Словно почувствовав ее взгляд, Рэйф повернул голову в ее сторону. Он заметил ее, изменил направление и легко поплыл к берегу, пока не остановился в нескольких метрах от нее. Он встал по пояс в воде, и взгляд Кэтлин притянула его грудь. Струйки воды стекали по упругой коже. Растущие на груди черные волосы сужались на животе в тонкую полоску и исчезали под водой.
Смущенная направлением своего взгляда и тем, что рисовало ей воображение, она подняла глаза и увидела, что Рэйф улыбается ей.
– Что ты тут делаешь? – резко произнесла Кэтлин, злясь на то, как сжимается ее сердце и учащается пульс, когда он рядом.
– Плаваю, – спокойно ответил он. – А ты против?
Кэтлин издала крайне неженственный звук, обозначавший отвращение.
– Конечно, нет. Какое мне дело? Просто, похоже, ты меня преследуешь.
– В самом деле? – Рэйф уперся кулаками в бока, блеснув зубами в широкой улыбке. – А я думал, ты преследуешь меня.
– Не будь смешным!
Он лишь пожал плечами, и она подумала: какая прекрасная картина – он в зеленоватой воде на фоне лазурного неба… Она даже пожалела, что не может запечатлеть этого на холсте. Без сомнения, она никогда не видела ничего прекраснее. И ничего притягательнее и мужественнее.
– Вы могли бы выйти на берег и обсушиться, – не очень любезным тоном пригласила Кэтлин.
– Не думаю.
– Почему бы и нет?
– Потому что на мне нет ничего, кроме воды. На лице Кэтлин сменилось пять оттенков красного, пока она усмиряла свое воображение.
– Моя одежда на том берегу, – заметил Рэйф, которого забавлял ее пораженный вид. – Если я пойду и оденусь, ты все еще будешь здесь, когда я вернусь?
– Конечно, – сказала Кэтлин. Вообще-то ей очень хотелось убежать, но она не могла позволить Рэйфу думать, что боится его.
Перед тем как отвернуться и нырнуть, он улыбнулся ей с таким видом, словно хотел сказать, что не верит ей. Она смотрела, как он пересекает озеро, восхищаясь естественностью его движений в воде, блеском света в его густых темных волосах. Она быстро опустила голову, когда он достиг берега, но потом, не в силах справиться с собой, подняла глаза как раз в тот момент, когда он ступил на берег.
Его ноги были длинны и прямы, ягодицы – маленькие и упругие, спина – длинная и ровная, плечи – широкие и сильные.
Он скрылся за деревом, и ей овладело незнакомое странное желание, и ясно вспомнился его поцелуй в столовой всего несколько дней назад. Что же с ней происходит? Вскоре появился Рэйф верхом на сером мустанге. Он сидит на лошади так же замечательно, как и плавает, подумалось ей, – словно он занимался этим всю жизнь. На нем были узкие джинсы, синяя хлопчатобумажная рубашка и черная шляпа. Ей пришло в голову, что она никогда не видела ничего прекраснее Рэйфа Галлахера, гарцующего на высоко поднимающей копыта лошади.
С улыбкой он остановился и соскочил на землю.
– Ага, ты все еще здесь.
– Я ведь так и сказала, не правда ли? Рэйф кивнул. Его тянуло к ней, несмотря на клятвы никогда больше не увлекаться женщиной. Она словно колючая груша, подумал он. Уже поспела, но кругом колючки. Вздохнув, он опустился на землю рядом с ней, а потом растянулся на траве, заложив руки за голову.
Кэтлин по-прежнему сидела, положив руки на коленях, в напряжении от его близости. Ни один мужчина не действовал на нее так, а тем более мужчина, о котором она знала так мало. Что же она знала о нем? Его имя, то, что он жил с индейцами, – и больше ничего.
– Кто ты, Рэйф Галлахер? – спросила она и бросила на него взгляд через плечо. – Кто ты на самом деле?
– Ты знаешь, как меня зовут, что еще тебе надо?
– Где твоя семья? Они живы?
– Мать умерла. Вскоре после того, как я родился. Отец живет с лакота. У меня есть индейская мачеха и пятилетняя сестра по имени Желтый Цветок.
– А ты… у тебя… у тебя есть женщина? Образ Летнего Ветра пронесся в его голове – ее волосы, чернее воронова крыла, глаза, такие темные и прекрасные, ее губы, такие нежные и лживые…
– Нет.
– Ты никогда не рассказывал мне, почему ушел от индейцев.
– Разве?
– Да, не рассказывал.
– Хорош сегодня денек, – беззаботно сказал Рэйф, меняя тему разговора.
Кэтлин нахмурилась, но по его лицу было видно, что он не собирается рассказать ей, почему он ушел от индейцев.
Рэйф сел, потянувшись, и Кэтлин смотрела, как играют мышцы на его руках и плечах. Она вспомнила эти руки, обнимавшие ее, ведущие ее в вальсе по залу, крепко прижимавшие ее во время поцелуя.
– А где ты так хорошо научился танцевать? – нарушил тишину ее голос.
Рэйф усмехнулся.
– Одна мадам в борделе Нового Орлеана научила меня, – ответил он с надеждой, что такой ответ заставит ее держать свои вопросы при себе.
– Мадам?! – пискнула Кэтлин.
Рэйф кивнул.
– Ее звали Коринн, и у нее были самые рыжие волосы, какие я только видел.
Он хихикнул.
– Ей было, наверное, лет шестьдесят, и она была мадам почти сорок лет.
– Чему еще она научила тебя? – вырвалось у Кэтлин. Она тут же прикрыла рот рукой в ужасе от того, что сказала.
Рэйф удивленно поднял бровь и склонился к Кэтлин, заглядывая в душу своими темными глазами.
– А ты действительно хочешь узнать? Кэтлин замотала головой. Вскочив на ноги, она подбежала к лошади и взлетела в седло. Схватившись за поводья, она ударила пятками и понеслась домой.
Веселый смех Рэйфа преследовал ее, как кошмарный сон. Въехав на первый же холм, она увидела пожар. Горел сарай, и она различила Поли и Скотта, бегавших туда и обратно через большие двойные двери, пытаясь спасти животных, оказавшихся в ловушке. Не менее двадцати индейцев скакало по двору к мустангам, запертым в коралях с восточной стороны дома. Она с досадой вспомнила, что остальные ковбои были как раз на холмах, где проверяли скот.
Несколько минут страх не давал ей сдвинуться с места, но когда она наконец собралась с духом, чтобы подъехать поближе, голос Рэйфа остановил ее.
– Оставайся здесь, – кратко приказал он, доставая привязанное к седлу ружье. – Ты ничего не сможешь сделать.
Она собралась возразить, но он уже что есть сил скакал к дому.
Теперь индейцы открыли ворота кораля, и мустанги ринулись наружу в предвкушении свободы. Индейцы поскакали за ними. Наступившая тишина казалась оглушающей.
Рэйф направил лошадь к сараю, намереваясь помочь Поли и Скотту, как вдруг увидел Кармайкла, лежавшего у веранды. Еще не спрыгнув с лошади, он понял, что хозяин ранчо «Сэкл Си» мертв.
Увидев, что индейцы уходят, Кэтлин сразу же поскакала к ранчо. Утрата табуна, похоже, менее страшна, чем потеря сарая, корма и скота. Она резко остановила лошадь у дома, так что грязь брызнула во все стороны, и спрыгнула на землю.
