Поэтому Ариана высоко подняла голову, вздернула подбородок и мысленно поклялась, что предоставит возможность толпе гостей думать все, что они захотят. Она не станет подбрасывать топлива в огонь их злорадства.
— Твоя невеста потрясающая, — пробормотал на ухо брату Дастин Кингсли.
Трентон медленно кивнул, горло его сдавило какое-то необъяснимое волнение.
— Да, потрясающая.
Он оторвал неожиданно растроганный взгляд от Арианы, не желая показать своих чувств. Его глаза остановились на Бакстере, и вся нежность исчезла. Без колебаний Трентон шагнул вперед, готовый предъявить права на свою невесту. К разочарованию толпы, Бакстер, не оказав сопротивления, отпустил руку Арианы и отошел.
Всем своим существом чувствуя присутствие рядом с собой Трентона, Ариана сжалась от нервного напряжения. Пытаясь вернуть себе самообладание, она сосредоточенно уставилась в одну точку и неожиданно встретила широкую понимающую улыбку. Она застенчиво улыбнулась в ответ, тотчас же догадавшись, что это, должно быть, брат Трентона, Дастин. Мужчины были одинакового роста и сложения, обладали сходной суровой красотой и темным цветом волос. Только почти черные, словно полуночное небо, глаза маркиза и франтоватые усы отличали его от брата да еще выражение искренней теплоты, появившееся на его лице, когда он приветствовал свою будущую невестку.
Она почувствовала, как ладонь Трентона сомкнулась вокруг ее руки, и повернулась к нему лицом в надежде увидеть хоть каплю теплоты, которую мельком заметила минутой раньше в его глазах. Но не увидела.
Началась церемония, и в церкви установилась тишина. Ариана казалась спокойной, она без колебания повторяла привычные фразы до тех пор, пока епископ, обратившись к вей, не произнес слова: пока смерть не разлучит вас. Наступило гробовое молчание, за которым последовало тревожное перешептывание, полное мрачных предчувствий, оно разрасталось, заполняя пространство церкви. Секундой позже Ариана продолжала послушно повторять слова, прямо и бесстрашно встретив взгляд Трентона.
Одобрительно приподняв бровь, Трентон оценил мужество Арианы, его глаза удерживали ее взгляд, пока он повторял такую же торжественную клятву. Несколько минут спустя он надел тяжелое золотое обручальное кольцо ей на палец. Затем, приподняв вуаль, легко коснулся ее холодных губ своим теплым твердым ртом, скрепив их союз перед Богом и людьми.
Дорога в Броддингтон проходила словно в тумане.
Напряженное молчание сопровождало их весь путь. Трентон угрюмо смотрел в пространство, Ариана нервно крутила на пальце новое, казавшееся чужеродным кольцо.
Железные ворота распахнулись, впуская свадебную процессию в один из самых изысканных парков, который когда-либо видела Ариана.
— Как восхитительно! — воскликнула она. Тягостное напряжение, наполнявшее экипаж, тотчас же забылось, когда она, наклонившись вперед, стала впитывать свежую зелень холмов.
— Нам принадлежат сотни акров одних только лужаек, — сообщил Трентон. Его нисколько не удивило, что на Ариану, как, впрочем, и на любую другую женщину, Броддингтон произвел большое впечатление. Он пристально рассматривал лицо жены и оценил бирюзовое великолепие ее глаз, когда они загорелись от удовольствия.
Неожиданно он подумал — потемнеют ли эти глаза от страсти в его постели.
Внезапно волна вожделения поднялась в его крови.
Не ведая о том, какое направление приняли мысли Трентона, Ариана едва могла усидеть на месте, с удовольствием созерцая вид, открывающийся из окна экипажа.
— У вас есть конюшни?
Трентона поразила наивность вопроса.
— Что?
Ариана бросила на него извиняющийся взгляд.
— Извините. Если у вас нет конюшен, я найду животных в лесу.
— Конечно, у нас есть конюшни! — выпалил он, совершенно ошеломленный. — Раньше в Броддингтоне содержались дюжины породистых лошадей для скачек. Но это было до того… — Он внезапно оборвал фразу и замолк.
Ариана предпочла проигнорировать подтекст, кроющийся за услышанными словами. Ей было достаточно того, что им наконец-то удалось завести вежливый разговор, — неожиданный успех, который, безусловно, обернется неудачей, если они станут обсуждать события, предшествовавшие добровольному изгнанию Трентона.
— Значит, лошадей больше не осталось? — осторожно спросила она.
— Ты ездишь верхом?
— С тех пор как научилась ходить.
Он изучающе посмотрел на ее сияющее лицо:
— Я немедленно распоряжусь доставить сюда подходящих лошадей.
Ариана улыбнулась, тронутая его щедростью.
— Спасибо.
Она провела указательным пальцем по краю кружевной вставки своего платья.
— И, раз уж я начала выражать свою благодарность, спасибо за то, что позволили Терезе сопровождать меня в Броддингтон. Она растила меня с рождения и скорее член семьи, чем служанка.
— Я же не чудовище, Ариана. — Он впервые назвал ее по имени, и глубокого тембра голос прозвучал ободряюще. — Ты моя жена. Все, о чем ты просишь… конечно в пределах разумного… твое. — Он нагнулся вперед, сжав руками колени. — И раз уж мы обмениваемся благодарностями, я тоже должен поблагодарить тебя. Я оценил твое самообладание во время церемонии. Оно пресечет распространение отвратительных сплетен.
Ариана медленно кивнула. В глубине души бурлила тысяча вопросов, но она подавила желание задавать их. Всему свое время.
Экипаж катил вперед, и вскоре показался огромный особняк Броддингтон.
Снова Трентон принялся наблюдать за Арианой, ему было любопытно, как она прореагирует на внушительный дом. Он увидел, как глаза ее расширились от удивления, и она принялась перебирать кайму своего атласного платья.
— Здесь будет жить много народа? — спросила она странным тоном.
Трентон нахмурился:
— Нет. Большинство слуг я перевел сюда из других поместий на время приема. Когда прием закончится, здесь останется несколько работников, твоя Тереза и мы. А что? — Он был раздосадован неожиданным поворотом разговора и совсем не ожидал, что Ариана захочет управлять домом, полным слуг. Хотя это, наверное, вполне естественно. Принимая во внимание ее одиночество в Уиншэме, она, несомненно, вообразила, что ее жизнь в качестве герцогини будет включать в себя и управление огромным штатом слуг.
Ариана, вздохнув с облегчением, пожала хрупкими плечами с извиняющимся видом:
— Просто я совершенно не готова кому-то приказывать, не говоря уже о том, чтобы десятки людей отчитывались передо мной. В Уиншэме жили только Бакстер, Тереза, я и еще несколько слуг. Бакстер редко бывал дома, и я проводила большую часть времени в конюшне или в саду. Я больше привыкла к простой жизни, которую мне вряд ли удастся продолжать, став герцогиней.
