— Ах, Полина! Ты же обещала мне больше не делать этого! Помнишь, в прошлый раз! — упрекал он прелестную барышню.
— Да, разве? — неподдельно удивлялась она, округлив голубые глаза.
Полина прекрасно знала, что Сергей не устоит перед ее взглядом и непременно будет извиняться. И она не ошибалась.
— Да, наверное, я что-то перепутал. Извини…
Полина звонко смеялась.
— Смотри, как бы не перепутать тебе свою будущую невесту, скажем…
— С кем? Ну, говори! — Сергей постепенно закипал. Он терпеть не мог, когда Полина начинала его поддразнивать.
— С дворовой прислугой…
Сергей краснел и набычивался.
— Ладно, не сердись, я просто пошутила. Разве можно всерьез обращать внимание на то, что говорят женщины?!
— Ты еще не женщина, а…
Полина хмыкала и кокетливо поводила плечиком.
— И кто я?
— Девочка… — Сергей немного терялся, но тут же поправлялся, — девушка.
Полина загадочно улыбалась.
— Мне скоро пятнадцать. И я выйду замуж и стану женщиной.
Сергей смущался.
— Рано тебе замуж…
— Отчего же? Вот у соседа помещика дочь выдали в шестнадцать лет. А мужу между прочим, тридцать два года. Вот так-то!
— Так он по сравнению с ней — старик! — возмущался Сергей. — И ты за такого хочешь выйти?
— Не знаю… Я еще не думала об этом. Но он богат и опытен в жизни и любви. Так говорит моя маменька.
Сергей при упоминании о любви и вовсе становился пунцовым. Полина опять поднимала его на смех.
— Ну что ты вечно краснеешь, как кисейная барышня?
— Я не барышня! — взрывался Сергей. — Я — мужчина! — решительно заявлял он. И тогда в подтверждении своих слов он схватил Полину и крепко прижал к себе.
— Ну и что ты станешь со мной делать? — провоцировала юная прелестница своего кавалера.
Сергей вспомнил, как стал случайным свидетелем любовной сцены горничной и садовника. Его поразило, как мужчина целовал горничную прямо в засос.
Он собрал волю в кулак и прильнул к губам Полины…
* * *
Коляска подпрыгнула на очередном ухабе, Сергей Львович очнулся. Он сладко потянулся.
— Не пойму, то ли я спал, то ли нет? Отчего это вспомнилось про Полину? Уж сколько лет не виделись…
Сергей Львович снова погрузился в воспоминания. Перед его глазами предстала его последняя встреча с Полиной Вересовой, перед тем как Аглая Дмитриевна отправила его в кадетский корпус.
— Так ты уезжаешь в Москву? — Полина выглядела явно огорченной.
— Да, я поступаю в кадетский корпус…
— А как же я? — спросила юная прелестница.
— Я вернусь к тебе через три года. К тому времени мне исполнится восемнадцать, и мы сможем пожениться…
— Три года! — воскликнула Полина. — Это же целая вечность!
— Я всегда буду помнить о тебе, — заверил Сергей.
Полина протянула ему небольшую бархатную коробочку.
— Что здесь?
— Открой, это мой подарок…
Сергей приоткрыл коробочку, в ней лежал золотистый локон Полины.
— Это, чтобы ты не забыл меня там, в Москве.
— Я положу его в специальный медальон и буду носить на груди, — заверил Сергей.
* * *
Коляска подпрыгнула в очередной раз. Сергей Львович чертыхнулся, проклиная русское бездорожье.
«Интересно, а куда же делся локон Полины? Я точно помню, что медальон был… Расставались на три года, а не виделись уже двадцать пять лет. Почему я не вспоминал о ней? Да, бурная молодость… Разве сейчас припомнишь всех прекрасных барышень, по которым я когда-то сходил с ума? Почему я не встречался с Полиной, когда снова стал наведываться к тетушке в Верхние Лужки? Как сложилась ее судьба?»
1874 год, имение Верхние Лужки Владимировского уезда
— Аглая Дмитриевна, дорогая! Ну куда вы мне столько накладываете?! — Сергей Львович Завьялов отбивался от назойливой тетушки, которая так и норовила положить ему в тарелку побольше жаркого.
В конце концов Сергей Львович сдался. Увы, милейшая тетушка Аглая Дмитриевна отнюдь не представляла собой неприятеля, с которым майор-артиллерист обязан проявлять выдержку и непреклонность. Перед ней крепкий сорокалетний мужчина был вынужден только капитулировать.
— Кушай, Сереженька! — Тетушка так всегда называла племянника еще с детства. — Ну кто ж тебя в твоем полку-то так попотчует?! Тут все домашнее, свежее, приготовленное Варварой. Помнишь, мою кухарку Варвару?
— Угу, — кивнул Сергей Львович, пытаясь справиться с очередной «добавкой» жаркого, но, увы, места в желудке уже не оставалось. — Помилуйте, не могу больше… Все…
— Сереженька, исхудал ты на казенных харчах. Видно, повар твой не больно-то и хорош! — сокрушалась Аглая Дмитриевна.
— Полковой повар, — уточнил Сергей Львович.
— Вот-вот. Надо тебе уж и о себе подумать, чай, скоро на пятый десяток перевалит, а ты все не женатый. Поди, вечные полевые стрельбища не заменят семейного уюта… — начала тетушка издалека.
Племянник поморщился.
— Э-э, — протянул он. — Я об этом не думал, — покривил душой Сергей Львович.
— Плохо, что не думал. Зато я вся измаялась — не чужой ты мне. Я же тебя вырастила, в военное училище отдала. Вон ты каким красавцем-то вырос и до чина майора дослужился. Всем ты хорош, Сережа, только вот больно пристрастен к своей службе. Я начинаю думать: а правильно ли я отдала тебя двадцать пять лет назад в кадетский корпус?
— Правильно…
— Сомневаюсь, если тебе твои солдаты да пушки дороже семьи и детей.
Племянник опять поморщился и вяло уставился в тарелку с недоеденным мясом.
— Аглая Дмитриевна, вы мне, конечно, как мать, но… — Сергей перевел дух и высказался: — Опять вы хотите меня с какой-нибудь перезрелой девицей познакомить?
— Отчего же с перезрелой, дорогой мой? Отнюдь! Она девушка приятной наружности, воспитанная, хозяйственная…
— Так ведь опять она мне не понравится. И выйдет конфуз, как в прошлый раз.
— Да, нехорошо получилось. Ну, ты тоже хорош! — воскликнула тетушка. — Чай, не мальчишка — убегать-то!
— А что мне было делать, если она прижала меня своими… — Сергей осекся и попытался подыскать невинное определение огромным прелестям предыдущей барышни. — Словом, своими пышными формами. Ну, тетушка, не нравятся мне такие женщины. Все с ними ясно с первого взгляда.
Аглая Дмитриевна рассердилась:
— Так что ж тебе надо?
— В женщине должна быть тайна, — пояснил племянник.
— Фу-ты ну-ты! Тайны ему подавай! Какой еще тайны? Ты что, искатель приключений?
