Ей показалось, что она услыхала стук копыт; и действительно, через несколько минут из тумана показался всадник. Конь под ним был серый, большой, да и мужчина, сидевший на нем, явно отличался немалым ростом. Не Кеннет — это Эмбер поняла издалека — и тут же узнала лорда Мэнли.
Он увидел ее и помахал, направил коня в ее сторону. Эмбер остановила чалую, ожидая, пока Ричард подъедет. Оказывается, он ездит верхом, хотя нога у него не очень хорошо действует. Эмбер задумалась, не сказать ли ему об этом, и решила не говорить. Невежливо получится.
Она с досадой подумала, что зря вновь надела эту простенькую заношенную амазонку, единственную у нее еще со школьных времен. Впрочем, лорд Мэнли не похож на человека, который судит по одежке.
Ричард остановил коня рядом.
— Неужели это мисс Ларк! — Его бодрый голос казался неуместным прохладным туманным утром. — И Маргаритка!
— Вы не передали ей кусочек сахара, как обещали, — заметила Эмбер. — Так что на вас она в обиде.
— Что за беда! — Ричард поцокал языком. — Я исправлюсь, обещаю. Как дела сегодня? Сколько подков уже украшает английские поля?
— Ни одной. На сей раз мы с конюхом все проверили.
— Никто не застрахован от случайностей. Зато в прошлый раз кому-то повезло; вы знаете, что найти подкову — это к счастью?
— Нет. И я не знала, что вы тоже катаетесь верхом по утрам, милорд.
— Я говорил, что гуляю, о верховых прогулках как-то позабыл. — Он похлопал своего коня по шее. — Это мой любимый скакун в Фэйрхед-Мэнор; Кеннет всегда одалживает мне его, когда я приезжаю. Его зовут, конечно же, Цезарь, хотя ничего императорского в нем нет, ему сильно польстили. Так что про себя я называю его Толстяк.
— Привет, Толстяк, — с улыбкой сказала Эмбер, — познакомься с Маргариткой.
Лошади не обратили друг на друга совершенно никакого внимания.
— Идеальная пара, — констатировал лорд Мэнли. — Что ж, теперь, когда все познакомились, будет ли уместно спросить у вас, куда вы направляетесь?
— Просто плутаю в тумане. Мне нравится ездить без определенной цели.
— Не боитесь заблудиться?
— Местность вокруг Грейхилла я изучила неплохо, так что нет, не боюсь.
— Будет ли дерзостью с моей стороны напроситься вам в компанию?
Эмбер обрадовалась; лорд Мэнли ей нравился.
— Разумеется, присоединяйтесь.
Он повернул Толстяка; Эмбер заметила пристегнутую к седлу трость. Наверное, так в старину возили мечи.
— Чрезвычайно рад.
Они шагом поехали по дороге, уводившей в лес. Эмбер глубоко вдыхала свежий хвойный запах, к которому примешивался аромат мокрой земли. Скоро покажется солнце, и капли росы засверкают на листьях, словно драгоценности.
— В детстве я верила, что в таких лесах живут феи.
— Какие феи? — Лорд Мэнли, задумавшийся о своем, казался сбитым с толку.
— Маленькие такие феи, с полупрозрачными крылышками. Ночами они танцуют на заповедных полянках, пьют росу из чашечек цветов и манят путников колдовскими огоньками.
— Вы что-то путаете. Колдовские огоньки сами по себе. И заманивают они в болото.
— Не всегда, — уперлась Эмбер. — Иногда это феи.
— Вы лично проверяли?
— Я старалась, но никогда не видала ни фей, ни огоньков, если честно.
— А.
— И еще эльфы.
— Мифология цветет пышным цветом. И что же эльфы?
Его дразнящий тон ничуть не смущал Эмбер.
— Эльфы побольше, чем феи, но тоже невелики. Они умеют исполнять дивной красоты песенки. Временами они исполняют желания.
Ричард подавил смешок и кивнул, стараясь оставаться серьезным.
— О некоторых желаниях, пожалуй, умолчим. Это все население леса, которое вы представляли?
— Ну нет, конечно же! — Эмбер уже было не остановить.
Так редко ей удавалось побыть столь свободной в чьем-то обществе. До недавнего времени это было только общество Бруно, а при остальных нужно следить, что говоришь. Лорд Мэнли же, она была уверена, не разболтает и не осудит.
— Были гномы. Они живут под корнями буков и дубов, там у них большие норы, уводящие далеко под землю. Гномы ищут оброненные монеты и хранят их веками, так возникают знаменитые клады. Если гному понравился человек, ему могут подсказать путь к заветному сундучку с деньгами.
— Ошеломляющее бескорыстие.
— Именно поэтому гномам редко кто-нибудь нравится.
Ричард расхохотался:
— Ваш лес какой-то мирный. Неужели в нем опасностей нет?
— О них я не мечтала. А вы о чем думали, когда в детстве заходили в лес?
— О кровожадных разбойниках.
— Неужели? — Эмбер смотрела на него во все глаза.
— Да. Я полагал, что если вдруг повстречаюсь сними, то возможны два варианта. Первый: я сражусь с ними и одолею всех до единого. И второй: напрошусь к ним в атаманы. Быть разбойником гораздо интереснее, чем зубрить латынь. — Он тяжело вздохнул. — К сожалению, жизнь доказала мне, что во встрече с разбойниками нет ничего забавного. Их просто нужно убивать.
— Да… Леди Фэйрхед рассказала мне, — не удержалась Эмбер.
Ричард покосился на нее.
— Вот они, женские сплетни. Кейлин готова любому твердить о моем бессмертном подвиге, который я таковым вовсе не нахожу. Моя вина, что так произошло.
— Вы не могли предполагать, что лакея убьют. И вы не дали погибнуть всем остальным.
— Не в этом дело, мисс Ларк. Я мог бы остановить Кейлин и не выпускать ее из дома на ночь глядя, что было бы разумно, однако предпочел поддаться ее капризу. Обычному капризу, если б дело не закончилось столь печально. Это многому меня научило.
— Вы и сейчас охраняете меня от разбойников? — спросила Эмбер.
— Почему бы и нет. Да и Самир неподалеку.
— Я полагала, он не с вами.
— Он просто дикарь, но дикарь тихий, не любит лаять зазря. Наверняка свел знакомство с местным зверьем, тут следов видимо-невидимо, одно слово — природа. Скоро появится.
Эмбер молчала, не зная, о чем еще спросить. Они ехали некоторое время без разговоров; серебристая дымка потихоньку рассеивалась, открывая все больше и больше пространства вокруг. Шумно дышали лошади, птицы начинали выводить свои привычные песни, лес звенел от их голосов.
— А феи, наверное, все-таки есть, — задумчиво сказала Эмбер скорее себе, чем Ричарду.
— Может быть. Хотя меня, как человека практических наук, несколько удивило бы их существование. Однако если вам нравится думать, что они существуют, думайте. Мне они ничем не помешают.
— Кейлин сказала также, что вы врач.
Ричард усмехнулся и поправил волосы, связанные в хвост, несколько сбившийся набок.
— Ну конечно же, она сказала. Об этом все начинают твердить, когда со мной знакомятся. Ах, это лорд Мэнли, вы знаете, он врач, так эксцентрично! И смотрят на меня, словно на гигантскую пустынную ящерицу. Иногда мне кажется, что в меня сейчас потыкают прутиком — проверить, что буду делать. Подпрыгну, может, или спою рождественскую песенку, или достану скальпель и всех зарежу? Одолевает такое кровожадное желание. Но Господь велел смирять подобные порывы, а я пока еще христианин.
