Джоанна Линдсей - Милая плутовка

Из-за двери послышалась фраза, произнесенная с выразительным шотландским выговором, и Джорджина узнала Иена Макдонелла. Она открыла дверь. Вошел высокий крупный мужчина, отчего комнатка показалась совсем тесной.

— Есть какие-нибудь приятные новости? Садясь на стул, на котором только что сидела Джорджина, он фыркнул:

— Зависит от того, как на это посмотреть.

— Опять надо разыскивать невесть кого?

— Да, но, полагаю, это лучше, чем полный тупик.

— Конечно, — без особого энтузиазма согласилась она.

Рассчитывать на большее особенно не приходилось. Некоторое время тому назад мистер Кимбалл, один из матросов корабля «Портунус», принадлежавшего ее брату Томасу, заявил, что он совершенно уверен в том, что видел ее давно пропавшего жениха Малкольма Камерона среди команды торгового судна «Погром», когда «Портунус» и «Погром» встретились на одном из морских перекрестков. Томас не имел возможности проверить утверждение мистера Кимбалла, поскольку узнал об этом лишь тогда, когда «Погром» скрылся из виду. С определенностью можно было сказать, что «Погром» держал путь в Европу, скорее всего в свой родной порт в Англии, хотя нельзя было исключить, что до этого он побывает в других портах.

Так или иначе, это было первое известие о Малкольме за шесть лет после того, как он был насильственно завербован в матросы перед началом войны в июне 1812 года.

Насильственная вербовка американских моряков английским флотом была одной из причин войны. Малкольму страшно не повезло: его забрали во время первого плавания, а причиной тому был его корнуоллский акцент, поскольку первую половину своей жизни он прожил в Корнуолле — одном из графств Англии. Однако к тому времени он уже был американцем; его родители, ныне покойные, поселились в Бриджпорте в 1806 году и не имели намерений возвращаться в Англию. Однако английский офицер не пожелал этому поверить, и Уоррен, брат Джорджины и владелец судна «Нереус», где состоялась насильственная вербовка, до сих пор носит шрам на щеке, свидетельствующий о решительности намерений английской стороны завербовать Малкольма.

Джорджина слышала, что корабль, куда забрали Малкольма, списали, а команда его была распределена по нескольким судам. Больше ей ничего не было известно. Что делал Малкольм на английском торговом судне сейчас, когда война закончилась, не имело значения, но по крайней мере у Джорджины появилась возможность разыскать его.

— Кто и что сообщил вам на сей раз? — со вздохом спросила Джорджина. — Опять какой-нибудь незнакомец, который знает кого-то, кто знает того, кто может что-то знать о нем?

Мак хмыкнул.

— Голубушка, ты так говоришь, словно мы ходим кругами безрезультатно целую вечность. Мы занимаемся поисками всего четыре дня. Тебе бы хоть немного того — терпения, которым обладает Томас.

— Не говорите мне о Томасе! Я зла на него за то, что он до сих пор ничего не сделал, чтобы найти Малкольма.

— Он бы нашел…

— Через шесть месяцев! Он хотел, чтобы я еще целых шесть месяцев ждала, когда он вернется из Вест-Индии! А сколько месяцев понадобится, чтобы доплыть сюда, разыскать Малкольма и вернуться с ним назад? Я и без того ждала целых шесть лет!

— Четыре года, — поправил ее Мак. — Никто" не позволил бы тебе выйти замуж за этого парня, пока тебе не исполнилось восемнадцать.

— Это к делу не относится. Если бы кто-нибудь другой из братьев был дома, он непременно тотчас же отправился бы сюда. Увы, на месте со своим судном оказался только слишком оптимистичный Томас, у которого в придачу терпение святого. Вот как мне не повезло! А вы знаете, как он смеялся, когда я сказала, что, если я еще немного постарею, Малкольм откажется от меня?

Мак с трудом сдержал улыбку, услышав столь откровенный и простодушный вопрос. Неудивительно, что в свое время подобные рассуждения девушки вызывали смех у ее старшего брата.

Хотя прошло столько лет, девушка не вняла совету братьев забыть о Малкольме Камероне. Уже окончилась война, и парень; казалось бы, должен был вернуться домой. Но он так и не вернулся, а она все ждала. Один этот факт мог бы подсказать Томасу, что она не станет дожидаться, пока брат вернется из Вест-Индии. Они были членами одной семьи, и всем им в равной степени был присущ авантюризм, а вот терпением в отличие от Томаса Джорджина не обладала.

Конечно, в какой-то степени Томаса можно простить за то, что он не стал заниматься поисками Малкольма. Корабль брата Дрю должен был вернуться до конца лета и в течение нескольких месяцев, до следующего плавания, оставаться дома. А Дрю ни в чем не мог отказать единственной сестре. Но девушка не стала дожидаться возвращения Дрю, а заказала билет на корабль, который отправлялся спустя три дня после отплытия Томаса, и кое-как уговорила Мака сопровождать ее. Правда, он до сих пор не мог понять, каким образом ей удалось представить дело так, будто это была не ее, а его идея.

— Ладно, Джорджи, учитывая, что в Лондоне народу больше, чем во всем Коннектикуте, не стоит представлять все в мрачном свете. Человек, с которым я собираюсь встретиться, похоже, знает нашего Малкольма очень хорошо. Тот, с кем я говорил ceгодня, сказал, что Малкольм сошел с корабля вместе с этим мистером Уиллкоксом. Он может пролить свет на то, где искать парня.

— Звучит очень даже обнадеживающе, — согласилась Джорджина. — Может, этот мистер Уиллкокс даже отведет вас прямо к Малкольму, поэтому… Я думаю, мне надо пойти с вами.

— Ты не пойдешь! — отрезал Мак, сердито нахмурившись. — Я встречаюсь с ним в таверне!

— Ну и что?

— Еще натворишь бог знает что!

— Но, Мак…

— Даже не проси, девочка, — сурово сказал он. Однако, перехватив брошенный ею взгляд, Мак понял, что она не отступится. Он прекрасно знал, что, если Джорджина что-нибудь решит, отговорить ее практически невозможно. И доказательством этого служит то, что она сейчас в Лондоне, а не дома, как считают ее братья.

В элитном Вест-Энде, что находится на другом берегу реки, возле фешенебельного дома на Пиккадилли остановилась карета, из которой вышел сэр Энтони Мэлори. Ранее это была его холостяцкая резиденция, которую теперь уже нельзя называть таковой, ибо он возвращался со своей молодой женой леди Рослин.

Джеймс Мэлори, брат Энтони, который жил в доме во время своих приездов в Лондон, услышав подъехавшую в столь поздний час карету, вышел в зал в тот момент, когда Энтони через порог вносил на руках новобрачную. Поскольку Джеймс пока не был осведомлен о том, кто она такая, он осторожно сказал:

— Полагаю, мне не следовало это видеть.

— Я думал, что ты не увидишь, — ответил Энтони, обходя брата и направляясь со своей ношей к лестнице. — Но коль скоро ты увидел, то знай, что я женился на этой девушке.