Ваш А.».
Получивши такое письмо, девушка проплакала полночи, а затем приняла решение. В означенный день она, написавши лишь родителям записку, чтоб те не волновались и что она все объяснит им потом, а также надеется на их прощение, не колеблясь вышла навстречу своей судьбе и через четверть часа уже во весь опор мчалась на извозчике по направлению к Петербургу. Вместе со своим милым поручиком.
Со времени побега прошло уже почти четыре недели. Ничего своим родителям Агния написать не могла. Алексей уговаривал ее не делать этого, ведь они еще не обвенчались, но в Петербурге поселились как муж и жена. И она согласилась. Но каково такое услышать ее родителям? Как им также быть в неведении относительно судьбы своей дочери, которую они, быть может, оплакивали уже как мертвую?
В Петербурге молодые люди жили замкнуто, в небольшой квартире одного из самых скромных домов на третьем этаже. Агния не покидала ее пределов, поскольку Алексей все чего-то опасался и не велел ей выходить. Он объяснял это тем, что ей одной опасно и неприлично будет ходить по улицам, а он не мог ее сопровождать, потому что был занят делами. Алексей часто не бывал дома, и Агнии было чрезвычайно скучно. В такие моменты ее терзали сильные сомнения в правильности ее поступка, и она даже плакала и почти уже желала вернуться домой. Да, Агния раскаивалась и думала, что ежели б можно было повернуть все вспять, она не стала бы бежать с Алексеем, а дождалась бы его дома. Если он ее любил, а он ее любил, то он непременно бы вернулся к ней и женился по всем правилам.
Да, Агния не была счастлива так, как ей хотелось. Ее мучили сомнения и раскаяние. Но стоило ей увидеть Алексея и услышать его уговоры и объяснения о том, что все готовится, она оживлялась и радовалась, как дитя. Но отлучки Алексея становились все чаще и длительнее и все более тревожили Агнию. Она просила объяснений, и однажды он чрезвычайно обрадовал ее, сказавши, что готовит все к свадьбе. Что не сегодня-завтра, они наконец-то будут благословлены в церкви.
Через несколько дней, нарушив строгий запрет Алексея и выйдя на прогулку, Агния была привлечена звоном колоколов неподалеку, в церкви на соседней улице. Радостный перезвон в будний день удивил ее, и девушке пришло в голову, что это, должно быть, свадьба. Как радостно ей было бы посмотреть на счастье чужое в ожидании собственного!
Не мешкая, Агния отправилась к церкви. Толпа собралась большая: все радостно суетились, поздравляя молодоженов, только что вышедших из церкви после венчания, ловили деньги, которые жених кидал в толпу. Одна из монеток упала прямо в руки Агнии. Девушка обрадовалась, сочтя это за радостное предзнаменование и решила взглянуть на молодую пару, которую почла провозвестницей своего счастья. Она подняла голову и крик ужаса замер у нее на губах. Алексей! Ее Алексей стоял под руку с невестой в сверкающем белизной платье! Он кидал монеты в толпу, кинул и ту монету, что попала ей в руку!.. О Боже! Она сжала руками рот, чтобы удержать крик отчаяния. Этого не может быть! Она не верила глазам своим. У Агнии закружилась голова, и она едва не упала. Какая-то добрая женщина поддержала ее и помогла выбраться из толпы. В руке девушки все еще была зажата монетка — монетка ее счастья…
* * *
Агния ничего не сознавала вокруг, только слышала голос своей спутницы, которая заботливо спрашивала ее о том, где живет Агния. Девушка назвала улицу и дом, и обе они отправились по указанному адресу. Зайдя в комнату, Агния, не скрываясь уже более, зарыдала. Никакие утешения не действовали на нее. То она не верила, что это правда и все казалось ей каким-то ужасным обманом, галлюцинацией; то какая-то страшная, невероятная ложь вставала перед ней во весь рост.
— Этого не может быть… Он придет и все объяснит, — то и дело шептала она, хватаясь за призрачную соломинку, которую ей протягивала надежда.
Агния в порыве отчаяния рассказала все той женщине, что помогла ей. Серафина (так ее звали) молча выслушала признания обманутой девушки и, вздохнув, сказала:
— Что же, милая моя, такое случается довольно часто. Мужчины, увы, имеют склонность обманывать доверчивых девушек.
Агния подняла глаза на Серафину и в первый раз внимательно посмотрела на нее. Та была еще молодая женщина, лет двадцати восьми, не более. Но что-то в ее лице позволяло думать, что, несмотря на свою молодость, она была довольно опытна в делах сердечных. Одета Серафина была хорошо, как благородная дама, но все же не с той тщательностью и скромностью, с какой обычно одеваются светские женщины. Да и была она несколько простовата для благородного сословия.
— Но Алексей, он… — пробормотала Агния, — он…
— Он такой же, как и все, — Серафина со вздохом поднялась, — я налью воды, вам надо умыться.
Агния судорожно вздохнула.
— У вас все лицо красное, — продолжила меж тем Серафина. — Вам непременно надо освежиться. — Она взяла фаянсовый кувшин и вышла из комнаты.
Агния с трудом понимала, что происходит. Наконец Серафина вернулась, с некоторым усилием неся полный кувшин воды.
— Ну, идите же сюда. — Серафина поставила кувшин на столик. — Я полью вам.
Агния послушно поднялась и, направляемая добрыми подбадриваниями Серафины, умылась, хотя и не без труда: руки ее тряслись, вода проливалась мимо и наконец, в довершение всего, девушка не выдержала и вновь зарыдала.
Серафина, тяжко вздохнув, обняла ее и принялась гладить по голове.
— Ну утешьтесь же, ведь он того не стоит… Не стоит он, чтобы вы так убивались…
Агния зарыдала еще сильнее и успокоилась только тогда, когда утомившись заснула.
Алексей так и не появился. Ни к вечеру того же дня, ни ночью, ни утром, ни вечером следующего дня. Никакой даже весточки не пришло к Агнии. Если бы не Серафина, она бы, не раздумывая, наложила на себя руки. Но та ласковым разговором и неподдельным вниманием все это время успокаивала девушку. О чем они только не переговорили в тот день и в ту ночь! И впрямь прошло некоторое время, и Агния была способна рассуждать вполне здраво.
— Итак, все случившееся было правдой, в том сомнений нет, — произнесла она тихо, для себя, ровным голосом. — Алексей женился… Но я до сих пор не понимаю, как это могло произойти… Неужели это все правда? Как он мог меня так обманывать?
Серафина, дремавшая на диване, проснулась, приподнялась и искоса взглянула на Агнию.
— Такое трудно сразу понять. Но лучше сразу смириться со всем. — Она с тяжким вздохом села. — Ох-ох-ох… Неудобный какой у вас диван.
— Простите меня, — Агния смотрела на Серафину, — из-за меня вы почти не спали.
