— Ух ты, парень, да ты снова пахнешь как человек! — засмеялся Ангус.
— Глядя на тебя, трудно представить себе, что ты вообще когда-нибудь моешься, — огрызнулся Роб, мудро воздержавшись от замечания, что от его друга пахнет отсыревшими шерстяными одеялами.
— Я купался в прошлом месяце, а в следующий раз буду мыться уже весной, — угрюмо покосившись на Роба, отозвался Ангус. — Если только не проведу такую же ночь, как ты.
Роб усмехнулся. Ангус Флетчер был закоренелым холостяком и поддерживал в своем доме порядок, понятный ему одному. В противоположность жилищу, его баркас, напоминающий корабль древних викингов, сверкал чистотой, как очаг хорошей хозяйки. Что же касается личной гигиены, то Ангус был к ней глубоко равнодушен.
Во всяком случае, в холодное время года.
— Вода — это опасная и мокрая штука, — предостерег Роба Ангус — Ее лучше использовать небольшими порциями.
— Я это учту.
— Учти-учти. И пока мы говорим о тебе, я хотел бы знать: есть у тебя мозги или нет.
— Ты о чем?
— О том, что ты украл чужую невесту. — Флетчер покачал косматой головой. — Ты сказал мне, что привезешь дочку Стюартов, но забыл упомянуть, что она будет твоей пленницей.
Роб стащил со сковороды кусок колбасы и сунул его в рот. Колбаса была обжигающе горячей. Толстая шкурка тут же лопнула, обдав его язык упоительно вкусным соком.
— Это означает, что ты мне не поможешь?
— Этого можешь не бояться, дружище. Ангус Флетчер свои долги помнит. Но если ты ожидаешь от меня помощи, то будет лучше, если ты мне все расскажешь.
— Хорошо, дружище, расскажу. — Роб положил руку на плечо Флетчера. — Потом. Где девица?
— Наверху. Скажи ей, что завтрак готов.
Роб направился к лестнице, такой крутой, что по ней приходилось не подниматься, а карабкаться. Обычно владельцы таких маленьких домов ограничивались одним этажом, но Ангус постоянно жаловался, что у него мерзнут ноги, если не натопить комнату под спальней. Полы на первом этаже были вымощены сланцевой плиткой, потому что Ангусу надоело без конца скрести земляной пол. Но наверху пол был деревянный и потому более теплый для его босых ног.
Спальня Ангуса была не такой захламленной, как первый этаж. Роб остановился, чтобы позволить глазам привыкнуть к полумраку. В комнате доминировала огромная кровать, призванная вмещать его большого друга. Кроме нее тут была пара сундуков и столик с тазом и кувшином для умывания.
Элспет стояла у стола спиной к Робу. Она налила в таз горячей воды из чайника. Над тазом поднялся пар, и девушка плеснула в него холодной воды из кувшина. Не подозревая, что за ней наблюдают, Элспет обмакнула в воду ветошь.
Роб молился, чтобы этот миг длился вечно.
Элспет была обнажена, как Ева, и предстала пред ним во всей своей красе.
Элспет собрала свои тяжелые волосы в узел и заколола их на макушке. Несколько изящных завитков выскользнули из узла и заструились по шее.
Тело Роба заныло от желания поцеловать нежную кожу на ее затылке. Он преодолел последние несколько ступеней, стараясь не скрипнуть ни одной из них. Пригнув голову, чтобы не удариться макушкой о покатый потолок, Роб шагнул в спальню своего друга. Крадучись, он двинулся к центру комнаты, где крыша резко вздымалась вверх, и молча остановился за спиной Элспет, моля Бога, чтобы она не оборачивалась.
Во всяком случае, пока.
Ему хотелось провести пальцами вдоль ее позвоночника. У Элспет была гладкая спина, узкая талия и округлые бедра, напоминающие перевернутое сердечко. Роб едва сдерживался, чтобы не погладить ладонями ее сияющую кожу и не стиснуть полушария ягодиц.
Ноги Элспет не были длинными, но ведь она была невысокой. Зато они были очень красивыми. Крепкие мышцы обтягивала упругая кожа. Роб заметил царапины и ссадины, полученные Элспет, когда она карабкалась на дерево.
Ему хотелось поцеловать каждую из этих ранок, чтобы облегчить ее боль.
Ангус преувеличивал, обещая Элспет ванну. Ванны у него не было, ее роль исполняли таз и чайник. И Роб был благодарен за это своему другу: если бы Элспет сидела в пенистой воде, он ни за что не увидел бы всего того, что тешило сейчас его взор.
Элспет изящным движением подняла руку и намылила подмышку. Вода ручейками заструилась по ее телу, впитываясь в расстеленный под ногами коврик.
Роб боялся даже дышать. Его охваченный похотью член боролся с толстым килтом.
Элспет начала двигать перед собой руками, и Мак-Ларен понял, что она намыливает живот, груди и пах. Затем она раздвинула ноги и начала мыть промежность.
Похоже, она никуда не спешила.
Такая скользкая и мокрая.
Роб подавил стон. Его член дернулся при мысли о ее влажных завитках и пальцах, поглаживающих интимные складки, такие гладкие, мягкие и нежные.
Интересно, она когда-нибудь играет со своим телом?
Лежа ночью в одинокой постели, поднимает ли Элспет сорочку и, облизнув палец, находит ли ту крошечную точку, от которой наслаждение расходится по всему женскому телу? Но если она девственница, то умеет ли получить удовлетворение или только доводит себя до экстаза, не находя облегчения? А может, она уже научилась ласкать себя до тех пор, пока из глаз не брызнут слезы, а все внутренности не сведет мощным спазмом?
Жаль, что ни один мужчина не увидит того, что он себе только что представил: перед его внутренним взором Элспет металась на влажных от пота простынях, а затем, изогнув спину, дрожала от мощной разрядки.
Это видение вызвало у Роба томление, граничащее с болью. Ему казалось, что еще немного, и он взорвется.
Элспет наклонилась, чтобы провести намыленной ветошью по ногам, одновременно открыв его взору восхитительное зрелище — те самые влажные завитки и блестящую щелку.
Она, казалось, готова была его принять.
Как ему хотелось овладеть ею! До безумия, до умопомрачения. Стиснуть ее бедра и погрузить свой меч в ее сладкую плоть по самую рукоять.
С губ Роба сорвалось тихое проклятье, скорее похожее на страстное признание.
Неожиданный звук заставил Элспет мгновенно выпрямиться и обернуться. В полумраке комнаты ее глаза показались Робу огромными. Она замерла, как лань, застигнутая охотником врасплох.
Ее высокие груди были как раз такого размера, чтобы мужская ладонь могла полностью обхватить эти упругие полушария. Робу страстно хотелось исследовать нежные складки под каждой из них. Соски Элспет напряглись и торчали.
Робу казалось, что он ощущает у себя на губах их сладость и податливость.
