– Ах! – Мама выронила из рук блюдо с орешками.
– Что это? – Папа в ужасе подпрыгнул на своем кресле.
– Это я, – дрожащим голосом произнесла я, уже понимая, что сюрприз не удался.
– Маша? – недоверчиво спросил папа, старательно щурясь. В общем-то у него был маленький дефект зрения, но все же так щуриться было необязательно.
Мама, наступая прямо на рассыпавшиеся орехи, осторожно направилась ко мне. Подойдя ближе, она побледнела еще сильнее.
– Это она, – подтвердила мама, повернувшись к мужу. – Ты похожа на Мэрилина Мэнсона, – тут же добавила она и, решительно взяв меня за руку, поволокла к зеркалу.
Когда я красилась у себя в квартире, то считала, что выгляжу очень привлекательно. Но теперь, когда мама подтащила меня за руку к огромному зеркалу, я замерла от ужаса. На меня смотрело какое-то существо, действительно очень напоминающее Мэнсона. Черные всклокоченные волосы, белое лицо, выглядевшее из-за оттеняющих его волос как маска (даже веснушки были незаметны), огромные глаза, густо подведенные подводкой, успевшей размазаться, и узкие губы, которые я накрасила вишневой помадой, почти черной… Боже, да я же похожа на представительницу нового модного течения, которые называют себя готами! Это было незабываемое зрелище! Не в силах спокойно смыть этот идиотизм с лица, я расплакалась.
– Деточка, не плачь, – подскочил отец, – зачем тебе все это нужно? Ты и так хороша. – Он опустил глаза.
Мой честный папа не мог врать мне прямо в лицо.
Следующие четыре часа мы с мамой смывали краску с моих волос, но, так как она не хотела смываться, нам пришлось обесцветить мои волосы. К концу дня они стали похожи на прежние, но гораздо светлее. Я стала еще более блеклой и так расстроилась, что родители не отпустили меня домой, боясь, как бы я чего не натворила. Я спала в их доме, но спала – это громко сказано. Полночи я крутилась, не в силах уснуть, а потом мне в голову пришла одна мысль, – я встала, подошла к зеркалу и аккуратно подрезала волосы до плеч, тем самым срезав сантиметров двадцать поблекшей, жесткой от обесцвечивания гривы. Я рассудила так: пока отрастут мои родные волосы, с натуральным цветом, пройдет еще немало времени. Но получится ужасный вид: возле корней волосы будут рыжие, а внизу – непонятно какого цвета, как детская застиранная пеленка. И мне придется всегда обесцвечивать волосы или несколько лет ходить уродом. Поэтому я срезала волосы, чтобы они отросли быстрее и я не выглядела таким страшилищем. Наутро, ожидая упреков родителей, я встала раньше всех и приготовила завтрак. Папа вошел на кухню с газетой, от которой не оторвался даже тогда, когда приветствовал меня. А мама просто не заметила. Вот так. Я давно поняла, что, если с некрасивыми людьми происходят какие-то метаморфозы, в результате которых они становятся еще страшнее, никто этого не замечает…
Вспомнив этот случай, я кисло улыбнулась. Наверное, Марина с Толиком просто смеются надо мной, и Адриан тоже. Сегодня он сказал, что я просто красавица, а Толик – дурак, если не ценит меня. Если бы лорд Адриан был слепым, сказанное им было бы понятно, но он-то как раз слепым не был. И извращенцем, которому нравятся такие уродки, как я, – тоже. Просто он хороший человек и хотел сказать мне комплимент. Видимо, понимал, что, кроме него, этого никто не сделает.
Внезапно мне стало так жаль себя. Ну почему, почему я не родилась Мариной Клюевой? Это я бы сейчас надменно поглядывала на забитую страшилу, это я целовалась бы под пальмами в оранжерее, это я вызывала бы восторженные возгласы мужчин и желание познакомиться со мной.
Но ничего этого у меня не будет. Вместо этого – прежняя унылая работа, унылый дом, унылая внешность…
– Черт, – прервал мои унылые воспоминания громкий возглас Толика. Похоже, он опять проиграл.
Я все же решила вернуться в гостиную. Раз уж влезла в эту авантюру – надо помогать Толику, а не трусливо прятать голову в песок.
Толик выглядел глубоко несчастным. А возле довольного лорда лежала внушительная кучка сотенных купюр, выраженных в долларовом исчислении.
– Пожалуй, хватит, – решительно начала я, стараясь не замечать Маринкины жесты, которые та подавала, стоя на верхней ступени лестницы.
– Конечно хватит, – уныло подхватил Толик, – я уже проиграл три тысячи долларов!
Я увидела, как Марина схватилась за голову. Ее можно понять – за эти деньги вполне можно купить хорошую норковую шубку!
Во мне еще теплилась надежда, что лорд играл на деньги в шутку и деньги опять вернутся к Толику. Но нет – англичанин сгреб зеленую кучку купюр и небрежно засунул ее в карман пиджака.
– Ну, теперь можно и поужинать. – Он потер руки, весьма довольный собой.
За ужином лорд сыпал шутками и прибаутками, наворачивая рыбу под маринадом, приготовленную специально для него, как для вегетарианца.
Марина предусмотрительно убрала со стола бутылки со спиртным, поэтому Толик скучал. А потом вдруг встрепенулся, словно кое-что вспомнил.
– Дядя, я все забываю спросить, а как вы меня нашли? – воскликнул он. – Наверное, это было очень сложно, вы проделали колоссальную работу!
– Ничего сложного, – улыбнулся лорд, – я всего лишь дал задание своим адвокатам, вот они и нашли тебя! А вот уж секреты поиска, увы, я не знаю.
– Жаль, – вздохнул Толик, – вот мне совершенно непонятно, как можно отыскать незнакомого человека в другой стране! К тому же вдобавок еще и отследить его родословную!
– Ну, генеалогическое древо на самом деле не так сложно отследить, в архивах хранится море информации, – заметил лорд. – Стоит только хорошо заплатить, и ты получишь все, что хочешь. Ты мой пятиюродный племянник.
– Деньги правят миром, – поддакнул Толик. – А у вас сколько денег?
Я чуть не подавилась от такого прямого вопроса. Толик, Толик, разве тебя не учили, что алчность – это порок?
– Много, – засмеялся лорд, – пожалуй, я и сам не знаю точной суммы. Часть денег лежит в банке, часть вложена в акции холдингов по всему миру, конюшня опять же оценивается в несколько миллионов фунтов стерлингов, затем еще недвижимость. Ну и так, всякие мелочи: сети супермаркетов, производство продуктов, мягкой мебели, детских игрушек, несколько компаний в сфере услуг. В общем, племянник, извини, но я затрудняюсь с определением точной суммы. Вот когда получишь наследство, тогда и узнаешь!
– А почему вы вдруг решили оставить наследство именно Толику? – поинтересовалась я.
В самом деле, мне было странно, что человек хочет оставить громадное состояние дальнему родственнику, которого никогда не видел.
– А вот это, Машенька, я оставлю при себе, – вздохнул лорд, отодвинув от себя пустую тарелку. – Мне бы не хотелось озвучивать некоторые свои… м-м-м… скажем так, личные характеристики.
