Луиза с улыбкой взглянула на него. В ее сверкающих глазах он прочел страстное желание, которое мгновенно передалось и ему. Она вздохнула легко и свободно, не чувствуя ни смущения, ни угрызений совести. Затем приблизила его голову к себе и поцеловала прямо в губы. Он ответил на ее поцелуй, чувствуя, каким податливым и зовущим стало ее тело.
Они снова предавались любовным ласкам, но теперь уже неторопливо и нежно, как хорошо знающие друг друга влюбленные, пока не заснули, совершенно утомленные и обессиленные.
Когда Луиза проснулась и открыла глаза, она была несколько огорчена, не найдя Элистера рядом с собой. Вспомнив, что случилось прошедшей ночью, она с удивлением обнаружила, что не испытывает ни стыда, ни сожалений о том, что сделала.
Ей хотелось поделиться своей радостью со всем миром, но она вовремя вспомнила, что должна сохранить все случившееся в строжайшей тайне. Она поймала себя на мысли, что ей больше не придется испытать такую обжигающую, всепоглощающую страсть.
В эту минуту дверь отворилась, и вошел Элистер в своем строгом черном костюме. Луиза приподнялась, ее золотистые волосы рассыпались по плечам, губы раскрылись в нежной улыбке. Она была необыкновенно хороша, щеки порозовели, глаза смотрели ласково и призывно. Но Элистер не обратил на это внимания, он был взбешен, черты лица исказились от леденящей душу ярости.
Улыбка мгновенно исчезла с ее лица. Когда он подошел к кровати и навис над ней как скала, она поразилась произошедшей в нем перемене. Лицо потемнело от гнева, глаза горели ненавистью, он был ужасен. Луиза машинально натянула простыню до самого подбородка, поняв, что в Элистере ничего не осталось от пылкого любовника, каким он был прошедшей ночью. Окинув его взглядом, она заметила, что он держит какой-то листок бумаги. Она узнала в нем долговую расписку Джеймса.
— Держите. Надеюсь, именно этого вы и добивались. Хотел бы верить, что вся ваша затея сводилась именно к этому, и ни к чему больше. Берите и убирайтесь. Вы это заработали. Я расплатился с вами сполна и больше ничем вам не обязан.
В его словах и движениях сквозили презрение и брезгливость. Он хотел было уйти, но Луиза, потрясенная внезапной переменой, превратившей его в холодного, надменного незнакомца, поднялась с кровати, придерживая простыню дрожащими пальцами.
— Элистер… постойте. Объясните мне, что случилось? Что я такого сделала?
Элистер обернулся и, глядя мимо нее, уставился на постель. Его молчание подавляло и пугало Луизу, дрожавшую от страха и отчаяния.
Она проследила за его взглядом и увидела… окровавленную простыню, которую не заметила этой бурной ночью. Она взглянула на него и поняла: что бы она ни сказала в свое оправдание, их отношениям пришел конец. Она с надеждой вглядывалась в его холодное, бесстрастное лицо: оно красноречиво говорило, что он готов ее убить.
— Не думал, что стану для вас первым мужчиной. Почему вы не сказали мне, что вы девственница? — хрипло проговорил он. Его лицо сохраняло мрачное выражение, глаза сверкали от гнева, он был похож на человека, которого нагло обманули и предали.
Луиза отказывалась понять, почему ее девственность вызвала у Элистера такую бешеную ярость. Что она, по простоте душевной, не учла, в чем ошиблась?
— Я… я…
— Если б я знал, я бы к вам даже не притронулся! — злобно прошипел Элистер.
— Но почему? — выкрикнула она с болью и отчаянием. — Почему это имеет для вас такое значение?
— У меня на то есть свои веские причины. Не знаю, на что вы надеялись, но я взял себе за правило никогда не связываться с девственницами. Вы разоблачены, мисс Дивайн… или как вас там еще? Не знаю и знать не желаю вашего настоящего имени!
— Пожалуй, так будет лучше для нас обоих, — прошептала Луиза дрожащим голосом. — Вам будет не слишком приятно узнать, кто я на самом деле.
— Вы правы. При сложившихся обстоятельствах самое лучшее — ничего не знать о вас, — проговорил он ледяным тоном. Его лицо словно окаменело, превратившись в застывшую маску. — Вы подлая обманщица и лгунья. Узнав, кто я и какое положение занимаю, вы обманом забрались в мою постель, чтобы заставить меня жениться на вас! Но вы жестоко просчитались!
Его глаза обжигали ее яростным огнем, слова хлестали как кнутом. Она смотрела на него полными слез глазами, и была минута, когда она чуть не крикнула, что мистер Фрейзер — ее родной брат, но вовремя спохватилась, так как ее бесстыдное поведение станет тогда достоянием гласности и ей уже никогда не удастся восстановить свою репутацию. Она с горечью признала, что не в состоянии продолжать с ним этот разговор. В конце концов, он ей совершенно незнакомый человек, как, впрочем, и она ему… несмотря на то, что произошло прошедшей ночью.
— Я понимаю, в чем вы меня подозреваете, но уверяю вас, у меня и в мыслях ничего подобного не было. Вы правы только в том, что я утаила от вас правду, — проговорила она севшим от волнения голосом.
— Я это и без вас понял, — буркнул он.
— Уверяю вас, я вам не лгала. Я не предупредила вас о… своей невинности без всякой задней мысли, — сказала Луиза и направилась к Элистеру.
— Не подходите ко мне! — приказал он властным тоном. — Мне надоела ваша бессовестная ложь! Прошлой ночью вы уверяли меня, что вы не шлюха, но должен сказать, что вы прекрасно исполнили ее роль. Трудно поверить, что соблазнительница, так легко предложившая себя мужчине, — девственница! Как же низко вы пали! И есть ли у вас вообще представление о нравственности и морали? Должен вас поздравить: с вашим лицом и фигурой быть вам преуспевающей красоткой для развлечения праздных джентльменов с туго набитыми кошельками.
— Да как вы смеете так разговаривать со мной? — вспылила она. — Прежде чем осуждать меня, посмотрите на себя, лорд Данстен!
— О, еще как смею, — ответил он. — Вы же меня не предупредили, что с вами надо обращаться как с уважаемой, благовоспитанной леди! Я все понял! Вы не смогли уговорить мистера Фрейзера жениться на вас и решили стать обыкновенной потаскушкой.
— Однако женщины такого пошиба вам нравятся, и даже очень, — насмешливо проговорила Луиза.
— Мне не в чем себя упрекнуть, а вот из вас получится очень способная представительница самой древней профессии! Пока будут готовить для вас карету, быстро одевайтесь и убирайтесь из моего дома и из моей жизни. Раз и навсегда, — проговорил он, дрожа от возмущения, и вышел из спальни, с силой хлопнув дверью.
Луиза была готова провалиться сквозь землю от стыда и унижения. У нее сдавило горло, и ей стало трудно дышать. Захлебываясь от слез, она упала на кровать, зарывшись лицом в подушки, впервые по-настоящему осознав, что натворила. Элистер прав: она вела себя как распутная женщина.
