И он поскакал прочь.
Скарлетт смотрела ему вслед. Какое самообладание! Комета сделала несколько шагов в сторону, и Скарлетт осознала, что отпустила поводья. Она подобрала их и похлопала Комету по взмыленной шее.
— Ты права, — сказала она вслух. — Тебе нужно остыть. Мне тоже. Кажется, меня ловко обвели вокруг пальца.
И она рассмеялась.
— А это зачем? — спросила Кэт. Она наблюдала, как Скарлетт надевает бриллиантовые серьги.
— Чтобы было красиво, — сказала Скарлетт.
Она вскинула голову, бриллианты, обрамляющие ее лицо, качнулись, искрясь и переливаясь.
— Как елка на Рождество, — сказала Кэт.
Скарлетт рассмеялась.
— Да, действительно. Это мне никогда не приходило в голову.
— А ты меня на Рождество тоже будешь наряжать в такие камешки?
— Только когда вырастешь, котенок. Маленькие девочки носят тоненькие жемчужные ожерелья или золотые браслетики, а бриллианты — это для взрослых дам. Хочешь, мы купим тебе какие-нибудь украшения к Рождеству?
— Нет. Такие, для маленьких девочек, не надо. А ты зачем наряжаешься?
Еще не Рождество, еще долго.
И тут Скарлетт с изумлением поняла, что Кэт никогда прежде не видела ее в вечернем туалете. Когда они жили в Дублине, то всегда ужинали в гостинице, у себя в комнатах.
— У нас будет гость к ужину, — сказала она. — Нарядный гость.
«Первый, с тех пор как мы приехали в Баллихару, — подумала она. —
Миссис Фиц кругом права. Мне нужно было это сделать раньше. Сколько удовольствия получаешь, когда в доме гости и есть повод принарядиться».
Граф Фэнтон оказался изысканным и забавным собеседником. Скарлетт обнаружила, что говорит гораздо больше, чем собиралась — про охоту, про то, как она ребенком училась ездить верхом, про Джералда О'Хара и про его истинно ирландскую любовь к лошадям. Она чувствовала себя с Фэнтоном очень легко. Настолько легко, что лишь в конце ужина она вспомнила о том, что собиралась у него спросить.
— Я полагаю, ваши гости могут появиться в любое время, — сказала она, когда подали десерт.
— Какие гости? — Люк поднял бокал с шампанским, чтобы посмотреть его на свет.
— Вы же устраиваете охоту, — сказала Скарлетт.
Фэнтон попробовал вино и с одобрением кивнул дворецкому.
— Зачем же вы тогда приехали в Адамстаун? Говорят, что вы здесь совсем не бываете.
Оба бокала были наполнены. Люк произнес тост за здоровье Скарлетт.
— Не выпить ли нам за то, чтобы мы хорошо провели время? — спросил он.
Скарлетт почувствовала, что краснеет. Она была почти уверена, что ей сделали предложение. Она подняла свой бокал.
— Давайте выпьем за вас, за то, что вы так замечательно проигрываете отличное шампанское, — сказала она с улыбкой, глядя на него сквозь опущенные ресницы.
Позже, когда Скарлетт готовилась ко сну, она снова и снова вспоминала слова Люка. Неужели он приехал в Адамстаун только для того, чтобы видеть ее? Собирался ли он ее соблазнить? Если да, то его ждет большое разочарование. В этом поединке она выиграет у него так же, как выиграла гонку.
Забавно представлять себе этого надменного самодовольного человека безнадежно влюбленным в нее. Мужчины не должны быть так красивы и так богаты — они начинают думать, что могут делать все, что им заблагорассудится.
Скарлетт забралась в кровать и уютно устроилась под одеялом. Ей хотелось, чтобы скорее пришли утро и прогулка верхом, которую она обещала Фэнтону.
К Угловой заставе Фэнтон прискакал первым. Обратно, к Адамстауну, Фэнтон тоже выиграл. Скарлетт хотела было сменить лошадей и попытаться снова, но Люк отказался со смехом.
— Вы так полны решимости, что сломаете себе шею, и я не получу свой приз.
— Какой приз? Мы ничего не ставили в этот раз.
Он улыбнулся и больше ничего не сказал, но взгляд его скользнул по ее телу.
— Вы невыносимы, лорд Фэнтон.
— Я это уже слышал от многих. Но еще никогда — с такой горячностью. Все американские женщины такие страстные?
«Ну, у меня вам этого никогда не узнать», — подумала Скарлетт, сдерживая лошадь, однако прикусила язык. Зря она позволила ему вывести ее из себя. Теперь Скарлетт больше злилась на себя саму, чем на него. «Уж я-то знаю. Когда Ретт доводил меня до бешенства, это давало ему возможность делать со мной все, что угодно».
Ретт… Скарлетт взглянула на черные волосы Фэнтона, его темные насмешливые глаза, великолепно сшитый костюм. Не удивительно, что он бросился ей в глаза тогда» во время охоты в Голвей Блейзерс. Он действительно походил на Ретта. Но только на первый взгляд. Что-то в нем было совсем другим, а вот что — она не знала.
— Спасибо вам за гонку. Люк, хоть я и проиграла, — сказала она. — К сожалению, мне нужно домой, у меня еще есть дела.
Выражение удивления промелькнуло у него на лице, затем он улыбнулся.
— Я думал, вы позавтракаете со мной.
Скарлетт улыбнулась в ответ.
— Я знаю, что вы думали.
Она чувствовала на себе его взгляд, направляясь в сторону дома. Когда днем в Баллихару прискакал грум с букетом оранжерейных цветов и приглашением от Люка к ужину, Скарлетт не удивилась. Она отдала груму записку с отказом.
Смеясь, она побежала наверх, чтобы снова надеть амазонку. Скарлетт ставила его цветы в вазу, когда Люк вошел в дверь длинной гостиной.
— Вы желаете еще одного забега до Угловой заставы, не так ли? — сказал он.
Она улыбнулась одними глазами.
— Вы не ошиблись.
Колум взобрался на стойку бара Кеннеди.
— А теперь вы все прекратите драть глотки. Что еще могла сделать бедная женщина, я вас спрашиваю? Она же простила вам вашу арендную плату? И разве не она привезла вам продуктов на зиму? А зерно и мясо на складах на случай, если у вас выйдут все запасы? Мне стыдно, что я вижу, как взрослые люди хнычут, словно малые ребята, и придумывают сами себе обиды, лишь бы был повод опрокинуть кружку-другую. Можете напиваться хоть до полусмерти, если вам это нравится — каждый человек имеет право травить тебе желудок, — но О'Хара тут ни при чем.
Кабачок наполнился громкими криками.
— Она ездит к землевладельцам… Так и скачет все лето к разным лордам и леди… Ни дня не проходит, чтобы она не носилась по дороге с этим черным дьяволом, хозяином Адамстауна.
Колум резко оборвал этот хор сердитых голосов.
— Что вы за мужчины, если обсуждаете платья и любовников женщины, будто старые сплетницы. Ей-богу, вы мне надоели.
Он сплюнул прямо на стойку.
— Кто хочет это слизнуть? Вы не мужчины, это вам как раз подходит.
Внезапная тишина могла кончиться чем угодно. Колум расставил ноги и принял боевую стойку, готовый в любую минуту сжать руки в кулаки.
