– Тогда пошевели мозгами и придумай, как вернуть Гленн-Тейзу былую славу!
Переминаясь с ноги на ногу, де Клер разглядывал эту странную женщину. Он впервые видел столь яростный темперамент. Казалось, от этих вспышек вот-вот загорится сам воздух между ними.
– Значит ли это, что ты явилась сюда отчитать меня за нерадивость в управлении замком?
С ее губ сорвался странный звук, почти похожий на смех. Она покачала головой и ответила:
– Нет, я пришла умолять тебя от лица этих людей.
От былого благодушия Реймонда не осталось и следа. Де Клер обвел суровым взглядом толпу вилланов и спросил:
– Это ты подговорила их явиться сюда?
– По-твоему, мне больше нечего делать?! – оскорблено воскликнула Фиона.
– Ну конечно, ты предпочитаешь заниматься зельями и чарами, от которых нет никакой пользы, зато гораздо больше вреда!
Его слова были полны такой скрытой горечи, что Фионе стало даже интересно.
– Если это так, то ты давно гнил бы в земле!
У Реймонда возникло весьма неприятное ощущение, что чародейка искренне обрадовалась бы, если бы так оно и было.
– Я вернулся к жизни по воле Господа!
Фиона сердито поджала губы. Ее так и подмывало одним эффектным жестом показать этому упрямому ослу, что магия не вымысел. Но сейчас не время для мелочного выяснения отношений.
– Построй свой бастион в другом месте. Это устроит нас всех.
– Это не устроит меня. И я уже дал тебе свой ответ.
– Значит, для тебя королевский бастион значит больше, чем благополучие тех людей, что отданы в твою власть?
– У меня есть приказ! – отчеканил Реймонд, стараясь не подать виду, что слова Фионы задели его за живое.
– Это слабое оправдание. – Будь проклято это английское упрямство! – Посмотри на них! – Она подождала, пока Реймонд переведет взгляд на толпу. – Это же нищие! И ты готов отнять у них больше, чем они способны тебе отдать? Если бастион встанет поперек заповедной лощины, они лишатся последней надежды вернуть этой земле былое богатство! – Де Клер уставился на нее, не скрывая ярости. – Верни им надежду – и это воздастся тебе сторицей!
– Я не собираюсь менять свои планы. Я сам позабочусь о благосостоянии своих людей и не нуждаюсь в том, чтобы мне указывала какая-то женщина. Тем более что ты выглядишь совсем не такой нищей, как они! – Он указал на ее теплую накидку с меховой опушкой и выглядывавший из-под нее подол дорогого платья.
– Эта накидка – то немногое, что досталось мне от матери! – Только не подать виду, как оскорбило ее это новое обвинение! – А платье подарили мне Шивон и Гэлан в награду за то, что я спасла твою жизнь!
Вот так! Хотя голос Фионы был еле слышен, у Реймонда возникло такое ощущение, словно он получил самую настоящую пощечину.
– И я готова отдать их первому, кто попросит меня об этом!
Он перевел взгляд на вилланов. Только Дуган и еще одна маленькая девочка стояли с высоко поднятой головой. Все остальные рассматривали свои ноги, не смея ответить на взгляд чародейки. Ну как они не понимают, что стали жертвами собственных суеверий и страхов? Что ими вертит, как хочет наглая шарлатанка? Но с другой стороны, если они верят в силу Фионы, то эта просьба перенести бастион может оказаться искренней. И снова возникала загадка. Зачем они послали на переговоры именно ее?
– Тебе никогда не приходило в голову, что это может обозлить тех самых людей, в преданности которых ты нуждаешься? – Он открыл, было, рот, но Фиона нетерпеливо взмахнула рукой, заставляя его замолчать. – Нет, не надо мне рассказывать о правах победителей! Потому что когда речь идет о легенде, права не играют никакой роли!
– Ах вот как, легенде?
– Да, легенде о Круге Камней и владениях Малого Народца!
– Ну конечно! – Реймонд в притворном отчаянии воздел руки. – И как это я забыл? Малый Народец, феи из холмов! Волшебные радуги, на конце которых закопаны горшки с золотом, – приходи и бери кто пожелает!
– Ну… – Фиона опешила от неожиданности и смотрела на де Клера так, будто он лишился рассудка. – Не совсем так, но в сущности…
– Нет, не смей со мной соглашаться! – ехидно рассмеялся он. – Иначе земля разверзнется у тебя под ногами!
– Ты издеваешься надо мною! – возмутилась Фиона.
– Ах, какое счастье! Ты все же не такая чокнутая, какой хочешь казаться!
– А из тебя так и прет грубость и глупость, де Клер! – вспыхнула колдунья, – И не думай, что ты можешь без конца оскорблять меня и оставаться безнаказанным только потому, что до сих пор ни у кого не хватало духу ткнуть тебя носом в твои собственные грехи!
Черт побери, он физически ощущал жар, исходивший от ее кожи!
– А у тебя хватит? Валяй, я слушаю!
– Боюсь, список окажется слишком длинным! – Она небрежно отмахнулась от этой щекотливой темы и моментально изменила тактику: – Послушай, неужели в детстве твоя мать не рассказывала тебе на ночь сказки?
– Да, рассказывала, – признался Реймонд с таким видом, будто не смел сказать неправду под угрозой немедленной кары.
– Вот! – Фиона указала на землю и лес в заповедной лощине. – Вот откуда они пришли.
Де Клер запрокинул голову и расхохотался так, что у нее побежали мурашки по коже. Стараясь сдержать раздражение, Фиона сложила руки на груди и стояла молча, нетерпеливо притопывая ногой, дожидаясь, пока он успокоится.
А Реймонд покачал головой, уже не скрывая издевки. Да эта шарлатанка окончательно рехнулась!
– Нет, дорогая! Эти сказки достались нам от сказителей и менестрелей! Но я не могу не отдать должное твоей изобретательности, – он даже пару раз хлопнул в ладоши, изображая аплодисменты, – это была превосходная попытка. Желаешь предпринять что-нибудь еще?
Фиона не выдержала и низко зарычала, стиснув кулаки. Реймонд замер от восторга. Какой артистизм! Она рычала совсем как большая дикая кошка из джунглей. Он видел такую в клетке у арабского принца. Грациозное создание в драгоценном ошейнике, черное как ночь и покорное хозяйской руке. Де Клер был так очарован этим зверем, что невольно шагнул вперед и дотронулся до шелковистой черной шкуры.
– У тебя тоже есть когти? – внезапно спросил он.
– Я выпускаю их только по особым случаям, – процедила Фиона сквозь стиснутые зубы.
– Насколько особым? – С легкой улыбкой Реймонд прикоснулся к подбородку чародейки, заставляя ее поднять лицо.
– Тебе не выжить, если я ударю.
– Это вызов, малышка?
То, с какой легкостью этот мерзавец играет ее чувствами, разбудило в Фионе новую волну гнева, мигом развеявшую наваждение. Она отшатнулась и выпалила:
– Это предупреждение, де Клер! Для тех, кто слишком высоко задирает нос!
Он озабоченно зацокал и спросил:
