Охваченная пламенем вожделения, Жюльенна сразу не нашла в себе достаточно сил, чтобы дать ему отпор. Однако спустя несколько мгновений ей все-таки удалось отпихнуть его и перевести дух. Дэр от растерянности оцепенел. Она же гневно бросила ему в лицо:
— Прекратите! Я требую ответа на свой вопрос!
Он поджал влажные от поцелуя губы и, насупившись, пробурчал:
— Я все вам объясню, мое сокровище, но позже, не в коридоре. Давайте зайдем в вашу комнату и там спокойно поговорим.
Не дав ей опомниться, маркиз открыл дверь ее спальни и втолкнул туда. Жюльенна попятилась к кровати, шумно и учащенно дыша.
— Дело в том, миледи, — угрюмо сказал маркиз, — что виконт Риддингэм подозревается в государственной измене.
— Что за бред?! — воскликнула Жюльенна.
Слушайте и не перебивайте меня, мисс Лоран, — строго сказал Дэр. — Некий аристократ, называющий себя Калибаном, недавно продал крупную партию золота Наполеону, тем самым спутав наши военные планы. Вскоре секретной английской службе стало известно, что этот изменник замешан и в других тяжких преступлениях, таких, как убийство и шантаж. Есть сведения, что он носит на пальце перстень в виде головы дракона с рубиновым глазом. Точно такой же видели на руке виконта Риддингэма. Возможно, Калибан умышленно проиграл эту уникальную вещицу ему в карты, надеясь замести следы. Но нельзя исключать и другую версию — что виконт Риддингэм и Калибан — это одно и то же лицо.
Жюльенна не знала, что ей и думать. Во-первых, ее поразило то, что гуляка виконт — тайный агент секретной службы британского правительства. Во-вторых, она не могла позволить себе заподозрить в тяжком преступлении человека, против которого не было никаких улик. Ее самое когда-то огульно обвинили в предательстве, и с тех пор она зареклась возводить напраслину на других.
— Я сомневаюсь, что у лорда Риддингэма хватит ума сплести такую сложную интригу, — наконец нарушила тишину она. — Для шпионажа он, по-моему, глуповат.
— Как ни странно, однако наши мнения о нем совпадают, — усмехнулся Дэр. — Тем не менее проверить эту версию необходимо.
— Но с какой стати в это дело ввязались вы, милорд? — все-таки спросила Жюльенна. — Вам куда привычнее играть иные роли, например, ловеласа или рокового любовника.
— Вы так считаете?
— Но вас ведь не случайно прозвали Принцем наслаждения! Мне думается, что в тайной канцелярии служат серьезные люди, а не бонвиваны.
— Именно так и считает подозреваемый, моя прелесть! — парировал маркиз. — Для того-то я и пригласил его сюда, чтобы поближе с ним сойтись и получше к нему присмотреться.
Жюльенна вздрогнула, пронзенная страшной догадкой.
— Уж не из этих ли соображений вы стали волочиться и за мной, милорд? — дрожащим голосом спросила она, сделав круглые глаза. — Вы хотите использовать меня как подсадную утку?
— Не стану отрицать, мисс Лоран, поначалу все так и обстояло, — бесстрастно признался маркиз. — Однако позже, заключив с вами пари, я проникся желанием его непременно выиграть.
Жюльенна почувствовала головокружение и потерла пальцами виски. Дэр продолжал:
— Здесь у меня также появилась возможность изучить его дружков, которые тоже участвовали в той самой карточной игре, во время которой виконт и выиграл этот перстень. Но ни Ормсби, ни Перрин пока не вызывают у меня подозрений. Вряд ли кто-то из них является Калибаном. Во всяком случае, ничего особенного в их комнатах я не обнаружил.
Между тем Жюльенна отчаянно пыталась примириться с мыслью, что Дэр провел ее самым бессовестным образом еще в театре, спровоцировав на спор. Он использовал ее как средство для достижения собственной цели! Какой позор! И какая же она все-таки дура!
— Надеюсь, что этот разговор останется между нами? — угрюмо взглянув на нее, спросил Дэр. — Вы не расскажете виконту о моих подозрениях?
— Разумеется, нет, — мертвым голосом ответила она. Дэр недоверчиво ухмыльнулся:
— Имейте в виду, что вам придется вести себя с ним так, будто бы ничего не произошло. Иначе он может насторожиться.
— Вы, очевидно, забыли, что разговариваете с актрисой, милорд! — обиженно воскликнула Жюльенна. — Не надо меня учить!
— Нет, этого я не забыл, — с толикой горечи сказал он. Жюльенна пристально взглянула ему в глаза, прочла в них немой упрек и решила, что сейчас самое время выскользнуть в коридор.
— Не бойтесь, я вас не выдам, — пообещала она, проходя мимо него к двери. — Это не входит в мои планы относительно нашего спора. Я задумала устроить вокруг него забавный спектакль.
Дэр схватил ее за локоть и привлек к себе.
— Отпустите меня, пожалуйста, — пропищала Жюльенна.
Однако маркиз и не думал выпускать ее из спальни.
— Это не шутки, моя прелесть, — севшим от страсти голосом прохрипел он. — Я все еще тебя хочу…
По коже Жюльенны поползли мурашки, соски грудей отвердели. Дэр просунул руку ей под платье и стал их теребить.
Она сладострастно зажмурилась и растаяла в его объятиях.
— Мое драгоценное сокровище! — прошептал ей на ухо он, пробуждая в ней необузданную страсть, и припал губами к ее соскам. Она прикусила губу, чтобы не закричать. Низ ее живота свело сладостным спазмом, ноги стали словно ватные. А он продолжал нашептывать ей нежные слова и умолять ее признаться, что она тоже хочет его.
Измученная долгим одиночеством, истосковавшаяся по его ласкам, Жюльенна и в самом деле желала физической близости с Дэром. Она постанывала и шумно дышала, пока он поглаживал ее тело, расшатывая ее волю и лишая способности сопротивляться. Выпятив груди и запрокинув голову, она купалась в удовольствии, которое доставляли ей его прикосновения.
Но вместе с приятными эпизодами их совместного прошлого в ее памяти всплыли и другие — страшные, связанные с ее душевными страданиями после разлуки с ним. И она прошептала:
— Оставь меня, Дэр! Я не хочу этого… Он опешил — она выскользнула из его объятий и, рванув дверь на себя, выбежала в коридор.
Дэр безвольно уронил дрожащие руки и закрыл глаза, бормоча проклятия. Его мужская плоть пульсировала от перевозбуждения, требуя облегчения, и весь он пылал так, словно попал в адское пекло. А ведь желанный миг райского наслаждения был так близок! Еще немного — и он бы почувствовал своим мужским естеством росистое лоно Жюльенны, познал бы с ней неописуемое блаженство…
Проклиная свой жалкий жребии, Дэр, к своему удивлению, отметил, что ослабла терзавшая его сердечная боль. Очевидно, ему полегчало, когда он прочел в расширившихся от недоумения глазах Жюльенны искреннее непонимание того, о чем он говорит. Теперь он больше не подозревал ее в сотрудничестве с Калибаном и мог определиться в своих чувствах к ней.
