Мистрисс Греттон, вы останетесь со мной и поможете мне развесить платья. Леди Мэри и леди Джоанна прекрасно справятся и без вас.
Крессида уже видела эту даму раз-другой при дворе, слышала, как отец шепотом рассказывал о ней матери. Это была леди Элизабет Плантагенет, старшая племянница короля, сестра лишенного престола юного короля Эдуарда V. Крессида, немного нервничая, сделала реверанс, когда принцесса прошла мимо нее в гардеробную, и последовала за ней, чтобы под присмотром принцессы развесить в шкафу тяжелые платья.
Леди Элизабет, как и ее знаменитая мать, вдовствующая королева, которая сперва звалась Элизабет Вудвил, затем леди Грей, а потом стала супругой покойного короля Эдуарда IV, слыла истинной красавицей. У нее было сужающееся книзу, с правильными чертами лицо, хотя и ей достался немного великоватый, пожалуй, нос Плантагенетов.
Принцесса зачесывала волосы назад, Крессида заметила лишь маленькую светлую, почти серебристую прядку, выбившуюся из-под бархатной ленты на лбу. Такими волосами славилась ее мать, и злые языки говорили, что из них-то и сплела она паутину, в которую поймала покойного короля. Принцесса устремила на Крессиду большие серые глаза и улыбнулась ей.
— Не обращайте внимания на этих злючек. Вы выиграли приз, о котором мечтали все молодые леди двора, — Мартина Рокситера.
— О! — Крессида даже несколько растерялась, поняв, что ей достался самый вожделенный из всех неженатых рыцарей. — Я… я не знала, что мой говор такой…
— …такой певуче уэльский? — улыбаясь, договорила принцесса. — Уверяю вас, он очень мил. И поскольку он должен напоминать Рокситеру о его родных краях, ему он покажется именно таким.
— Ваше высочество…
— Сейчас я просто леди Элизабет, с тех пор как установлена незаконность детей короля, моего отца. Те, кто знает меня близко, называют просто леди Бесси.
Крессида смешалась еще больше, но принцесса говорила о своем изменившемся положении так спокойно и беззлобно, что ответить ей и в самом деле было нечего.
— Я приняла свое новое положение, — невозмутимо продолжала леди Элизабет, — и с тех пор, как мы покинули монастырь [14] и вернулись ко двору, жизнь вновь стала гораздо приятнее, хотя я и знаю, что здешние дамы перешептываются за моей спиной точно так же, как перешептывались о вас, когда я застала их. Двор — особое место, здесь необходимо научиться сохранять хладнокровие. Со временем вы это освоите, тем более что скоро станете женой графа Рокситера и будете недоступны злословью.
— Они… они говорили о леди Элинор. Она… это его бывшая возлюбленная?
— Невеста. Она умерла, — прямо ответила принцесса. — Леди Элинор Модели и Мартин, граф Рокситер, собирались сочетаться браком этой осенью, но она заболела какой-то странной болезнью, и врачи не могли ее спасти. Мартин не появлялся во дворце несколько месяцев, блюдя траур по ней.
