Проводив Аннору в дом, Джеймс сказал:
– Ступайте, а я должен сообщить Маккею о том, что только что произошло.
– Вы думаете, это разумно? – спросила она, задержавшись у лестницы в холле, и посмотрела на Джеймса.
– Важно, чтобы он узнал об этом от нас, а не от Эгана. Когда Эган придет к нему, требуя возмездия, к этому времени у него уже сформируется впечатление о том, что случилось на самом деле. Предоставьте это мне, а сами идите. Не беспокойтесь – все будет хорошо. Вы были правы, остановив меня, когда я хотел как следует проучить Эгана, чтобы ему неповадно было впредь приставать к вам. А значит, выходит, что я просто остановил наглеца и мое право на это трудно оспорить. Вы все-таки няня Мегги, а не какая-нибудь шлюха.
Аннора долго смотрела вслед Лавенжансу, пока он не исчез из виду. Ей хотелось догнать его и предстать перед Доннелом вместе с ним. Она понимала, что вряд ли сможет ему помочь. Ее появление скорее всего испортило бы все. Ей еще ни разу не удавалось уладить дело с Доннелом миром. Казалось, стоило кузену увидеть Аннору, как он всегда впадал в гнев. Да, Рольф прав. Ему лучше спокойно убедить Доннела в том, что на Аннору напали, а он ее защищал. И пусть Эган потом оправдывается перед ним.
Войдя в свою спальню, чтобы помыться и переодеться к ужину, Аннора не переставала думать о словах Рольфа о том, что сказал о ней ее кузен. Она слишком благородного происхождения? Надо же придумать такую чушь! Больше всего Аннору беспокоило то, что Доннел заявил, будто Эган имеет на нее виды. Может быть, это было всего лишь отговоркой для того, чтобы удержать Рольфа от ухаживаний за ней? В конце концов, Доннел был без нее как без рук: где ему найти лучшую няню для Мегги?
Аннора опасалась, что Доннел и Эган что-то замышляют. И она играет немаловажную роль в их замыслах, в которые они ее до поры не собираются посвящать.
При этой мысли страх Анноры сменился сильным гневом. Эти люди не имеют права решать за нее ее судьбу. Они не имеют права решать, за кого ей выходить замуж и кому она будет служить. Да, Доннел – ее родственник, но не такой уж близкий. И к тому же ей уже двадцать четыре года, и в ее возрасте ей уже давно не нужны опекуны, чтобы они определяли за нее ее будущее.
Она должна выяснить, что затевают по поводу ее Доннел и Эган. Для этого ей придется научиться тайно подкрадываться и подслушивать то, что не предназначено для ее ушей. Ну что ж, это ей уже не впервой! Чем скорее она разузнает о тайных замыслах Доннела и Эгана, тем быстрее сможет начать действовать, чтобы защитить себя. А это значит – ей нельзя терять ни минуты.
Энни приготовила ванну, собираясь купать Мегги. Аннора вышла из детской и направилась в свою спальню, чтобы переодеться перед ужином. По каким-то непонятным для Анноры причинам Доннел не позволял ей оставаться по вечерам в детской с Мегги, а также не разрешал ей ночевать в комнате, которая соседствовала с детской. Аннора могла найти только одно объяснение такому странному поведению – Доннел не хотел, чтобы они с Мегги еще сильнее сблизились. Если это было как раз то, что у Доннела на уме, то он просчитался, потому что они с Мегги уже давно были друг для друга как мать и дочь.
Накануне вечером ее попытка пролить свет на замыслы Доннела потерпела фиаско, но Аннора не собиралась так быстро сдаваться. Вчера огорчение от собственной неудачи было так велико, что даже вид Эгана с синяком на лице не взбодрил ее. Эган бросал злобные взгляды в ее сторону, но Анноре это было во много раз приятнее, чем ухаживания и попытки ее совратить. Хотя затаенная угроза у него в глазах все же испортила ей вчера аппетит. Но сегодня Аннора не намерена позволить себя запугать.
Направляясь по длинному, слабо освещенному коридору в свою спальню, Аннора столкнулась с грудастой служанкой по имени Маб. Она вежливо улыбнулась женщине, которая часто делила постель то с Доннелом, то с Эганом, а если верить слухам, временами услаждала обоих мужчин одновременно.
Сейчас, судя по всему, Маб вышла из какой-то другой комнаты. Аннора поймала себя на мысли, что думает о том, как легко попасть в комнату резчика по дереву, если дойти до самого конца коридора, а потом повернуть налево. Когда Аннора представила мастера Лавенжанса в объятиях сластолюбивой Маб, в ней все вскипело от гнева и обиды. Интересно, с чего бы это? Ведь ее не должно касаться, с кем он спит. Анноре же было не все равно. Совсем даже не все равно, а как раз напротив.
– А это ты, няня малышки! – фыркнула Маб. Аннору несколько смутила язвительность, прозвучавшая в голосе женщины, казавшейся такой мягкой и нежной на вид, но она не показала своего замешательства.
– Могу ли я тебе чем-то помочь? – спросила она так вежливо и ласково, как только могла, потому что не хотела обострять отношения с Маб.
– Видишь ли, вряд ли ты сможешь мне помочь с чем-нибудь. Разве что поделишься со мной, насколько хорош красавец француз в постели.
– А что, разве тебе до сих пор еще не подвернулся случай узнать это самой? – вмиг позабыв о намерении быть учтивой и вежливой, дерзко переспросила Аннора.
– А я и не говорю, что я этого не знаю. Просто хотела поболтать как женщина с женщиной и обменяться впечатлениями о том, насколько он силен в искусстве любви. Я слышала, ты понимаешь, что он говорит. Даже когда он так распалится, что забывает наш язык.
– Боюсь, я затрудняюсь ответить на твой вопрос.
– Затрудняешься? Хочешь, чтобы я поверила в то, что ты тайно не вздыхаешь о таком красавчике? Так ли он горяч в постели, как Эган? Не хотела бы их сравнить?
– Я не имею понятия о том, каков Эган в постели, – сказала Аннора и подумала про себя, что у нее нет никакого желания это когда-нибудь узнать.
– Ах, да ты у нас просто святая невинность! Прекрасно понимаю, что ты думаешь обо мне. Наверняка считаешь, что я обычная шлюха, и поэтому задираешь передо мной нос. А кто ты сама такая? Не забывай, что ты – всего-навсего незаконнорожденная, которая ходит из дома в дом и выполняет работу ничем не лучше моей. С чего ты взяла, что ты лучше меня?
«Потому что я изредка моюсь», – подумала про себя Аннора и ужаснулась своим недобрым мыслям об этой женщине. Ей стало стыдно, что она так недобродетельна. Ей следовало бы не обращать внимания на людей, которые задирают ее так, как это делает сейчас Маб. Ей лучше подумать о том, как побыстрее закончить этот неприятный разговор и поскорее распрощаться со злобной служанкой.
Аннора скрепя сердце вынуждена была признаться себе, что то, что она сейчас испытывала, было очень похоже на самую настоящую ревность. Ей была ненавистна одна мысль о том, что между мастером Лавенжансом и Маб может произойти что-то большее, чем обычное рукопожатие. Хотя даже рукопожатие заставило бы Аннору безмерно страдать, потому что означало бы, что Рольф прикоснется к этой женщине.
