– Ну и как тебе Смолянихин? – однажды совершенно неожиданно услышала я голос Марины.
Мы сидели в физкультурной раздевалке, готовясь к уроку, и все девчонки с интересом уставились на меня. Воцарилась тишина.
– В смысле? – не поняла я.
– Ну, в постели, – ничуть не смущаясь, заявила она.
Маринка была опытной по этой части. Поговаривали, что она уже переспала с нашим физруком Александром Юрьевичем, который в прошлом году пришел к нам, только закончив институт.
– Я… я не знаю, – промямлила я, почувствовав, что неудержимо краснею. Мне было ужасно стыдно и неудобно, и я боялась, что девчонки могут подумать, будто у меня со Смолянихиным и вправду что-то было…
Я настолько растерялась, что у меня закружилась голова, и я потеряла способность что-либо видеть и слышать. Я находилась в шоковом состоянии! Почему-то именно это состояние я запомнила очень хорошо.
И вот сейчас я вновь испытала то же самое состояние шока. И снова не без участия Маринки. Я совершенно не ожидала ее встретить и тем более не ожидала услышать, что у нее может быть какое-то дело ко мне.
– Какая неожиданная встреча, – пробормотала я, вспоминая приличествующие случаю фразы.
– Да уж какая там неожиданность, – отмахнулась бывшая одноклассница. – Ну привет, что ли?
– Привет, – промычала я.
– Что-то ты не слишком рада меня видеть, – констатировала Марина, внимательно меня оглядывая.
Я пожала плечами. Интересно, чего она ожидала? Что я брошусь ей на шею – после десяти-то лет, прошедших после окончания школы? Или что я дико скучала по ней все это время и постоянно думала о том, как бы нам свидеться?
– Помнишь, как мы когда-то дружили, даже сидели за одной партой?
– Как за одной партой сидели – помню, как дружили – нет.
– Ну как же, – обиделась Клюева, – я тебе столько внимания уделяла!
– Это помню, – простодушно кивнула я. – Когда ты лупила меня портфелем по голове, подбрасывала в кроссовки кнопки, а потом еще и бойкот объявила…
– А вот тут ты сама виновата, – сообщила Марина, выруливая между домами, – нечего было строить глазки моему парню!
– Но Коля Смолянихин никогда не был твоим парнем, – возразила я.
– Вот поэтому я и объявила тебе бойкот, – вздохнула Маринка. – Ладно, хватит вспоминать всякие гадости, я приехала не на вечер школьных воспоминаний. Криворучка, мне нужна твоя помощь.
– Моя фамилия оканчивается на «о», – поправила я ее.
– Да кого это интересует! – отмахнулась бывшая одноклассница. – Мы можем поехать к тебе? Кажется, ты живешь где-то неподалеку? Ну и отвратный райончик!
– Район как район… Если ехать ко мне, то надо повернуть назад.
– Так чего же ты молчала? – взорвалась Клюева.
– Но ты и не спрашивала! – резонно ответила я.
Марина дулась минут пять. За это время мы подъехали к моему дому.
– Мы можем подняться к тебе? – Она взглянула на меня огромными голубыми глазищами, и я поспешно кивнула.
Разве можно отказать такой девушке? Наверное, с мужчинами у нее и вовсе проблем нет – стоит бросить один такой взгляд на представителя мужского рода, и он тут же бросит в ответ к ее ногам все свои сокровища. Если они, конечно, имеются…
Маринка гоняла во рту жвачку. Эта привычка у нее осталась еще со школьных времен.
У меня так давно не было гостей, что я забыла, как на них реагировать.
Розовый пузырь жвачки лопнул и залепил Клюевой рот и большую часть носа. Она нервно облизнулась острым язычком, яростно сдирая с себя ошметки жевательной резинки.
Иногда все же лучше жевать, чем говорить, – с этим утверждением я полностью согласна.
– Только я живу на пятом этаже, а в доме нет лифта. – Почему-то в присутствии Клюевой мне все время хотелось оправдываться.
– Ну вот, – расстроилась она, – тебе лишь бы гадость мне какую сказать!
Мы поднялись на пятый этаж, я открыла дверь, пропуская Марину вперед.
Но она не сдвинулась с места. Навалившись на перила и тяжело дыша, бывшая одноклассница напоминала породистую собаку, которая целый день бегала по лугу и гонялась за воздушным змеем.
– Это ничего, – улыбнулась я, – тяжело только с непривычки. Сейчас я тебе чайку заварю, с травкой…
– С травкой? – оживилась Клюева. – А ты исправляешься, Криворучка!
– Ну да, с травкой – чабрецом, мятой, душицей…
– Тогда уж лучше кофе. – Марина с брезгливым выражением лица вошла в квартиру и осторожно огляделась. Морщинки на ее лице разгладились, брови поднялись в знак одобрения.
– Неплохо, – похвалила она, узрев хороший ремонт, сделанный буквально несколько месяцев назад.
Я невольно зарделась. Дурацкая привычка краснеть, когда меня хвалят, осталась с детских лет. Хорошо еще, что это происходит не так часто – обычно хвалить меня не за что. С самого детства мне не везет. Впрочем, а чего ожидать от девочки с фамилией Криворучко? Нет, конечно, мои руки вовсе не кривые и внешне растут из надлежащих мест, однако пускать их в дело я даже побаиваюсь: за что бы я ни бралась, ничего толком не выходит…
– Ты замужем, что ли? – Клюева изумленно повернулась ко мне.
Я вздохнула. Прекрасно понимаю причину ее изумления: если у меня, невзрачной девицы, пожертвовавшей юностью и зубами ради гранита науки, который необходимо было грызть, имеется хорошая двухкомнатная квартира, следовательно, не сама же я заработала на это счастье. Впрочем, Марина знает, что квартира родительская, однако и ремонт, и мебель в ней новые и весьма недешевые. Из этого само собой вытекает, что какой-то мужчина у меня быть просто обязан.
Ах, как бы мне хотелось солгать бывшей однокласснице, кивнуть в ответ на ее вопрос и вдобавок показать фотографию красавца – мужчины, обнимающего меня где-нибудь на далеких островах. И в принципе я могла бы это сделать: у меня имелась такая фотография, вот только в роли красавца мужчины выступал мой отец. Не думаю, что его возраст, лысина и приличных размеров пузико покоробили бы Маринку. Пожалуй, она бы и вовсе не обратила внимания на его внешность, отдав предпочтение наличию увесистой мошны. Однако я пересилила себя. Во-первых, тот же папа с детства учил меня, что врать не только нехорошо, но даже возмутительно, а во-вторых, как бы я себя чувствовала, без зазрения совести указав на отца как на любовника? В конце концов, надо же подумать и о приличиях! Поэтому я, независимо тряхнув волосами, сказала правду:
– Нет, я не замужем. Это квартира родителей, просто сами они постоянно проживают в загородном доме.
Марина сразу потеряла ко мне интерес, и ее оживившийся было взгляд потускнел. Мол, я думала, ты меня удивишь, а ты ничуть не изменилась, – вот как следовало расценивать этот взгляд.
