Когда горничная вышла, он спросил:
— Вы не порадуете нас музыкой, мисс Глинд? Правда, спинетом долгое время никто не пользовался. Но я надеюсь, вы увидите, что его привели в порядок… на случай, если вы согласитесь поиграть.
Она взглянула на него из-под ресниц:
— Вы настроили его ради меня?
Он поднялся и отвесил ей поклон. Они подошли к инструменту и, повернувшись спиной к сэру Генри, стали разбирать ноты. На мгновение он почувствовал на своей руке прикосновение ее пальчиков — легкое, как крылья бабочки. Арабелла услышала, как он втянул в себя воздух, и незаметно придвинулась ближе, так что их плечи соприкоснулись. Он взглянул на нее, и она прочла в его глазах удивление, которое затем сменилось чем-то большим.
Она скромно потупилась и села на круглый табурет. Рыбка клюнула. Правильно подобранная музыка поможет ему заглотнуть наживку глубже. Интересно, после свадьбы можно будет уговорить его уехать из провинции в Лондон? Но сперва придется доказать отцу, что Ричард, несмотря на дружбу с сэром Чарльзом, достоин, в свою очередь, стать отцом наследника Соколиного замка.
Она забегала по клавишам длинными, изящными пальцами, придумывая, как станет убеждать его.
Ричард перевел взгляд с ее напудренных волос под маленьким белым чепцом к изгибу стройной шеи над кружевом косынки. При каждом ее движении от нее волнами исходил аромат сладких духов. Забыв о присутствии ее отца, который сидел вытянув ноги, соединив концы пальцев и глядя в огонь, Ричард переворачивал страницы нотной тетради и чувствовал, как его уносит в волшебный мир, о существовании которого он прежде не подозревал.
Арабелла сыграла три произведения, затем сделала вид, что хочет встать, но Ричард принялся умолять ее играть еще. Она посмотрела ему в глаза, а на ее щеках обворожительно заиграли ямочки.
— Учитель музыки давал мне также уроки вокала. У меня мало талантов, но музыка для меня — величайшее наслаждение.
— Вы не позволите и мне приобщиться к нему?
— Если хотите, — ответила Арабелла и долгое мгновение удерживала его пылкий взгляд.
Затем она негромко запела чистым мелодичным голосом, вкладывая в содержание песни особенный смысл. Когда она кончила, Ричард почувствовал, что у него не хватает слов, чтобы выразить свои чувства. Он вежливо поблагодарил ее, сознавая, что это лишь жалкий лепет, и надеясь, что его глаза доскажут ей остальное.
Тут холодный голос сэра Генри заставил его помрачнеть.
— Тебе не следует утомлять нашего хозяина. Хотя спела ты неплохо. Я думаю, нам пора…
Ричард быстро повернулся к нему, подыскивая повод, чтобы задержать гостей.
— У меня в галерее есть несколько картин, которые считаются неплохими. Если вы окажете мне честь…
Сэр Генри привычно скривил губы и достал табакерку.
— Простите, но я предпочитаю посидеть у камина.
Ричард благодарно поклонился, чувствуя, как его охватывает благоговейный трепет при мысли, что он останется наедине с Арабеллой.
В длинной галерее было совсем тихо, звуки урагана почти не проникали сюда. Арабелла восторженно отозвалась о картинах. Пышная шелковая юбка ее черного платья, казалось, сама собой плавно скользила по паркету, придавая ей сходство с грациозным черным лебедем, плывущим по озеру. Перед фамильными портретами она остановилась.
— Видимо, это ваша матушка — та бледная, прелестная девушка в самом конце?
— Да. Портрет написан сразу после свадьбы.
— Вы напоминаете ее цветом лица и волос. А ваш отец?
Ричард указал наверх, и она отошла на несколько шагов, чтобы лучше разглядеть. И заметила несколько удивленно:
— Подумать только, у него есть что-то общее с моим отцом. Такое же… замкнутое выражение лица.
Он поддакнул ей, но в глубине души не согласился. Несмотря на весь аскетизм его отца, оторванность от жизни и собственного сына, в нем не было холодной и расчетливой жестокости, которая отражалась на лице сэра Генри.
— Он в самом деле был замкнутым человеком? — полюбопытствовала Арабелла.
— Он так и не пришел в себя после смерти матери. Был очень ей предан. Я думаю, он предпочел бы, чтобы вместо нее умер я.
Арабелла осторожно коснулась его рукава:
— Конечно нет! Но наши истории довольно похожи. Моя мама, мистер Кэррил, была слабого здоровья, последние годы она почти не вставала. Она мало со мной общалась, а наши отцы…
Она отвернулась, голос ее сделался таким тихим, что Ричарду пришлось подойти к ней совсем близко, чтобы расслышать ее слова.
— В детстве я была очень одинока. Наверное, вы сможете понять меня, поскольку сами…
Он снова увидел ее такой, какой она запомнилась ему во время его последнего посещения Соколиного замка, — беззащитной, хрупкой, ранимой. Ему мучительно захотелось заботиться о ней, опекать ее. Он откашлялся, но голос все равно прозвучал предательски хрипло:
— Да. Я понимаю. Вы правильно угадали, в детстве у нас было много общего. Я тоже знаю, что такое одиночество.
Арабелла обернулась к нему через плечо, и в ее глазах появилось выражение, от которого его чувства пришли в смятение. Едва сознавая, что делает, он взял ее руку и прижал к губам. Она потупилась, чтобы ничем не выдать своего удовольствия, мягко высвободила руку и пробормотала:
— Я боюсь, что отец потеряет терпение. Было очень любезно с вашей стороны показать мне картины.
Как завороженный, он смотрел, как Арабелла величавой поступью принцессы направилась вдоль галереи. В самом конце она обернулась, решив, что непременно сменит ковер и избавится от половины этих старомодных полотен. А Ричард, поймав ее взгляд, счел себя последним предателем. Здесь повсюду витал образ черноволосой румяной девочки, с которой он играл в прятки или в другие изобретенные ею захватывающие игры, которые скрашивали ему длинные зимние вечера, звучал ее веселый грудной смех. Его одиночество кончилось, когда появилась Кейт.
Крякнув, Джесс Тернер приподнял мраморную плиту надгробья. Мэтью Хейр, конюх, сдвинул шляпу на затылок и вытер лоб рукавом.
— Поставить ее на место будет куда труднее, — проворчал он. — Нам следовало взять еще людей.
— Чем меньше народу об этом узнают, тем лучше, — гулко фыркнул Джесс. — Конечно, все будут делать вид, что ничего не понимают. Но люди нервничают, вдруг кому-то взбредет в голову помешать инспекторам. А тут могилу открывают — а в ней совсем пусто! Надеюсь оказаться где-нибудь поблизости, чтобы не пропустить зрелище.
Он запрокинул голову и захохотал.
— Тише вы, мистер Тернер, — тревожно шикнул на него конюх.
