Он нахмурился:
— И сколько из этих платьев примеряла ты?
Она тоже нахмурила брови.
— Ни одного. Ну… одно. Ну ладно, два, — призналась она. — Но это вполне допустимо: ведь я как раз получила очередные деньги!
— Ладно, признавайся: сколько из этих платьев действительно твои? И не пытайся меня обмануть. Мы говорили на эту тему бессчетное количество раз, и, как мне казалось, ты давала мне обещание, — Мэллори скрестила руки на груди.
— Я действительно давала тебе обещание, и я его не нарушала.
— И ты хочешь сказать мне, что все эти платья, — тут он выразительно взмахнул рукой с зажатой в ней пачкой счетов, — были заказаны для леди Клер?
Мэллори собралась ему что-то ответить, но в этот момент дверь открылась шире и к ним присоединилась Клер.
Она разрумянилась и выглядела прехорошенькой, особенно благодаря нескольким непослушным прядкам, которые вились у ее щек.
Клер посмотрела ему прямо в глаза:
— Она хотела сказать именно это, ваша светлость. Все эти платья действительно мои. Леди Мэллори была очень сдержанна в своих покупках, так что, пожалуйста, не сердитесь на нее за то, в чем она не участвовала.
— На самом деле я участвовала, — заявила Мэллори, бросая заговорщический взгляд на Клер. — То есть в по ездках за покупками и в выборе нарядов.
— Да, но я боюсь, что твой брат выражает свое недовольство не той персоне.
— А я вообще не понимаю, с чего ему быть недовольным, — вставила Мэллори, снова обращаясь к брату. — Конечно, нельзя не признать, что Клер сделала довольно много покупок, но она не приобретала ничего такого, чтобы не было нужно для появления в свете. Разве ты не хочешь, чтобы она выглядела как можно лучше?
Он скрипнул зубами.
— Конечно, хочу. Но…
— Она ведь не могла покупать вещи второго сорта или делать заказы у плохой модистки, которая, конечно, запрашивала бы пенсы, а не фунты, но и работала бы плохо.
— Я и не ожидал этого, и речь не о том.
— Наряды от мадам Морель стоят недешево, знаешь ли, но это и правильно, если учесть их качество.
— Я никогда не имел возражений против мадам Морель и твоего выбора именно ее мастерской.
— Ну и почему ты тогда насупил брови?
— Насупил брови? — возмутился он. — Ничего подобного.
Мэллори тихо фыркнула:
— Скажи это своим бровям.
Он помолчал, а потом шумно вздохнул:
— Мэллори, порой ты невероятно испытываешь мое терпение. Не будь ты моей сестрой, я бы…
— Ты бы что? — парировала она, нисколько не смущенная этими словами. — Что бы ты сделал?
Эдвард на секунду прикрыл глаза, явно стараясь сохранить терпение. Когда он снова открыл их, его лицо было совершенно спокойным, только в глубине глаз еще горели воинственные искры.
Испугавшись того, что ее план приводит к совершенно не тем результатам, Клер решила, что ей надо вмешаться.
— Пожалуйста, не ссорьтесь! — попросила она жалобно. — Тем более из-за меня. Я благодарна тебе, Мэллори, за защиту, но, полагаю, что этот вопрос надо обсудить мне и твоему брату. Разве не так, ваша светлость?
Он внимательно на нее посмотрел:
— Если вы так хотите.
— Ты ведь хотела поскорее померить те два платья, которые купила себе, — сказала Клер, обращаясь к Мэллори. — Может, тебе стоит забрать их к себе в спальню? Пенни может пойти с тобой и помочь. И я уверена, что кузина Вильгельмина будет рада высказать тебе свое мнение, если, конечно, она уже проснулась после дневного отдыха.
Мэллори не спешила уйти.
— Ты уверена? Я вполне могла бы остаться.
— Все будет хорошо.
Мэллори по очереди посмотрела на них, оценивая ситуацию.
— Ну если ты уверена. Но помни, что я буду совсем близко.
— Я не собираюсь ее убивать, — заявил Эдвард с некоторой досадой. — В противном случае ты уже много лет назад погибла бы. А теперь забирай свои платья — те два, которые ты определенно оплатишь сама из своих денег на булавки, позволь мне заметить — и отправляйся к себе. Увидимся за обедом.
Еще раз оценивающе посмотрев на Клер и Эдварда, Мэллори ушла. Горничная последовала за ней с большой коробкой в руках.
Отступив назад, Клер поманила Эдварда к себе в комнату, несмотря на то что такой поступок был совершенно неприличным.
— Полагаю, что слуги слышали уже больше чем достаточно, — пояснила она свои действия.
— Моя прислуга никогда не говорит лишнего, — заверил он ее, но вошел в комнату.
Заставив себя вздохнуть поглубже, Клер прикрыла дверь, оставив щель не шире пальца. Она хотела говорить с ним без посторонних, но не совсем забыла о правилах приличия. Чувствуя, как отчаянно бьется ее сердце, она постаралась немного успокоиться и повернулась к герцогу.
Эдвард стоял, уперев кулак в бедро, и рассматривал безбрежный океан нарядов.
— Боже правый! Вы закупили всю ткань, которая только нашлась в городе? — вопросил он.
Она не стала реагировать на его сарказм, прекрасно понимая, что позволила себе настоящее мотовство. Однако в этом-то и заключалась вся идея! Решив претворить в жизнь свой план, она в итоге заказала у мадам Морель почти все фасоны.
И вот настал решающий момент.
«Насколько он рассержен? — попыталась она понять. — Достаточно сильно, чтобы устроить мне выговор? Разъярился ли он настолько, чтобы выставить меня из своего дома и разорвать нашу помолвку?»
Она ждала, только что не потирая руки в предвкушении успеха.
Однако в отличие от ее отца в минуты гнева герцог казался сдержанным и даже хладнокровным. Он продолжал рассматривать разложенные наряды, время от времени сверяя со счетом в руке.
— Вы ищете нечто определенное, ваша светлость?
— Нет, мне просто любопытно. Например, тут описано несколько платьев с… так, сейчас еще раз посмотрю, как это называлось… — Замолчав, он стал пересматривать листки счета. — Ах да: коклюшечное кружево, которое стоит всего лишь сорок футов за ярд!
— Это кружево вручную плетут бельгийские монахини, и для его создания требуются сотни часов, — сообщила она с энтузиазмом. — Мадам заверила меня, что это лучшее на свете кружево и вполне стоит тех денег, которые тратятся на его ввоз из-за границы. Видите ли, из-за пошлин военного времени оно получается очень дорогим.
«За границей! — возмутился бы ее папенька, — Неужели в Англии нет старых дев-домоседок, которые бы, переплели нитки не хуже? И за малую долю этой возмутительной цены!»
Однако герцог остался совершенно спокоен.
— Да, пошлины на большую часть импортируемого товара в наши дни стали очень высокими. В том числе и на кружево.
