Это было первое слово, которое она произнесла с того мгновения, когда лекарь вошел в комнату. Он широко улыбнулся.
– Я приду завтра сделать перевязку.
Она поблагодарила его еще раз. Матильда переводила цепкий взгляд с невозмутимого лица Николя па встревоженного Ройса.
– Тебе сейчас больно, Николя? – спросил Ройс. Искреннее сострадание в его голосе чуть не сломило Николя.
– Как ты смеешь жалеть меня, негодяй? – вспыхнула Николя.
– Ройс, пожалуйста, оставь нас, – попросила Матильда.
Ему не хотелось уходить. Матильда это хорошо видела. Но, как она и ожидала, он безропотно подчинился, только на мгновение задержался в дверях и посмотрел на Николя долгим взглядом, потом поклонился и вышел из комнаты.
– Почему ты на него сердишься? – спросила Матильда.
– Пусть не смотрит так на меня. Можно подумать, что я перед ним в чем-то провинилась, – ответила Николя.
Матильда подошла к Николя и остановилась. Добрым материнским жестом она погладила Николя по голове.
– Барону Ройсу поручили привезти тебя сюда. Почему ты винишь его в этом?
Николя пожала плечами:
– Он отнесся к этому поручению с большим удовольствием. Мне становится легче, когда я обвиняю его. – Она посмотрела на Матильду и увидела, что та улыбается. – Мне известно, что барон Ройс ваш верный слуга, миледи. Вы, конечно, высоко цените его, но, должна сказать, я считаю его невыносимым.
– Он плохо обращался с тобой?
– Нет.
– Так почему же ты считаешь его невыносимым?
– Он грубый, высокомерный и… – Николя замолчала, когда заметила, что Матильда, не скрывая улыбки, смотрит на нее и слушает оскорбления в адрес любимого рыцаря короля. Это окончательно смутило ее.
– Если бы Ройс оставил тебя в аббатстве, моя дорогая племянница ужасно обожглась бы, прежде чем достойные рыцари успели бы ее спасти. Видишь, Николя, это была Божья воля. Ты попала сюда и спасла дитя. Ты ведь не станешь с этим спорить?
Тон ее ясно показывал, что она ждет подтверждения своим словам.
– Не стану, – согласилась Николя. Хотя в глубине души она знала, что Матильда не права. Приехала она сюда не по Божьей воле, а по воле Вильгельма.
– Расскажи мне, что ты думаешь, когда смотришь на Ройса.
Николя нашла эту просьбу довольно странной. Ей не хотелось больше говорить о Ройсе, но не ответить было бы грубостью.
– Я думаю, что он очень упрямый человек.
– А еще?
– Очень тщеславный человек, – добавила Николя.
– Ты сказала «тщеславный»? – удивилась Матильда.
Николя кивнула:
– Я знаю, вам не хочется слышать о недостатках барона, но Ройс тщеславен и умеет использовать свое обаяние.
– А какие чувства вызывает у тебя его внешность? – не сдавалась Матильда.
По решительному виду Матильды Николя поняла, что та не отстанет, пока-не получит ответы на все свои вопросы. Но Николя не собиралась в угоду королеве приукрашивать правду.
– Он очень привлекателен и знает это. Должна признать, и у меня его прекрасные серые глаза вызывают восхищение. Надо быть слепой, чтобы не заметить этого, миледи. И еще у него очень решительный профиль.
– Значит, ты тоже заметила это, – улыбнулась Матильда.
– Да, – вздохнула Николя. – А потом он начинает читать нравоучения, и я забываю о его привлекательности. Мне хочется накричать на него. Пожалуйста, скажите, почему вы улыбаетесь? Я ведь оскорбляю одного из ваших баронов и жду возражений на свои слова.
– Ты говоришь о том, что у тебя на сердце. – Матильда покачала головой.
– Ройс ничего не значит для меня, – заявила Николя. – Он настоящий варвар. У него манеры… – Она хотела сказать, что у него манеры нормандца, но вовремя сдержалась. –…как у собаки, – закончила она.
Матильда кивнула и подошла к двери.
– Распоряжусь, чтобы тебе помогли переодеться. Ты сможешь вернуться в зал?
Николя кивнула. Ей хотелось, чтобы эта пытка закончилась как можно быстрее.
– Только я должна честно предупредить вас, миледи, – почти выкрикнула она, – из меня не получится хорошей жены. Кто бы ни женился на мне, он будет несчастен до конца своих дней.
Она произнесла эти слова, как угрозу, но Матильда этого не поняла и приветливо улыбнулась Николя.
– Не надо говорить о себе плохо, дорогая. Уверена, у тебя много положительных качеств, которыми твой муж будет доволен до конца своих дней.
– Я только хотела сказать.,.
Но договорить до конца Николя не успела, Матильда уже ушла. Мери и Элоиза влетели в комнату, и Николя переключила внимание на них. Ей хотелось поскорее избавиться от служанок и побыть одной.
Матильда поспешила назад в зал. Она ни с кем не заговорила по пути и остановилась только около возвышения, на котором сидел муж.
Вильгельм развалился на стуле, держа в руке серебряный кубок с элем. Матильда что-то быстро зашептала ему на ухо. Говорила она долго, Вильгельм, не прерывая, внимательно слушал. Несколько раз она прикладывала платок к глазам, а когда закончила, Вильгельм широко улыбнулся, взял руку жены и поцеловал. Потом он передал кубок оруженосцу и жестом приказал всем замолчать. Громким, звонким голосом он распорядился, чтобы все женатые рыцари немедленно покинули зал вместе с женами и детьми. Неженатые рыцари должны остаться в зале.
Приказ показался Ройсу очень странным. По озадаченным лицам друзей он понял, что и они удивлены. Но приказы короля не обсуждаются. Ройс вернулся к стене, где стоял раньше. Отсюда ему хорошо были видны двойные двери, из которых должна была появиться Николя. Он кивнул Лоренсу и, прислонившись к стене, стал ждать.
Наконец двери отворились. Все, включая короля и его жену, устремили взгляды на леди Николя.
Те, кто сидел, быстро поднялись. Кто-то захлопал. Аплодисменты подхватили, и вот уже в зале поднялся невообразимый шум.
Вильгельм остался сидеть, но присоединился к аплодирующим. Николя не понимала, что происходит. Она резко остановилась и стала искать глазами, кому посвящены все эти шумные приветствия.
По выражению ее лица Ройс видел, что она не понимает, кого приветствуют. Шум нисколько не смутил Николя. Вид у нее был совершенно спокойный и прелестный. Теперь на ней было темно-синее платье. Ройсу показалось, что оно идет ей еще больше, чем белое платье, в котором она была до происшествия.
Король Вильгельм жестом подозвал Николя. Какое-то мгновение она колебалась, затем повиновалась и направилась к возвышению.
Заметив, что рыцари буквально пожирают Николя глазами, Ройс нахмурился. Он был готов убить их всех.
Необузданная ревность и сильнейшее чувство собственности неожиданно охватили его. Он понял, что должен что-то предпринять.
