Дрожа от холода, еле живая от слабости, Александра почувствовала, как его ловкие пальцы расстегивают пуговицы у нее на спине. Затем он быстро ослабил ей корсет. Наконец-то ей удалось вздохнуть полной грудью. «Как он легко управляется с женским платьем – здесь для него явно не существует тайн».
Глотая ртом холодный воздух, Александра явственно ощутила жаркий волнующий аромат тела Кристофера.
– В случае если ваш выдающийся ум не уловил этого, мадам, сообщаю, что я чертовски взбешен. – С этими словами он нежным, поглаживающим движением отвел волосы с ее шеи.
– Уж не м-меньше, чем я, м-мистер Донелли.
Конь, захрапев, нетерпеливо забил копытом, и Александра взглянула на него сквозь спутанные волосы. Цезарь нервно перебирал ногами, подняв изящную голову.
Не говоря ни слова, Кристофер укутал ее в свой плащ и, крепко взяв за плечи, развернул к себе. Ей пришлось притвориться, будто она не чувствует, как от него исходит запах чистоты и душистого мыла для бритья, в то время как от нее самой несет этой вонючей конюшней. Донелли запахнул на ней плащ и бросил озабоченный взгляд на ее бледное лицо.
– И сколько же ты прошла, прежде чем убедилась, что больше не можешь идти?
– Я п-прекрасно могла двигаться дальше.
Несмотря на слабые протесты Александры, Кристофер подвел ее к перевернутой бочке. Пышный кринолин не позволил ей удобно усесться и помешал оказать сопротивление, когда он опустился перед ней на колени. Александре оставалось лишь стоять и смотреть на черную шевелюру Кристофера, составлявшую разительный контраст с белоснежным воротничком рубашки, пока он изучал ее туфли.
– Может, скажешь, куда ты направлялась? – поинтересовался он.
Александра зарылась подбородком в теплую ткань плаща и неохотно пробурчала:
– Там недалеко есть трактир. Туда я и шла.
Кристофер поднял голову.
– И ты бы скорее попросила незнакомого человека отвезти тебя в Лондон, чем вернулась ко мне?
На этот раз Александра была вынуждена признать, что в ее план вкрались кое-какие просчеты.
– Тебе следовало вернуться в дом, Алекс. Мой кучер отвез бы тебя, куда бы ты только пожелала.
Плащ согрел Александру, и она перестала дрожать. К тому же ей достало здравого смысла согласиться, что Кристофер был прав, ослабив ей корсет, хотя никогда в жизни она бы не призналась в этом вслух.
– Знай я заранее, что мне придется сегодня гулять по сельской местности, я бы оделась соответственно, – сказала она. – Небольшой моцион еще никого не убивал.
– Ого! – восхищенно воскликнул Кристофер, поднимаясь и направляясь к деннику. Лошадь громко фыркнула, и он успокаивающе похлопал ее по крупу, выводя из стойла, а затем, смерив взглядом Александру, недоверчиво улыбнулся. – Я ожидал увидеть тебя на дороге в трех милях отсюда в глубоком обмороке. Ты меня просто поразила.
Александра презрительно прищурилась и вдруг почувствовала, что не испытывает настоящей злости. В конце концов, Кристофер здесь, и она, слава Богу, согрелась. Что могло произойти, не появись он здесь вовремя со своим плащом, трудно сказать.
– А как ты узнал, где меня искать?
Донелли повел жеребца к выходу из конюшни. Снаружи дождь барабанил по земле, а воздух пах мокрым сеном.
– Эта земля принадлежит мне, – объяснил Кристофер, – так что у меня есть определенное преимущество. Я просто поехал вперед, в сторону ближайшего места, где по логике вещей ты должна была бы остановиться отдохнуть.
– Так все это принадлежит тебе? – Александра оттолкнула бочку и встала рядом с хозяином конюшни.
Кристофер был одет в темно-серый шерстяной жилет и черные брюки, заправленные в сапоги. Сейчас, стоя перед Александрой, этот умудренный жизненным опытом и уверенный в себе человек казался очень уязвимым и был похож на маленького мальчика, которому неожиданно вручили редкостный и хрупкий дар. В выражении его лица невозможно было ошибиться – Кристофера переполняла любовь к земле.
– Не так плохо для простого ирландского парня, – помедлив, сказал он.
Александра почувствовала, как ее окатило волной нежности. Тот молодой человек, которого она когда-то знала, давно вырос. Но невзирая на то, что произошло между ними, несмотря на весь свой гнев, она гордилась им. Ей было приятно, что он сумел добиться столь многого.
– Это прекрасно, – тихо произнесла она.
Кристофер не ответил. Тишину нарушал лишь шум дождя, и, возможно, поэтому теперь он смотрел на Александру другими глазами, как будто между ними установилось хрупкое доверие и она имела право заглянуть в ту часть его души, которая была закрыта для всех.
Отступив на шаг, Кристофер поднял голову: с крыши конюшни лились потоки воды.
– Мне бы следовало проводить здесь больше времени, но не получается. У меня есть имение в Карлайле, оно больше подходит для воспитания детей. В Лондоне слишком много политики.
– Так у тебя есть дети?
Вопрос прозвучал бестактно, если не грубо, и Кристофер не сразу ответил. Погладив коня по длинной изящной шее, он что-то прошептал ему, пытаясь успокоить.
– По крайней мере никто не говорил мне об этом, – наконец произнес он.
Александра нахмурилась, наблюдая за плавными движениями его рук, скользящих по гладкой коже лошади. Конечно, трудно было ожидать, что все эти годы Кристофер провел в монашеском воздержании, но одна мысль о том, что он мог оказаться в постели с другой женщиной, причиняла ей такую боль, как будто в тело ее вонзили нож.
– Брайанна помнит тебя. Она говорит, ты приезжала в Карлайл вскоре после моего возвращения из Индии.
Кристофер пристально взглянул на нее. Его сюртук распахнулся, открывая элегантный жилет. Все в его облике дышало мужской самоуверенностью, и Александру вновь охватило чувство опасности. Ее мысли были слишком интимными, слишком личными, чтобы делиться ими с человеком, который представлялся ей теперь совсем чужим и незнакомым. И все же когда-то у них с Кристофером был сын, они вместе смеялись и мечтали; за то короткое время, что им довелось прожить в Танжере, они сумели испытать мгновения такой полной близости, что Александра тогда и думать не могла ни о чем другом, кроме постели.
Возможно, в некотором отношении завеса тайны, окутывавшая ее прошлое, была не столь непроницаемой, как она полагала, но Александра вовсе не собиралась рассказывать Кристоферу, что приезжала тогда, много лет назад, в Карлайл, потому что надеялась начать все сначала. Семья Кристофера отнеслась к ней с презрением, и она хотела теперь лишь одного – забыть.
– Это было так давно, Кристофер. Едва ли я вспомню.
– Брайанна думает, что вы с ней могли бы подружиться.
– Надеюсь, у тебя не возникло впечатления, что это я подтолкнула ее к подобной мысли.
